Мегрэ защищается - Страница 13

— Да, мне пора спуститься вниз.

— Между прочим, вы знакомы с Манюэлем?

— Он актер?

— Манюэль Пальмари.

— А что он делает?

— Ничего.

— Не помню, пожалуй, нет. А я должен его знать?

— Лучше не надо. Еще раз благодарю вас, месье Лендри.

— У вас нет желания посмотреть клуб?.. А у вас, мадам?.. В таком случае разрешите мне попрощаться.

Когда они вышли из ресторана, мадам Мегрэ спросила:

— Ты узнал то, что хотел?

— Я узнал много разных вещей, но не могу еще определить их значения… Так как мы находимся в этом районе, пройдем, пожалуй, по улице Акаций.

По дороге комиссар вздохнул:

— Лишь бы у Николь Приер не появилось желания сегодня вечером потанцевать в клубе.

— Ты думаешь, он ей расскажет?

— Лендри, конечно, предупредит ее, скажет, что я настойчиво расспрашивал о ней… И если мадемуазель передаст это дяде, мы можем завтра же упаковывать чемоданы.

Он проговорил все это довольно бодро, но тон его не обманул мадам Мегрэ.

— Ты огорчен? И пытаешься скрыть это от меня?

— Видишь ли, в том положении, в какое я попал, еще не известно, что лучше — уйти или бороться. Впервые я очутился в положении обвиняемого. Боюсь, у меня не хватит мужества еще раз подвергнуться допросу.

— Почему ты не защищался?

— Потому что это мне не помогло бы, а я рисковал выйти из себя.

— Ты думаешь, девушка…

— Дело не в ней. Она простая пешка. Все слишком хорошо организовано: и совпадение времени, и два возможных свидетеля, только один жетон для телефона, Дезире… Она, конечно, перед ним не пошатывалась и не разговаривала как пьяная. Со мной же говорила вполголоса, он не мог слышать… Бары, где я ее якобы спаивал… По ее описанию, это может быть любой из пятидесяти погребков Сен-Жермен-де-Пре, и в них всегда столько народу, что мы могли остаться незамеченными. Наконец, отель, где мы действительно поднялись с ней на второй этаж и где она проявила достаточно изобретательности, чтобы удержать меня в комнате не меньше десяти минут.

— У тебя есть какие-нибудь предположения?

— Обрывки предположений. К несчастью, только одно из них может оказаться верным, и очень важно правильно выбрать…

Улица Акаций была почти безлюдна. В некоторых окнах еще горел свет. Светились два окна и в доме дантиста. Мегрэ подошел ближе. На металлической дощечке у двери значилось: «Доктор Франсуа Мелан, стоматолог. Прием с 10 до 12 часов и по записи».

— Почему стоматолог?

— Это звучит более изысканно, чем дантист.

Мегрэ поднял глаза к окнам Манюэля и увидел Алин, которая курила, облокотившись на подоконник.

Через несколько метров какой-то человек, стоявший на углу, пробормотал, обращаясь к Мегрэ:

— Спокойной ночи, господин комиссар…

Это был один из инспекторов, Жакмен, который должен провести ночь здесь, на улице.

— Доброй ночи, старина.

Супруги спустились в метро на станции «Терн». День был ужасный, но благодаря мадам Мегрэ он подходил к концу в относительном спокойствии.

Из-за заторов на улице автобус, в котором ехал Мегрэ, пришел на набережную Орфевр только в десять минут десятого.

— Кто-нибудь спрашивал меня?

— Только инспектор Лурти, господин комиссар.

— Я поговорю с ним после рапорта…

Взяв с письменного стола папки с делами, он направился в кабинет шефа, где уже собрались все начальники отделений.

— Прошу прощения, господин директор…

Один из начальников отделения полиции, Бернар, продолжал свой доклад монотонным голосом.

— Так. Понятно. А что у вас, Мегрэ? Вчера опять ограбили ювелирный магазин.

Мегрэ ожидал, что эта встреча после вчерашней истории с начальником и товарищами по работе будет тягостной для него. Он предвидел отведенные в сторону или осуждающие взгляды, но, по-видимому, ничто из того, что произошло вчера в кабинете префекта, не просочилось наружу.

