Мечты сбываются - Страница 7

Медленно выпрямившись, он положил нож на полку и сдержанным тоном произнес:

Я выслушал все, что вы сказали. Вы меня не поколеблете.

Может быть, вы слушали предубежденно.

Немного подумав, он заявил:

Я никогда не бываю предубежден.

О’кей, — оживилась она. — Почему бы вам вновь не привести мне все ваши аргументы?

Он небрежно выгнул бровь.

А это что-нибудь изменит?

Может быть.

Разглядывая ее в течение нескольких долгих мгновений, он наклонился, открыл ящик и принялся выгружать оттуда книги.

Джон, — запротестовала она.

Я привожу свои мысли в порядок. Дайте мне минуту.

Нина с трудом сдерживала нетерпение. Он отнес полдюжины книг на одну полку, полдюжины на другую. Она подумала, не нарочно ли он тянет время. Наконец он вернулся и посмотрел ей в лицо. Кожа его поблескивала влагой, взгляд же оставался ясным.

Я полагаю, — медленно и тихо произнес он, — что мы должны снизить цены на эти объекты, потому что, во-первых, — он поднял длинный прямой палец, — у нас появляется хороший шанс все распродать, что, в свою очередь, сделает магазины более привлекательными как для хозяев, так и для широкой публики. — Он поднял второй палец. — Во-вторых, мы добьемся большего равновесия в составе покупателей, и, в-третьих, прибыль будет более чем значительной.

Он опустил руку и вернулся к коробке с книгами.

И это все?

Этого достаточно. — Склонившись над коробкой, он взял еще пачку. — Я вас не убедил?

Не совсем.

Искоса взглянув на нее, он ответил ее же словами:

Может быть, вы слушаете меня с предубеждением?

Я всегда сужу непредвзято.

Если бы это было так, вы бы уже сдались. Мои аргументы вполне разумны.

А мои сильнее.

Вы думаете о прибыли, и только о прибыли.

Ей хотелось рвать на себе волосы.

Но ведь ради прибыли и задуман весь проект!

Верно, но своей алчностью вы можете все испортить. Взвинтив цену на товар, мы подвергнем риску весь проект.

О’кей, — вздохнула она. — Если за полгода или около того объекты не распродадутся, можно будет снизить цены.

Он помотал головой.

Это попахивает поражением и испортит все дело. Чем дольше эти дома будут оставаться незаселенными, тем хуже. — Он терпеливо вздохнул. — Утиный пруд будет вырыт за полгода до того, как будет разбита сосновая роща, а луг засажен через полгода после этого. Если мы не продадим, прежде всего, утиный пруд, то нам никак не удастся продать сосновую рощу, а если не продастся сосновая роща, забудьте о луге.

О’кей. — Нина изо всех сил пыталась быть разумной. — Тогда давайте оценим утиный пруд тысяч в шестьсот, а стоимость луга доведем до семисот с небольшим.

А если мы оценим утиный пруд тысяч в пятьсот, а стоимость луга не будет превышать шестисот с небольшим? — Он опять потянулся за книгами.

Наклонив голову, она крепко закрыла глаза и прижала два пальца ко лбу.

Это не сработает.

Все сработает, если вы прислушаетесь к голосу разума.

Она вскинула голову и посмотрела на него умоляющими глазами.

Но я в этом деле эксперт. Я зарабатываю на жизнь оценкой собственности! Если бы я не знала, что делаю, я бы не добилась такого успеха!

По-прежнему держа в руках книги, Джон выпрямился и бросил на нее шокирующе пристальный взгляд.

Вы успешны, потому что готовы всех стереть в порошок. Но в данном случае вы не на того напали. Меня вам в порошок не стереть.

Нину ошеломили столь страстные нападки в ее адрес. Она не могла поверить своим ушам, не могла поверить в то, что тихий, задумчивый, спокойный книгопродавец может загореться таким гневом. Справившись с волнением, она спросила:

Почему вы так не любите меня? Я чем-нибудь вас обидела?

Все ваше поведение обижает меня.

Потому что я много работаю и хорошо зарабатываю? Потому что я знаю, чего хочу, и борюсь за это? Или потому что я женщина? — Она сделала шаг назад. — Дело в этом, не правда ли? Я сильная женщина и представляю для вас угрозу.

