Медленный яд ночи (ЛП) - Страница 1

«Драгоценность Афат» использовалась в основном как грузовое судно, внутреннее пространство его было тесным и захламленным. И, подобно Внешней Станции, к которой корабль был пришвартован, — аскетичным, с облезшими и потускневшими от времени палубами и переборками. Инаракхат Кельс, с оружием и в сообразной случаю маске, уже завернул одну пассажирку и стоял в коридоре, ведущем со станции на борт, в ожидании следующего посетителя.

Человек приблизился почти вприпрыжку, словно теснота коридора ему не мешала. Он был в юбке и расшитой блузе. Кожа светло-коричневая, волосы темные, прямые, коротко стриженые. А глаза... Инаракхат Кельс почувствовал смятение. Кельс полагал, что за много лет научился смотреть иномирцам в лица без смущения, но вот же...

Гость оглянулся и поднял бровь.

— Она рассердилась.

Уголки его рта дернулись в сдержанной усмешке.

— Приносим сожаления, — нахмурился за маской Инаракхат Кельс. — Но вы о ком?

— О женщине, что стояла в очереди передо мной. Надо полагать, вы отказали ей в проезде?

— У нее были незадекларированные коммуникационные импланты.

Если честно, Кельс принял ее за радхаайскую шпионку, но не озвучил предположения.

— Ей принесут извинения за неудобства, но...

— Да ладно, — фыркнул человек, стоявший перед Кельсом. — Она чуть мой ужин вчера вечером не опрокинула, настаивая, чтоб я ей место уступил. Она, дескать, высшей касты.

— А вы?..

— А мне-то что, — сказал гость. — Я не с Зума или его окрестностей, с какой мне стати уважать их обычаи? А сегодня утром специально протолкалась вперед меня в очереди, пока мы ждали снаружи.

Он уже не скрывал улыбки.

— Надо сказать, я очень рад, что не придется провести в одном с ней пространстве шесть месяцев.

— А-а, — протянул Кельс без всякого выражения. Усмешка, очертания челюсти. Он понял теперь, почему гость ему понравился. Но ворошить старые воспоминания нет времени. Он сверился со списком.

— Вы Авт Эмнис из Герентата.

Тот подтвердил, что так оно и есть.

— С какой целью на Гаон?

— Моя бабушка была гаонийка, — сказал Авт Эмнис, и в глазах его, только что веселых, проступила печаль. — Я никогда не знал ее, и мне никто толком ничего о ней не рассказал. Я надеюсь больше узнать о ней на Афат.

Кем бы ни была его бабушка, а точно из того же рода, что Гхем, уверился Кельс. Глаза, рот, линия подбородка... Располагая чуть более подробными данными, Кельс бы уже мог сказать Авту, из какого дома его бабка.

— Желаем вам удачи в поисках, уважаемый Авт, — сказал он с легким поклоном, которого не сумел в себе подавить.

Авт Эмнис ответил улыбкой и таким же поклоном.

— Благодарю вас, уважаемый, — проговорил он. — Я так понял, мои коммуникационные импланты придется подключить.

— Если в течение полета они будут реактивированы, мы предпримем все необходимое для обеспечения безопасности корабля.

Авт покосился на пушку у запястья Кельса.

— Само собой. Но это что, и вправду так опасно?

— Примерно через три месяца полета, — отозвался Кельс по возможности мягко, — мы пролетим мимо последнего на данный момент корабля, который попытался пересечь Крадучку, не выключая систем связи. Его будет видно из зоны отдыха пассажиров.

Авт усмехнулся.

— Меня одолевает желание умереть от старости в собственной постели. Желательно после долгой и скучной жизни учетчика на складе.

Кельс едва заметно улыбнулся.

— Желаем вам преуспеть в этом, — сказал он и отступил в сторону. Чтобы пропустить Авта, он был вынужден прижаться к переборке. — Ваш багаж доставят в каюту.

— Благодарю, уважаемый.

Проходя мимо, Авт задел Кельса и пробудил в том незнакомое чувство.

— Счастливого пути, — пробормотал Кельс в спину другому, но Авт не подал виду, что слышит.

