Мечты и реальности (СИ) - Страница 31

Гордин обнаружил, что многие из его колдовских навыков действуют и здесь. Одной из таких прежних радостей было сохранившееся умение превращаться в птицу. Он летал по городу, сначала бесцельно, а вскоре пристрастился украдкой провожать жену до её дома. Одна она выглядела печальной и какой-то растерянной, и Гор несколько раз подавлял желание попробовать ещё раз поговорить с ней. А потом придумал забираться к ней в комнату и тайком смотреть, как она спит. Не холодная, колючая, а беззащитная как ребёнок, прекрасная, всё ещё безумно дорогая для него девочка… Которая в одну счастливую ночь его всё-таки застукала…

На этом месте Гордин закончил свой рассказ, и я наконец-то дала волю слезам. Он же меня потом и успокаивал…

Я спохватилась, когда было уже очень поздно. Мы обратились и полетели ко мне. Под охраной внушительной птицы я чувствовала себя в безопасности и по пути нахально задирала встречных ворон. Мы посидели на ветке под моими окнами, удостоверились, что родители легли спать, и осторожно просочились через форточку ко мне в комнату. Расставаться не хотелось… Вчерашний недосып коварно сделал своё дело — и в какой-то момент мы с Гордином благополучно отрубились. А утром нас предсказуемо «застали на месте преступления».

— Видишь, что я тебе говорила?! — зашептала, стоя в дверях, мама. — А ты ещё не верил…

— М-да… Что делать-то будем?

Я думала о том же, старательно притворяясь спящей. Ой, что сейчас начнётся! Застать свою примерную доченьку в обнимку с незнакомым мужиком… Конец света!!

Тут Гордин открыл глаза и рывком сел, небрежно поддерживая у пояса одеяло.

— Доброе утро! — жизнерадостно сказал он. — Наконец-то у меня появилась возможность познакомиться со свёкрами!

У родителей синхронно отвисли челюсти.

— Я хотел сказать, с будущими свёкрами! — с улыбкой поправился Гордин, одновременно тихонько поглаживая меня по волосам.

— Ээ… Ну, тогда прошу позавтракать с нами, да? — наконец, промямлил папа.

— Спасибо, с удовольствием!

Ошарашенные родители исчезли за дверью, а мы снова рухнули в кровать — я красная как рак, а Гордин — придушенно хихикая. Я подумала-подумала и тоже к нему присоединилась.

— Ну, у них был и видок! На тыщу баксов!!

— По-моему, я им понравился, — Гордин не без труда отыскал свою рубашку — под стулом — и принялся деятельно её отряхивать. — Надо произвести хорошее впечатление, и тогда они не будут против того, чтобы мы с тобой официально здесь поженились.

— Да поздно уже как-то быть против…

— А ты сама часом не передумаешь?

Я хотела поддразнить его чем-нибудь вроде «не знаю, это будет зависеть от такой-то там фигни», но вовремя одумалась. Слишком уж свежи были наши памятные разборки, слишком много нервов мы друг другу попортили, и я — в первую очередь…

Поэтому я просто с улыбкой покачала головой и первая потянулась, чтобы его поцеловать.

А потом мы все вместе сидели на кухне, ели макароны по-флотски и мило общались. Гордин неловко прятал под столом свои босые ноги — на него не налезли ни одни «гостевые» тапки, в остальном же чувствовал себя вполне комфортно и с самого начала разговаривал с родителями на равных. Что было неудивительно, учитывая, что по факту рождения они были почти ровесниками, и стратегически очень правильно. Мой бедный папа вынужден был поневоле отказаться от патетичных мизансцен вроде «как ты могла, о дочь моя!..» или даже «сударь, извольте немедленно покинуть мой дом!» — и в таком духе. Вместо этого состоялся вполне конструктивный диалог взрослых людей, в котором я почти не участвовала. Зато активно участвовала кошка — она неожиданно прыгнула к Гордину на колени, получила с руки кусочек фарша и решила задержаться: свернулась клубочком и громогласно замурлыкала. Я объяснила вновь прибалдевшим родителям, что у этого товарища дома остался любимый кот, и он вообще очень любит кошек — и это мигом прибавило ему кучу положительных баллов. Гордин вкратце рассказал о себе, точнее, о загадочном товарище Г.Г.Вороне, биографию которого выдумал сам. Отец вполне оценил перспективы «жениха» и решился только на крайне осторожное неодобрение «шуров-муров» между преподавателем и студенткой.

