Мечты Сбываются - Страница 6

Мэри невольно хмыкнула.

– Ну, наверняка его агент, или менеджер, или кто-то там еще считает, что наша больница недостаточно хороша для такого известного человека, и хочет перевести его в Лондон, где есть специалисты в области пересадки кожи и пластической хирургии. Его хотели забрать уже сегодня, но доктор Хеллоуз воспротивился и объяснил, что мистер Уэст пока еще не в состоянии вынести подобного путешествия. Завтра после обхода решится, когда можно будет перевезти его в другую больницу.

Луиз расстроилась.

– Мне кажется, ему будет слишком трудно выдержать дорогу в Лондон. Страшно представить, какую боль ему придется вытерпеть!

Уэсту постоянно делали внутривенные вливания для поддержания сил и кололи болеутоляющее. В первые дни это было особенно важно.

Луиз стояла возле кровати и смотрела на страшную маску, в которую превратилось лицо Закари Уэста на многие-многие месяцы, пока он будет в состоянии перенести пластическую операцию. Судя по фотографии в газете, он был весьма интересным мужчиной. Было ужасно видеть, во что он превратился!

Но, как сказал Дэвид, слава Богу, что он оказался физически сильным человеком. Иначе не пережил бы столкновения, и, более того, у него не были бы заметны первые признаки наступающего выздоровления.

Даже сейчас было видно, как силен и хорошо сложен этот худощавый мужчина с узкими бедрами и с длинными ногами. У него были мышцы человека, привыкшего заниматься физической работой или спортом. Пламя пощадило нижнюю часть тела, ноги почти не пострадали, кожа на них была загорелой и покрыта темными волосками…

Вдруг веки Уэста дрогнули, и она увидела его глаза – светлые, серые, как полированное серебро. Зрачки были сильно расширены, а взгляд несфокусированный – явные признаки того, что пациент напичкан болеутоляющими средствами.

Луиз вспомнила о профессиональном долге, быстро наклонилась к нему и улыбнулась.

– Здравствуйте, как вы себя чувствуете?

Он даже не попытался ответить. Медсестра кого-то ему напоминала. Его обгоревшие брови поднялись, причинив боль, – Закари узнал бледную, холодную женщину, которую уже видел у своей постели. Но он, правда, не помнил, когда это было.

Время превратилось для него в лабиринт, в котором он тщетно искал выход. Закари не знал, сколько времени находился в подобном состоянии, только помнил, что просыпался и снова засыпал. Моменты между сном и бодрствованием были мимолетны и очень болезненны.

Каждый раз он не мог понять, где находится, что с ним случилось, и каждый раз боль сидела в засаде, готовая броситься на него и причинить новые мучения. Он постоянно терял сознание с чувством облегчения, потому что иначе у него болело все! Хотя он не знал почему. Закари помнил только одно: его жизнь внезапно остановилась, когда он ехал по дороге. И с тех пор он постоянно испытывал только боль и страдания.

– Я сестра Гилби, – сказала женщина. – Я ухаживаю за вами, мистер Уэст. Как вы себя чувствуете?

Она говорила низким тихим голосом, который должен был успокаивать, но, наоборот, раздражал Закари. Она думает, что он ребенок?

Закари проглотил слюну и внезапно почувствовал страшную жажду.

– Пить… – попытался выговорить он сухими губами.

Она, видимо, поняла его, потому что осторожно вставила соломинку между зубами Закари. Холодная вода потекла ему в рот. Утолив жажду, он от слабости закрыл глаза.

– Вам очень больно?

Это был на редкость глупый вопрос.

Закари открыл глаза, чтобы взглядом выразить ей свое презрение. “Интересно, а ты как думаешь?” – казалось, спрашивал он.

Он опять закрыл глаза и вскоре снова оказался в своем сне. Девушка кого-то ждала, ветер отбрасывал назад ее черные волосы, овальное личико сияло, а от улыбки кровь веселее бежала по жилам. Закари устремился к ней, улыбаясь в ответ, и его сердце забилось сильнее…

На следующее утро его навестил хирург. Закари в первый раз по-настоящему пришел в сознание, и Дэвид Хеллоуз смог поговорить с ним.