Гаон — безлунная бело-синяя драгоценность на орбите вокруг желтого солнца. Три континента, разнообразные природные пояса, от великих пустынь Южной Лисиры до рек и мягких полей на фермах Севера и Запада того же материка и гор Аненга, которые еще продолжают порывисто дымить. Арим, третий континент, расположен в арктических широтах и необитаем. Помимо обычных для любой планеты промышленности и сельского хозяйства, на Гаоне добывают жемчуг и кораллы, которые после мастерской обработки экспортируются за Крадучку — во внешнем мире их высоко ценят. Герентатские музыканты гоняются за флейтами из дерева западных лесов Аненга.

Если верить легенде, первопоселенцы Гаона явились с Легкой Победы, мира, чье местоположение неизвестно. Тринадцать первоколонистов, три рода по четыре в каждом и один евнух, жрец Ираона. Три рода поделили мир между собой: Лисиру, Аненг и морские просторы. Жрец благословил раздел, и каждый род стал плодиться и процветать в мире.

Легенда есть легенда. Генетического разнообразия тринадцати человек не хватило бы заселить целую планету, да и в любом случае исследования показали, что первые люди на Гаоне, чьи потомки ныне расселились по Лисире и Аненгу, происходили в общем из того же народа, какой впоследствии заселил большую часть Герентата. Предки мореходов прибыли несколькими тысячами лет позже, их происхождение неясно.

Но первоколонисты либо знали о Крадучке еще до прибытия, либо сконструировали ее сами. Последнее кажется крайне маловероятным.

Герентатские исследователи наткнулись на Гаон уже после того, как экспансионистский импульс у них выдохся, так что единственная угроза от них представлена была горсткой туристов — задохликов без масок.

Но Радх — дело другое. На Гаоне все, от грудного ребенка до старейшей лисирской матриархини в палатке на краю пустынь, верили, что Анаандер Мианаай, верховный правитель Радха, положил завистливое око на Гаон и строит планы его покорения.

К счастью, корабли и неистощимые армии Радха, покорившие тысячи миров и станций, не сумели преодолеть Крадучку. Лишь она стояла между Гаоном и радхаайцами. Гаонцы были уверены, что шпионы регулярно зондируют этот бастион, и хитроумные радхаайцы постоянно измышляют, как бы найти в нем лазейку.

И тщетно указывали холодные головы, что миры Герентата — цель куда крупней и заманчивей, а польза от преодоления Крадучки обесценивается колоссальным риском задачи, что в размахе своих амбиций радхаайцы вряд ли заметят это единственный, маленький, в общем-то отсталый мир. Люди Гаона знали, что эти аргументы — обманка. Верховный правитель Радха вознамерился подчинить себе Гаон. Ну, или так считали жители Гаона.

Дежурила третья стража, охраняя пилотскую рубку и патрулируя коридоры «Драгоценности Афат». Первая стража спала. Вторая закончила ужинать, на их столике стояли чашки чая и лежали остатки хлебной буханки. Инаракхат Кельс наклонился вперед, уперев локти в столик. Нинан и Трис, его товарищи по второй страже, облокотились на переборку.

— Шпионка! — протянул Нинан, стараясь не выдать зависти. — Ну, значит, нам следующая попадется.

Он дружески опер локоть на столик рядом с Кельсом.

— Но как возможно, — указал Трис, — что их попытки так очевидны, при всем богатстве и могуществе радхаайцев?

— Они от природы извращенцы.

Нинан взял чашку и уставился в нее.

— Так считается, — сказал Кельс. — В любом случае Анаандеру Мианаай придется найти дорогу в обход Крадучки.

Трис усмехнулся: зубы сверкнули из-под полумаски, закрывавшей верхнюю часть лица.

— А другие? За кем стоит присматривать, пока этого не случилось?

— За Хис Сулькой, — сказал Кельс и подался назад: присутствие Нинана стесняло его. Гаонийскую женщину-коммерсанта те знали по предыдущим рейсам.

— И за несколькими другими. — Он подумал об Авте Эмнисе. — Все как обычно. Турист из Преподобия. — Нинан и Трис с отвращением фыркнули. — Паломница из фаунтийского клана. Молодой человек из Герентата.

— Очередной турист, — простонал Нинан.