— Вообще-то мы познакомились, когда Гор ещё не был моим преподавателем, — встряла я.

— Гор?

— Ну, вам разве не кажется, что называть такого харизматичного мужчину Гошей — это моветон?

Мама невольно хихикнула, соглашаясь, и спросила Гордина, можно ли им называть его так же. Он великодушно разрешил и, в свою очередь, предложил звать «таких молодых родителей» по именам, без отчеств — и, конечно же, получил «добро».

Уже за чаем он как бы мимоходом объявил главное:

— Мне, конечно, будет очень приятно, если вы признаете меня достойным вашей дочери. Но, скажу вам честно, я в любом случае намереваюсь в ближайшее время отвести её в ЗАГС. Хоть заприте её дома — украду и женюсь. Вот так.

Папаша снова рефлекторно насупился и заёрзал на стуле, зато мама одобрительно улыбнулась. Подтолкнула его локтем:

— Между прочим, очень похожие слова кое-кто говорил моим собственным предкам. Я до сих пор вспоминаю, какого ты тогда шороху навёл… Зато и уважение заслужил сразу. Так что, дорогой, думаю, нам с тобой остаётся смириться и начать копить денежки.

— Это необязательно, — качнул головой Гор. — Я вполне и сам смогу обеспечить это мероприятие. К тому же мы с Лерой хотим скромную свадьбу, правда?

Я улыбнулась и кивнула.

— Никаких дальних родственников и кучи друзей. Наши девчонки и так в него повально влюблены, если узнают — боюсь, порвут меня на тряпочки… Хочу только Маринку и дядю Славу с Витькой. Может, даже и всё.

— Ой, как бюджетненько! Ну ладно, это мы ещё обсудим… Только, чур, платье будет! Помнишь, ты всегда хотела — как у принцессы.

Мама никак не ожидала, что вместо счастливого «даа!!!» я завоплю «ни за что!!» с выражением нешуточного ужаса на лице.

— Э… Почему??

— Что-то я уже расхотела быть принцессой…

— А кем хочешь? — ехидно поинтересовался Гор.

— Обычной девчонкой. В любой день, в любом мире. И — твоей женой.

— Правда, что ли?

Я показала ему кулак.

— Ну хорошо, с платьем пока проехали… А когда вы планируете подавать заявление?

— По субботам ЗАГСы работают?

— Вроде да.

Гор улыбнулся и положил руку мне на плечо.

— Тогда сегодня. Где там у вас ближайший?

Усмехнулся, глядя на красноречивые лица будущих свёкров, и великодушно предложил:

— Если хотите, поехали с нами!

И мы поехали.

Самое ближайшее время из предложенных в Невском ЗАГСе было 29 апреля, пятница, и даже не 9 утра, а целых 11. Только сегодня одна пара разругалась и забрала заявление, а тут мы как раз — считай, повезло. Гор пробурчал, что три недели — это слишком долго, но все остальные (аборигены) его не поняли, типа, многие и по полгода ждут, чтобы отхватить дату покозырнее. Эк какой у вас жених нетерпеливый, хи-хи! (Я-то сама была только «за», но что поделать…) После оформления бумаг и отказа от всех доп-услуг в виде оркестра и местного фотографа мы дружно решили, что это событие нужно отметить, и завалились в ближайшее кафе. Папа подумал-подумал и взял себе и будущему зятю по стопке коньяка. Мы с мамой предпочли кофе, но потом «сломались» и присоединились. Посидели очень душевно, с шутками высыпались на улицу, и тут же — знак судьбы! — наткнулись на мою будущую свидетельницу. Маринка как раз направлялась ко мне в гости и по случаю хорошей погоды шла от метро пешком. Мы её радостно окружили и просветили… Это лицо надо было видеть!!

Уже дома мы попытались детально обсудить предстоящее мероприятие, но к окончательному консенсусу так и не пришли. Папа по-прежнему жаждал привести своих «приятелей целый мешок», дабы творческая интеллигенция обеспечила развлекательную программу; мама упрашивала позвать ещё пару родственников «подальше» и своих самых-самых подруг (ну, ты же их с детства знаешь, обидятся!), Маринка — побольше молодёжи, хотя бы Свету и Полину, а к ним — трёх-четырёх парней, а то неинтересно…