Мелани (СИ) - Страница 13
Из ближайшего пряничного домика выбежала пухлая добродушная бабуля с голубыми глазами, носом картошкой и румянцем на щеках, одетая в традиционный крулльский расшитый кафтан и длинную плотную юбку. Она подбежала к Церну и залепетала тоненьким голоском:
- Джорджио, здравствуй, дорогой! Рикелла, девочка, здравствуй и ты. А где же Мелани? Как её здоровье? Я слышала, она захворала перед свадьбой.
Церн лихорадочно вращал глазами, не зная, что ответить на этот словесный поток.
- Приболела... Приболела, - шептала ему Рамона, но он так напряжённо думал, что не слышал её.
В конце концов она не выдержала и толкнула его локтем под рёбра, да так сильно, что у парня на миг перехватило дыхание.
- Кхе... Ой, простите, - быстро собрался Церн, - приболела она, энто да. Я и сам, видите, как кашляю.
- Молочка бы нам свежего, - добавила Рамона.
- Ай-яй-яй, это всегда пожалуйста, - засуетилась старушка, приглашая неразлучную парочку в дом, - для милой Мелани не жалко. Да и у тебя, Джорджио, взаправду кашель нехороший.
- Я не удивлён, - буркнул Церн, покашиваясь на Рамону.
Уже через пятнадцать минут они шли обратно к замку. Рамона сжимала в руках горшок с молоком, прикрытый блюдцем. Как сей продукт появлялся в местных деревнях, толком не знал никто. Конечно, теоретически каждая хозяйка держала коров, но все они были настолько сказочными, блестящими и аккуратными, что трудно было вообразить их применение по назначению. Не иначе, молоко местные жители брали из рукомойников.
Рамона и Церн подошли к замку, налили в блюдце немного молока и присели под кустом. Солнце уже начало припекать, учёные на стадионе выполняли какие-то ритмичные упражнения, благородные леди прогуливались туда-сюда, туда-сюда, туда...
- Чего спим? - фигура Катрин внезапно появилась перед молодыми людьми, стряхивая с себя еловые иголки. - Лили уже закончила с дистрофиками.
- Откуда ты появилась? - испуганно воскликнула влюблённая пара.
Катрин проследила, чтобы кошка нашла молоко, и ответила:
- С другой стороны замка есть первоклассный ход, причём не только для кошки. Говорят, какая-то Лиона сбежала через этот ход полгода назад. Я посмотрела - ширина вроде приличная и застрявших не наблюдается.
- Хорошо, а кристалл-то нашла? - поторопила Рамона.
- Нашла, - ответила Катрин. - В особняке нарисую дорогу.
В обеденном зале особняка Уэзерс кипела работа: Катрин расстелила на столе огромный лист пергамента, достала железное перо и невыливайку и принялась чертить. За время изображения всех этажей замка со всеми комнатами и поворотами потенциальная жена юного аристократа употребила ряд выражений, которые хозяйке здешних мест явно не приглянулись бы. В частности, если верить народным приметам, изготовитель невыливайки должен был мучиться от икоты и горящих ушей не менее получаса, а потом заполучить в подарок набор сантехники, ничуть не уступающий несчастной чернильнице. Производитель пера явно был точной копией своего изделия, что же до мастера, выпустившего вечно рвущийся пергамент, то он должен был в самые ответственные моменты своей жизни пользоваться только этой продукцией.
Словом, в процессе черчения досталось всем. Когда был упомянут архитектор, отчисленный, по всей видимости, с первого курса кулинарного техникума, покраснел даже Церн. Но чертёж удалось-таки закончить.
- Уф, всё, - огласила Катрин, отдуваясь, - идите дорогу смотреть.
Церн с Рамоной подошли к столу и взглянули на получившееся художество. На первый взгляд, всё выглядело неплохо, если не считать кляксы, прорехи и потёртости.
- Где ты научилась так чертить? - изумилась Рамона.
- У матушки, - гордо ответила Катрин, передавая план Церну.
- Не знала, что она умеет чертить, - Рамона пожала плечами.
- Вообще-то, у неё изготовление лекарств обозначено кучей схем, - пояснила Катрин, - вот и пришлось их все перерисовывать - поневоле чертить научишься.
Церн тем временем разбирался с картой замка Лили.
- Так, энто значит, я иду по энтой вот стрелке сюда... А тут чё такое?
- А? Где? Ерунда, это клякса, - махнула рукой Катрин.
- Понял. Прохожу мимо той комнаты, попадаю куда-то. Энто чё, комната пыток?
- Где? А, тут! Нет, это пергамент порвался.
- Уф, а я-то даже вздрогнул. Ну лады, иду я по коридору, дохожу до завала какого-то... У них там крыша обвалилась или как?
- Где? Да нет же, это невыливайка потекла, что ты пристал!
- Да уж, чертишь ты и правда как матушка, - усмехнулся Церн.
- Ничуть не хуже, - поспешно добавила Рамона.
