Мэджик юзеры - Страница 4

— Это ты хорошо говорил. Пафосно, но хорошо. Давай, ты еще немного поговори, а я пока доформулирую, что я об этом думаю?

Игорь согласно гмыкнул и продолжил.

— Так вот, отринув промежуточные рассуждения, я думаю, что будет бардак. Даже не могу точно объяснить почему. Просто, мне так кажется, да и Яша так считает, а он — голова. И бардак куда больше обычного. И будут страдать люди. Возможно, близкие нам. Но не только. Всякие, ну… обыватели. И их надо будет спасать. Я пока даже предположить не могу, от чего именно. Но я также и не могу предположить, где предел наших возможностей. В смысле, моих, твоих, Яшиных, Риткиных и других, кто причастился колдовских сил. Факт в том, что у нас будут средства, каких ни у кого никогда не было. И мы сможем, а по моему и должны, обратить это на помощь тем, кому помощь понадобится. И будет нам счастье, хорошая карма и много славы и почестей. Ну так, что ты об этом думаешь?

Дима аккуратно положил вилку на тарелку и посмотрел на друга.

— Окей.

— И все?

— Ага. — Дима хихикнул. — Давай так и сделаем. Правда, ни пса у нас не выйдет, но это не повод не поступать так, как ты предлагаешь. Все это и правда очень инфантильно, завирально, идеалистично и все такое, но поступать надо именно так.

— Расскажем остальным?

Не отвечая, Дима встал и направился к спящей Рите.

***

— Жена друга моего, проснись и выслушай вердикт.

Рита, блюдя законы гостеприимства, не послала Диму в направлении, куда безусловно отправила бы супруга, а честно попыталась проснуться и выслушать гостя. Глядя на него мутноватым спросонья взглядом, она изобразила на лице внимание.

— Так вот. Мы должны немедленно нечувствительно превзойти, путем упорных тренировок магию, в отпущенных нам пределах. Параллельно, мы формируем команду а ля черепашки-ниндзя, с целью защиты мирных граждан от неизвестных пока невзгод и негодяев. Это если вкратце.

Рита вдумчиво кивнула. И ответила с деланной заботой в голосе:

— Возьми в спальне, в секретере. Только не полосатое, это мое.

После чего, с чувством исполненного долга, отправилась обратно, к Морфею.

— Ты бы лучше Яше позвонил! — Крикнул с кухни Игорь. — С этой — до вечера абсолютно бесполезно.

Пока Дима о чем-то шумно препирался по телефону с Яшей, Игорь сидел на кухне в одиночестве. Выкурил сигарету в четыре затяжки, прикурил следующую, бросил ее в раковину едва начатой. Мысли были какие-то рваные, отдельными картинками. Ведь вроде, черт-те сколько балаболили, все решили. А что делать, все равно не понятно.

Даже не пытаясь вылепить что-то отчетливое из скользящих шнурочками мыслей, Игорь пронаблюдал как сперва Дима, о чем-то с Яшей таки условившийся, покинул квартиру, а затем и Рита проделала тоже самое. Отстраненно подивился ежеутренней метаморфозе. Еле волокущая ноги сомнамбула, с оханьем вползшая в ванную, загадочным образом преображалась с каждым резким движением зубной щетки и вот уже этаким живчиком выкатилась на кухню, что-то то ли съела, то ли выпила и не успел Игорь поменять левую руку, подпирающую щеку на правую, а супруга одетая и обутая готова была выскочить из дома.

— Дражайшая половина, куда и почто?

— Да надо там с одним это… — Рита взяла паузу — ну того… не в том смысле — она хмыкнула — пока, вобщем!

Игорь помахал усмыкнувшей жене рукой. Надо было бы сделать то, что он давеча клятвенно обещал всем подряд, не исключая себя самого. Встать и упражняться в магии, упражняться до седьмого кровавого пота. Не покладая.

Но сделать это, отчего-то было решительно невозможно. Организм противился и требовал иного. Раздумчивого, неторопливого. И оставаться в опустевшей квартире было как-то постыло. Игорь оделся и вышел пройтись.

