Механическое пианино - Страница 60

Наступила среда. Пол рано утром подъехал к своей ферме и подробно проинструктировал мистера Хэйкокса. Мистер же Хэйкокс в ответ заявил, что он отнюдь не служанка.

Однако Пол в ответ на это дал понять мистеру Хэйкоксу, что он будет делать то, что ему велено, или уберется отсюда, и еще раз потребовал, чтобы работа была сделана должным образом. Это было важно для Пола, потому что для постепенного перевоплощения Аниты все должно было быть в идеальном порядке.

– Вы, наверное, воображаете, что за свои деньги можете купить кого угодно, а он будет для вас делать все, что вам заблагорассудится, черт побери, – сказал мистер Хэйкокс. – Ну что ж, на этот раз вы ошиблись, доктор. Вы можете взять свой докторский диплом и…

– Я совсем не собираюсь выгонять вас.

– Вот и не выгоняйте!

– В последний раз говорю вам, если вы не сделаете мне это одолжение…

– Почему же вы так сразу не сказали?

– Чего не сказал?

– «Сделайте мне одолжение».

– Ну хорошо, сделайте мне одолжение…

– В качестве одолжения и только на этот раз, – сказал мистер Хэйкокс. – Я, конечно, не служанка, но я умею быть хорошим другом.

– Спасибо.

– Не стоит благодарности. Не стоит говорить об этом.

Днем Анита позвонила Полу и спросила, что ей следует надеть.

– Что-нибудь старое.

– Деревенская вечеринка?

– Не совсем так, но что-то вроде этого. Оденься как для сельской вечеринки.

– Пол, сейчас, когда поездка на Лужок уже на носу, не думаешь ли ты, что нам следовало бы воздержаться от таких вещей?

– Лужок не похороны.

– Но может стать ими, Пол.

– Давай на сегодняшний вечер забудем о Лужке. Сегодня должны быть только Пол и Анита, а все остальные пусть катятся ко всем чертям.

– Это очень легко сказать, Пол. Это, конечно, очень здорово и вообще, но…

– Но что? – спросил он уже с раздражением.

– Ну, я не знаю, мне не хочется быть назойливой, но мне кажется, что ты слишком легкомысленно относишься к Лужку и к своей должности капитана Команды Синих.

– А что же мне, по-твоему, следовало бы делать?

– Неужели тебе не нужно было бы потренироваться или еще что-нибудь? Я хочу сказать, что тебе следовало бы побольше спать и соблюдать правильную диету и немного побегать после работы. А может, и количество сигарет сократить, как ты думаешь?

– Что?

– Ты должен быть в форме, если Команда Синих собирается выиграть.

Пол рассмеялся.

– Послушай, Пол, тут совсем не над чем смеяться, Шеферд говорит, что он видел, как создавались и рушились карьеры в зависимости от того, как люди вели себя, будучи капитанами команд на Лужке. Шеферд совсем бросил курить.

– Можешь передать ему, что я принялся за гашиш, чтобы это ускорило у меня реакцию. Тогда мяч, брошенный им, будет выглядеть как детский воздушный шарик над столом в гостиной. Сегодня же вечером мы отправляемся на прогулку.

– Хорошо, – печально сказала она. – Хорошо.

– Я люблю тебя, Анита.

– Я люблю тебя, Пол.

И к тому времени, как он приехал домой, Анита была уже готова. Теперь это была не владетельная синьора, а аккуратная, игривая, как котенок, девушка в хлопчатобумажных брюках, закатанных выше колен. Она надела одну из рубашек Пола, белые тапочки, красный носовой платок был повязан вокруг шеи.

– Так хорошо?

– Отлично.

– Пол, я никак не пойму, что это готовится. Я позвонила в Кантри-Клуб, но они ничего не знают о деревенских вечеринках. Ничего мне не сказали также и в клубах Албани, Трои и Скенектеди.

Пол знал, что Анита терпеть не может всякие неожиданности и не выносит своей неосведомленности в любом положении.

– Это частная вечеринка, – сказал Пол. – Только для нас двоих. Сама увидишь, когда придет время.

– Я хочу знать сейчас.

– Где наш юбилейный мартини?

Столик, на котором кувшин со стаканами обычно дожидался его прихода, был пуст.

– Я ввела сухой закон для тебя до самого возвращения с Лужка.

– Не выдумывай! Все там будут пить в течение двух недель.

– Но только не капитаны. Шеферд говорит, что вот они-то не могут позволить себе пить.

– Это и доказывает, как он во всем этом разбирается. Выпивка там бесплатная.

Пол приготовил себе мартини и выпил больше своей обычной нормы, а потом переоделся в плотный хлопчатобумажный костюм, купленный им сегодня вечером в Усадьбе. Его огорчало, что Анита вовсе не радуется атмосфере таинственности, созданной им. Вместо счастливого нетерпения она вдруг стала проявлять подозрительность.

– Готова? – весело осведомился он.

– Я полагаю, да.

Они молча зашагали к гаражу. Широким жестом Пол распахнул дверцу автомашины.

– О Пол, только не в старую машину.

– На это есть причины.

– Нет таких причин, которые заставили бы меня усесться в этот рыдван.

– Анита, прошу тебя, ты очень скоро увидишь, почему мы поедем именно в нем.

Она вошла и уселась на краешек сиденья, пытаясь, насколько это возможно, не соприкасаться с машиной.

– Честное слово, Анита! Именно так нужно!

Они ехали как чужие. На длинном подъеме у дорожки для гольфа она все же чуть выпрямилась. В лучах фар показался бледный волосатый человек в зеленых шортах, зеленых носках и зеленой рубашке, поперек которой было написано слово «Капитан». Человек этот рысцой трусил по обочине дороги, приостанавливаясь только для того, чтобы сделать какой-то пируэт или провести бой с тенью, и тут же снова возобновлял свой бег.

Пол оглушил Шеферда клаксоном и обрадовался, увидев, как тот споткнулся на выбоине, уступая им дорогу.

Анита опустила стекло на своей дверце и выкрикнула слова приветствия.

Капитан Команды Зеленых помахал рукой, лицо его было искажено от напряжения.

Пол нажал педаль до отказа, и машина выпустила облако перегоревшего масла и углекислого газа.

– У этого человека большие возможности. Он далеко пойдет, – сказала Анита.

– От него так и несет ханжеством и тухлятиной, – сказал Пол.

Они проезжали мимо оборонительных сооружений, возведенных вокруг Заводов Айлиум, и один из охранников, узнав машину Пола, дружески помахал со своей вышки автоматом калибра 50.