Катрин фыркнула и закончила:
- И вот тут находится комната с кристаллом.
- И всё? - залихватски удивился Церн. - Только и делов!
- Всё-то всё, - уточнила Катрин, - да вот одна незадача: в замок лезть придётся ночью.
- Ночью? - судорожно сглотнул Церн.
- Ночью! - хором заявили девушки.
- Тогда это должна быть очень хорошая ночь.
***
В эту ночь гарнизон отмечал день рождения командира, поэтому никто не услышал шороха плюща, сопровождавшегося яростным шёпотом: "Да как же драпала эта Лиона?!"
Едва пробравшись в замок, Церн понял, что припозднился: гарнизон явно выпил все запасы спиртного и готов был погрузиться в сон, выставив перед тем более-менее трезвых караульных. А количество голосов говорило о том, что спиртного было не так и много: либо праздник был так себе, либо командиры при подсчёте запасов сильно промахнулись.
Церн не стал задерживаться в коридоре около башни обсерватории - рванул сразу в холл, оттуда в другой коридор, а там уже вверх по узкой каменной винтовой лестнице с выщербленными ступенями. Расстояния между этажами замка были колоссальными, но ланкрец на одном дыхании взмыл на лестничную площадку, отмеченную Катрин на карте. Только здесь он перевёл дух и огляделся: вглубь вело три коридора, причём лишь один из них был широким, освещённым и ухоженным, два же других представляли собой тёмные ответвления с низкими сводами. Причина такого контраста была банальной: вдоль широкого коридора шли двери в гостевые покои, где порой останавливались крулльские учёные на время своих слётов, а в узких коридорах было лишь несколько помещений с вёдрами и швабрами. Все эти вещи навевали на мудрецов Крулла ужас, поэтому при строительстве замка они даже не подумали, что к швабрам тоже надо как-то подбираться.
Церн посмотрел карту: нужная дверь находилась в самом узком коридоре. Он вошёл в него, но не успел и пары шагов ступить, как попал ногой во что-то мягкое. "Гуляш, - тут же опознал юноша, - жалко, мало". Но, как известно, гуляш не приходит один, и вместе с ним Цернова нога намертво застряла в кастрюле. По непостижимым законам Вселенной, именно сейчас размер именно этой посудины совпал с размером ноги диверсанта и даже оказался чуть меньше.
- Бум... Бом... Дзинь... БОММ! - разлетались по погружённым в тишину этажам звуки отчаянной борьбы овцепикского сержанта с непокорной кастрюлей.
За несколько секунд до этого в паре кварталов от замка один из жителей Крулла набрал в лёгкие воздуха и что есть мочи крикнул:
- Йа-а-а-ау!
В двух районах задрожали стены и зазвенела посуда. Раздосадованные закончившимся спиртным и дежурством солдаты переглянулись.
- Слышь, Роб, наверху как будто кастрюлей кто-то громыхает, - неуверенно сказал один.
- Так это Билл там гуляш оставил, - махнул рукой его напарник, - я же говорил, нечего продукты бросать где попало.
- Но громыхает-то кто? - не унимался боец.
- Йа-а-а-а-а! - стены снова содрогнулись.
- Не слышишь, что ли? - раздражённо бросил опытный Роб. - Это Сумасшедший Менестрель распевается. От его воплей что только не громыхает! Видал я даже, как горгулью с постамента сорвало, а ты заладил - кастрюля, кастрюля...
Молодой солдат пожал плечами и задремал.
Сумасшедшего Менестреля стоит упомянуть отдельно. Родился он здесь же, в Крулле, став результатом смешения кровей крулльской женщины и клатчского воина. Впрочем, последний был не вполне клатчским, а именно состоял в Клатчском иностранном легионе и сам не мог поручиться за своё точное происхождение. От него юный Менестрель унаследовал родовое имя, которое ни один круллец не мог выговорить, а в архивных книгах оно занимало три листа. В похожую ситуацию в своё время попала Катрин, когда её родные не смогли решить вопрос с фамилией девочки. Тогда во всех документах ей проставили галочку в виде буквы "W", и она долго время представлялась как Катрин В. Сумасшедшему Менестрелю повезло меньше: особо дотошная паспортистка раз за разом полностью переносила его имя во все официальные бумаги. Когда высокий темноволосый мальчик проявил страсть к пению, его знакомые вздохнули с облегчением, залечили сломанные языки и стали звать его просто Менестрелем. Но тут же возникли проблемы: юноша непотребно себя вёл, носил аляповатые очки, пел невесть что, размахивая кудрями, а то и визжал так, что кони падали. Вдобавок ко всему, он освоил игру на барабанной установке и мог не только петь, но и греметь на весь район. За всё это однажды его прозвали Сумасшедшим Менестрелем и махнули рукой. Впрочем, крулльским девушкам нравилось. Что же до прочих, то они упорно предлагали барду переехать в Анк-Морпорк, потому что таким, как он, там самое место. Он бы так и поступил, если бы не был столь теплолюбивым.