Цель прогулки он для себя определил как прощание. Надо же в последний разок глянуть на безмятежный мир, еще не ощутивший перемен, невиданных и грозных. Ощущать себя причиной грядущих перемен, оказалось необычайно приятно. Наблюдая окружающую действительность, Игорь чувствовал сладкое умиление и светлое сочувствие. Буквально ко всем и всему.

Бабье лето выдалось затяжное и теплое, как бы во искупление лета настоящего, случившегося напротив коротким и дождливым. Протопав до троллейбусной остановки, Игорь остановился и задрал голову, любуясь редким в Москве небом. На такое: голубое высокое и изукрашенное пуховками облаков, он старался глядеть всегда, когда была возможность. Ведь еще неделя, много две и небо опустится до самых крыш, станет одного грязно-серого цвета со снежной слякотью под ногами и так месяцев на семь — восемь, с возможным, но не обязательным февральским перерывом.

— Ты, мть, че, садишься или че ну?

А вот испепелю тебя молнией, подумал Игорь про мужичка, выведшего его из созерцания небесной лазури, скорее сивушной отрыжкой, нежели невежливым вопросом и вялым подталкиванием в спину. Однако, ограничился пристальным взглядом. Мужичонка был некрупный и в общем не агрессивный, так что этого вполне хватило. Если Игорь и был чем то в себе полностью доволен, так это околобаскетбольным ростом и шрамом поперек носа. Значительно облегчало невербальную коммуникацию с согражданами.

В троллейбусе, Игорь встал у заднего стекла. Автомобили приближались и исчезали обогнав, а все остальное удалялось, с легким подрагиванием уплывало, оставалось позади. Игорь пытался удержать щекочущее чувство своей значимости в грозном грядущем, но оно неуклонно сменялось обычной транспортной апатией, когда вспоминаются артефакты прошлого, вроде запаха корицы из булочной-пекарни, которая когда-то была на месте этого вот салона мебели…

Тряхнув головой, Игорь стряхнул с себя троллейбусное оцепенение. На фиг корицу, крутись она волчком вместе со всей мебелью салона! На первой же остановке Игорь выскочил на улицу и здесь же, не переходя улицу, взмахнул рукой привлекая такси. Условно говоря такси, а в данном случае что-то старинное и настолько японское, что даже с правым рулем, вмиг доставило его обратно к дому. Не отвлекаясь на водителя, который излагал историю своих утренних пробкостояний, Игорь старался не упустить стержневую мысль, выдернувшую его на улицу: "Нафиг прошлое со всей корицей и всеми троллейбусами — магия пришла. Не надо ни плыть по течению ни нырять ни даже стучать по скале посохом, извлекая из нее родник. Пора самому стать водой, проливаться ливнем, топить города и вскипать гейзером.".

Родные, с прокуренными обоями, облепленные картинками друзей стены, охладили было пыл Игоря, но он нашел в себе силы не упасть на диван, а направился к претерпевшей уже многие увечья той из них, что накануне выступила провозвестницей новоприобретенной силы. Глядя на закопченные кирпичи, Игорь тряхнул кистью, отчего россыпь крохотных алых капелек пронеслась в воздухе и оставила на кирпичах мелкие оспины, похожие на лунные кратеры.

Разноцветные молнии, веера и лучи дырявили стену. Игорь быстро понял, что их цвет форма и мощь, зависят от положения рук и тела, от скорости и вкладываемой в движения силы. Но в точности повторить эффект удавалось не часто, а предсказать заранее, что именно слетит с пальцев и вбуровится в стену не вышло ни разу.

По прошествии примерно часа, Игорь сел на пол в полнейшем изнеможении. Руки крутило, суставы болели, все тело ныло так, будто он нанялся в молотобойцы и честно отстоял у наковальни от зари до зари. Был у Игоря такой случайный опыт — ощущения соответствовали.

Сутулясь и приволакивая ноги, он доковылял до кухни, жадно напился прямо из-под крана, чего из брезгливости не делал несколько лет и, бессильно упал в кресло. Сон спеленал его сразу, но не крепкий и спокойный, как после нормальной тяжелой работы, а какой-то дерганый, не освежающий. Проспав недолго, буквально несколько минут, Игорь вытащил успевшее затечь тело из кресла и немного попрыгал, прогоняя колющую боль из онемевших ног. И снова пошел к своей стене.