– Ваш агент, мистер Лео Кертни, хочет перевести вас в Лондон, в клинику, где занимаются пересадкой кожи. Но я боюсь… Хотя вам уже гораздо лучше и я надеюсь, что ваше выздоровление будет и впредь идти такими же быстрыми темпами, мне кажется, не стоит разрешать вам столь долгое путешествие.

Закари равнодушно посмотрел на врача.

– Я понимаю.

Казалось, что пациента не очень расстроили эти новости, и Дэвид дружелюбно и одобряюще улыбнулся ему.

– Мы будем хорошо ухаживать за вами, мистер Уэст, и постараемся, чтобы вам было удобно у нас.

– Мне вкололи столько наркотиков, что я все равно ничего не воспринимаю, – внезапно сказал Закари; голос его звучал гораздо тверже.

Доктор Хеллоуз засмеялся.

– Знаете, это было необходимо, особенно в первые дни, чтобы вы не двигались и чтобы перекрыть действие шока. Теперь мы будем снижать дозу, чтобы вы не привыкали к наркотикам, хорошо?

Он снова засмеялся. Но Закари не поддержал его и мрачно заметил:

– Этого не случится. Не выношу, когда не могу четко оценить ситуацию!

– Вполне согласен с вами, – кивнул Дэвид. – Должен признаться, что мне приятно ваше быстрое выздоровление. Я снова осмотрю вас завтра пораньше, так как это суббота. Придется держать пальцы скрещенными, чтобы у меня хоть раз выдались спокойные выходные.

Он снова засмеялся, и на этот раз в глазах Закари мелькнула ответная искорка смеха.

– Мне будет трудно помочь вам в этом. Дэвид растерялся, не сразу поняв, что он имеет в виду, а потом улыбнулся. Руки Закари были сильно обожжены.

– Боюсь, вы правы.

Разговаривая с Луиз вечером, Дэвид заметил:

– Я уважаю этого человека, он очень мужественный, у него сильный характер. Мне встречались пациенты, которые и вполовину не пострадали так сильно, как он, но в десять раз больше скандалили. А этот Уэст уже начинает шутить. Не думаю, что вел бы себя так, окажись на его месте.

Он поморщился.

– Уверен как раз в обратном. Я просто в ужасе от того, как он пострадал… Мой отец тоже сильно обгорел во время взрыва на химическом заводе, когда мне было лет десять. Никогда не забуду, как спустя неделю или чуть больше впервые увидел его. Я потом годами страдал от кошмаров – мне снилось, что это я, весь забинтованный. Наверное, поэтому начал специализироваться в хирургии по пересадке кожи.

Луиз пристально смотрела на доктора Хеллоуза. Ее глаза были как бархатные анютины глазки в рассеянном свете кабинета.

– Бедный Дэвид! Каким это стало для тебя потрясением, учитывая возраст!

Он никогда раньше не говорил ей об этом, и услышанное многое объясняло в его поведении.

Дэвид слегка покраснел, засмеялся и встал, пожав плечами.

– Да ну… Я должен идти. Мне пока некого оперировать, поэтому пойду и высплюсь. Увидимся завтра. Ты ждешь этого вечера?

Луиз обрадованно улыбнулась.

– Да. Я не была на танцах целую вечность, а я так люблю танцевать! Завтра же куплю себе новое платье!

– Чтобы пойти со мной? Ну, я польщен! Он снова улыбнулся Луиз. Дэвид был гораздо выше ее, на целую голову, его привлекательное лицо лучилось теплотой, но уже были видны ранние морщинки от постоянной усталости и напряжения.

Луиз отправилась за покупками лишь во второй половине дня в субботу. В Уинбери был только один хороший магазин готовой одежды. Ей повезло: там оказалось великолепное темно-синее шелковое платье с низким вырезом спереди и высоким стоячим воротником из кружева. У платья была длинная юбка, поддерживаемая бледно-розовой кружевной нижней. На талии крепилась шелковая роза. Луиз нравилось, как шуршат и трутся о ноги при движении оборки нижней юбки – фру-фру!

– Оно как из викторианской эпохи, правда? – заметила продавщица, предложившая ей платье. – Ваша прическа очень подходит к нему. Мне нравится, что у вас пучок сделан так низко! Конечно, во времена королевы Виктории женщины носили локоны. Но мне кажется, это больше подходит молоденьким девушкам, а не даме вашего возраста.