Медвежье озеро - Страница 39

«Долго мне так не продержаться!»

Огромный Шотека теперь вел себя гораздо осторожнее, он кружил перед Токло, с ненавистью глядя на него своими маленькими глазками. Но к Токло уже вернулась вся его храбрость.

— Ну, кто из нас слабак? — фыркнул он.

Шотека кинулся на него, но Токло в последний момент успел увернуться от удара тяжелой когтистой лапы. Большой гризли взревел от досады и злости.

Прежде чем Шотека успел нанести новый удар, Токло забежал ему за спину и вскочил на плечи. Обхватив бока медведя задними лапами, он принялся в бешенстве рвать его передними, так что бурая шерсть клочьями полетела в воздух. Кровь Шотеки снова брызнула на камни. Почувствовав, что враг снова пытается подняться на задние лапы, Токло скатился с его спины и приготовился к новой атаке.

Но большой гризли раздумал нападать. Опустившись на все четыре лапы, он громко заревел, раскачивая головой из стороны в сторону. Токло в страхе смотрел на него, думая, что Шотека собирается с силами для последней страшной схватки. Тяжело дыша, он распластался на берегу, чувствуя, как острые камни впиваются в его исцарапанные бока.

Однако Шотека с ворчанием повернулся и поплелся к воде. Онемев от изумления, Токло смотрел ему в спину, пока огромный гризли не начал входить в озеро.

Зайдя по брюхо, Шотека повернулся через плечо и с ненавистью посмотрел на Токло.

— Ты не достоин славы Арктура! — процедил он. — Сегодня тебе повезло, но настанет день, когда ты горько пожалеешь о том, что я тебя не убил. Твоя мать опозорила меня, и я отомщу ей. Сейчас я оставлю тебе жизнь. Но знай, что однажды я приду за тобой, слабак. Все только начинается, маленький медвежонок, все только начинается…

С этими словами он зашел на глубину и поплыл. Токло смотрел ему вслед, пока темная медвежья голова не скрылась среди белых гребней волн.

«Теперь я знаю, почему он за мной охотится. Он до сих пор не может забыть, как мама спасла меня от него. Ока, ты правильно сделала, что вступилась за меня тогда! Я никогда об этом не пожалею, никогда — слышишь?»

Токло потряс головой, отгоняя воспоминание о зловещих словах Шотеки. Мало ли что наговорит побитый медведь! Не надо принимать всерьез его угрозы, они ничего не значат. Токло никогда не пожалеет о том, что остался в живых!

Войдя в озеро, он лег на бок и подставил волнам свои саднящие раны. Потом сделал несколько глотков ледяной воды.

«Это была моя первая битва. Я защищал себя и свою территорию».

Выбравшись из воды, Токло с трудом поднялся на берег и кое-как добрался до своей берлоги под сосной. Солнце уже высоко стояло над горизонтом, и теплые лучи приятно припекали израненное тело медвежонка.

Вот что значит быть настоящим гризли, верно? Жить одному, ни от кого не зависеть, быть свирепым и сильным, чтобы все медведи уважали и боялись тебя!

«Я хочу всегда быть таким. Не хочу больше отвечать за других медведей. Буду отвечать только за себя и жить один, как звезда на небе!»

Каллик плохо спала ночью, ворочаясь на острых камнях. Взрослые медведи заняли все самые удобные места, и только Таккик и его дружки расположились на мягкой травке, согнав оттуда изможденную медведицу с медвежонком.

Но не только жесткие камни мешали Каллик спать. Ее путешествие было закончено — она нашла своего брата. Но все оказалось очень плохо. Каллик не узнавала своего веселого и добродушного брата в этом противном грубияне, который ворует чужую дичь, обижает слабых и смеется над верой в духов. За это время Таккик успел свести дружбу со злыми и наглыми молодыми медведями, и теперь они были ему гораздо ближе, чем она, его сестра. И что ей теперь делать?

Вместе со всеми белыми медведями Каллик стояла на берегу озера. Все хранили молчание. Старая медведица Сикиник, с которой Каллик разговаривала накануне, сидела на камне у самой воды, а все остальные плотным кольцом окружали ее.