Спустя четверть часа после совещания Барнакль, как всегда в черном, проскользнул в кабинет Мегрэ.

— Я сделал три снимка. — Он протянул комиссару увеличенные фотографии. — Но не знаю, который из них верный.

Он хотел сказать, что не знает, на каком из них Николь Приер. С первых двух фотографий смотрели какие-то девицы, ничем не напоминающие Николь. На третьем была она. В светлом платье, с белой сумочкой в руке.

— Есть еще один снимок.

Подобно фокуснику, Барнакль вытащил фотографию из кармана пиджака. Она была сделана перед решеткой парка Монсо. Девушка держала на поводке болонку.

— Это то, что вы хотели?

— Прекрасно, дружище.

— Вам нужны еще отпечатки?

— Если можно, еще три-четыре штуки.

Все это теперь было уже не так важно. Без Оскара — кузена Люка, вернее, родственника его жены — эти фотографии играли бы более важную роль. Может быть, они еще и сыграют ее.

— Вы хотите получить снимки сейчас же?

Мегрэ чуть не забыл, что инспектор рисковал своим местом, делая фотографии.

— У вас были затруднения?

— Почти нет. На улице я остаюсь незамеченным.

Сливаюсь с пейзажем. В скверах и парках всегда болтаются один-два типа, подобных мне, и на них никто не обращает внимания.

— Спасибо, Барнакль. Вы отличный товарищ.

— Нет, это вы всегда отлично относились ко мне.

Барнакль ушел. Наступила очередь Жанвье.

— Это та самая девушка? — поинтересовался инспектор.

— Да. Я бы хотел, чтобы ты отправился на улицу Фонтен.

— В «Золотой бутон»?

— Да. Покажи фотографию официантам. Попытайся выяснить, появлялась ли она в ресторане.

— Вы никуда не поедете, патрон?

— Поеду. На улицу Акаций.

— Хотите, чтобы я вас сопровождал?

— Отправляйся на Монмартр. Передай Люка, чтобы ждал меня внизу с машиной.

Нестерпимая жара. Золотистое марево, какое иногда стелется над морской гладью, окутало Елисейские поля…

— Спасибо тебе за кузена, Люка.

— Не за что, патрон. Он теперь у меня в долгу. Кузен был так горд, что познакомился с вами. Отныне он будет говорить о своем друге Мегрэ, как будто знал его со школьной скамьи… Куда вас везти? К Манюэлю?..

Это уже стало привычным.

— Да. На этот раз я зайду в дом напротив.

— Ждать вас?

— Да. Визит, возможно, будет коротким.

Мегрэ позвонил. Дверь отворила женщина, похожая на испанку. Она не очень приветливо посмотрела на комиссара и спросила:

— Что вам угодно?

— Могу я видеть доктора?

— Вам назначено?

— Да.

— В таком случае поднимитесь. Дверь направо.

Женщина следила за ним, пока он поднимался по ступенькам старого дуба, покрытым грязной зеленоватой дорожкой. Передник служанки также был не очень чистым. Мадам Мегрэ нашла бы, что дом содержится не самым лучшим образом.

Комиссар поднимался по лестнице не спеша. Никогда в жизни он еще не чувствовал себя в более неловком положении. У него не было никакого права находиться здесь, и если дантист пожалуется, Мегрэ придется несладко.

Можно было подумать, что Мегрэ нарочно нагромождает одну на другую все те ошибки, в которых упрекал его префект.

Только успел префект упрекнуть его в пристрастии к осведомителям, как он поспешил к Манюэлю.

Ему запретили говорить о Николь с кем бы то ни было, а он пошел в бистро расспросить о ней служащего Сорбонны.

Его просили не распространяться об этом деле в уголовной полиции, а он поделился и с Жанвье, и с Люка да, кроме того, послал беднягу Барнакля тайно сфотографировать Николь.

Наконец, под очень прозрачным предлогом, который нисколько не обманул Марселя Лендри, он заставил показать ему список членов частного клуба, к которому принадлежала племянница Приера.

И все эти нарушения комиссар совершил в течение одного дня! Но, зайдя так далеко, Мегрэ уже не видел никакого смысла останавливаться. Или он победит, или потерпит поражение, и тогда его карьера закончится весьма плачевно.