Я не...

Не считайте себя кем-то из ряда вон выходящим, — быстро произнесла она и подняла руку. — Вы не одиноки. Я представляю угрозу для многих мужчин. Я заставляю их чувствовать, что они недостаточно расторопны, сообразительны или проницательны. Они хотят поставить меня на место, но им это не удается.

Джон смерил ее уничижительным взглядом.

Я не говорю, что знаю, где ваше место, сомневаюсь, что и вы это знаете. Вы хотите играть роль мужчины в семье, но примериваете штаны с таким упорством, что семья может лопнуть по швам. Сколько вам лет?

Это не имеет значения.

Имеет. Вы должны сидеть дома и нянчить детей.

Она уставилась на него, не веря своим ушам, открыла рот и снова закрыла. Наконец она выпалила:

Кто вы такой, чтобы говорить мне подобные вещи? Вы ничего обо мне не знаете. Вы понятия не имеете, чем я живу. Да даже если бы и имели, на дворе девяностые годы. Женщины не сидят дома, нянча детей.

Некоторые сидят.

А некоторые работают. Это личный выбор каждой.

Очевидно, вы свой выбор уже сделали.

Очевидно, если бы вы были настоящим мужчиной, вы бы этот выбор уважали. — Она вдруг почувствовала усталость. Перевесив сумку на другое плечо, она направилась к двери. — Мне кажется, мы застыли на мертвой точке. Завтра я вызову Картера и объясню ему ситуацию. А с вами нам никак не сработаться. Никак.

Чушь.

Она остановилась как вкопанная, затем повернулась:

Нет. Я практична. Стоять здесь и спорить с вами совершенно бесполезно. Мои аргументы не изменят вашего мнения, а ваши — моего. Мы оба зашли в тупик. Поэтому нам придется сделать то, что я хотела сделать с самого начала: пусть весь комитет выслушает наши доводы и проголосует. А мы на этот раз запишем себе в заслугу развитие в пользу клиента.

Что это значит?

А то, что в один прекрасный день, когда вы будете продавать этот дом и захотите, чтобы самый паршивый брокер устроил это вам с наибольшей выгодой, обратитесь ко мне.

С этими словами она открыла дверь и вышла на ночную улицу. Спустилась по деревянной лестнице и зашагала по тропинке вдоль фасада, как вдруг услышала:

Нина?!

Приберегите это для банка, — отозвалась она не поворачиваясь, отмахнулась от него и обошла свою машину.

Погодите, Нина.

Она подняла взгляд и увидела, что Джон стоит по другую сторону машины.

Может быть, стоит еще попытаться, — предложил он.

Мы только зря потратим время. — Она открыла дверцу и села за руль.

Он наклонился к открытому окну.

Почему вы не дадите мне время на размышление?

Одной рукой держась за руль, а другой включая зажигание, она сказала:

Дружище, вы можете думать до самого заговенья, все равно вам не увидеть ситуацию моими глазами.

Может быть, нам все-таки удастся прийти к компромиссу?

Она понимала, что это было бы единственно разумным выходом, но мысль о том, что ей придется еще раз встретиться с Джоном Сойером, не привлекала ее ни в малейшей степени.

Почему бы вам не внести такое предложение в следующий вторник на собрании?

От нас все ожидают рекомендаций.

Мы можем рекомендовать консорциуму голосовать. — Она завела машину.

Послушайте, — произнес он, подняв голос так, что его ровный тембр заглушал шум мотора. — Для меня не имеет такого уж большого значения, если кто-то подумает, что мы не смогли достичь согласия. Черт возьми, я всего лишь книгопродавец, пытающийся заработать кое-какие деньги, вложив их в недвижимость на побережье. Но вы известны как мастер назойливой рекламы. Впечатление такое, что вы хотите любым возможным способом произвести впечатление на этих парней за столом.

Она действительно этого хотела. Вне всякого сомнения. Глядя в темноту сквозь ветровое стекло и держась за руль, она сказала:

Если мы сможем остановиться на сумме средней между той, которую хотите вы, и той, которую хочу я, это и будет нашим соглашением.

Полагаю, нам надо это обсудить.

Это единственное решение.