Край неба розовел в преддверии рассвета. Когда сияние стало ярче, сдержанный вздох пробежал по безмолвной толпе. Внезапно сзади послышался оглушительный медвежий рев. Обернувшись, Каллик увидела, что Таккик и его дружки беспечно возятся на камнях, прямо у лап медведей. Какой-то старый медведь шикнул на них, но наглая компания даже ухом не повела.

Когда сверкающий краешек светила поднялся над горизонтом, Сикиник встала на камне и подняла лапу к небу.

— Солнце, мы приветствуем тебя в Самый Долгий День! — начала она звенящим громким голосом. — А теперь выслушай мои слова: твое правление кончилось! Отныне тьма будет прирастать в конце каждого дня, неся с собой снег и лед, сковывая бег талой воды, приближая счастливое время, когда белые медведи смогут снова вернуться на свои сытные ледяные земли.

Дружный вздох исторгся из груди медведей. Лед придет еще нескоро, а голод терзает их уже сейчас! Каллик подавила зевок и испуганно огляделась, надеясь, что никто не заметил ее непочтительности.

— Духи медведей! — продолжала Сикиник. — Верните нам тьму, и вновь засияйте в каждой крупице льда! Заставьте солнце спуститься ниже к земле, чтобы мы могли поскорее воздать вам почести из нашего ледяного дома!

Старуха замолчала, и все медведи стали благоговейно ждать, когда диск солнца полностью поднимется над горизонтом. И только сзади слышались громкие вопли Таккика и его компании. «Заткнитесь! —мысленно крикнула им Каллик. — Можете сколько угодно не верить в духов, но уважайте чужую веру!»

Когда солнце поднялось, все медведи почтительно склонили головы. Каллик тоже с благоговением склонилась к земле. Она немного робела перед могуществом Сикиник, обладающей властью приказывать самому солнцу, и с волнением чувствовала, что присутствует при великом моменте возвращения льда.

Затем медведи начали расходиться: многие возвращались досыпать, другие отправлялись ощипывать чахлые ягодные кустарники. Несколько медведей зашли в озеро в надежде не улов. Каллик жутко хотела есть и тоже нерешительно направилась к озеру, надеясь на то, что ей удастся как-нибудь спрятать свой улов от Таккика и его дружков.

Ее брат и его друзья гонялись друг за другом по кромке воды, шумно шлепая лапами и даже не пытаясь ловить рыбу.

— Эй! — рявкнул один из них, отбегая от остальных. — Смотрите-ка, Намак поймал рыбу! Бежим, отнимем!

Каллик посмотрела в ту сторону, куда он кивал, и увидела старого медведя, медленно выходящего из озера с зажатой в пасти рыбой.

Таккик и его дружки поспешно вскочили и бросились к старику. Они окружили его и принялись пихать и толкать со всех сторон, царапая когтями. Намак попытался отбиться от них, но молодые наглецы не давали ему проходу до тех пор, пока старик с отчаянным криком не выронил рыбу.

В тот же миг четверо медведей ринулись на добычу и, мгновенно порвав ее на куски, жадно проглотили. Намак беспомощно смотрел на них и рычал, оскалив зубы, но что он мог поделать? Сгорбив плечи, старик снова поплелся в воду.

— Вот и правильно, старый дурень! — проорал ему вслед один из обидчиков. — Поймай нам еще одну рыбку!

Дрожа от негодования, Каллик побрела прочь от озера. Она не станет ловить рыбу, чтобы кормить Таккика и его поганых дружков! Ворча себе под нос, Каллик отправилась в заросли кустарника, где медведи объедали листья и ягоды. Облюбовав кустик в тихом месте подальше от остальных, Каллик принялась без всякого аппетита обрывать чахлую листву, мечтая о том, чтобы она превратилась в сочную рыбу. Она как раз разжевывала первую порцию, когда вдруг услышала шорох приближающихся шагов и замерла, узнав голос одного из друзей Таккика.

— Ну вот, нормально. Тут нас никто не услышит.

Каллик осторожно выглянула из-под куста. Четверо медведей расположились неподалеку от нее, ломая ветки кустов, чтобы устроиться поудобнее. Они тоже обкусывали листья, но тут же брезгливо сплевывали их на землю.