Мечта каждого мужчины - Страница 14

Филипп невозмутимо пожал плечами.

— В комнате Натали наверняка есть целая охапка нового белья. А также ее одежда и обувь. Вы с ней примерно одинаковой комплекции, и вам подойдут ее вещи.

На какое-то время повисло напряженное молчание. Не глядя на Филиппа, Виола мучительно раздумывала, что ей делать. Благоразумие подсказывало, что она должна немедленно уехать отсюда. Но вот вопрос: удастся ли ей это сделать? То, что Филипп внезапно превратился из волка в кроткого ягненка, еще ни о чем не говорило. В случае ее повторного отказа он может сбросить маску любезного джентльмена, и тогда… кто знает, на что он способен?

Пожалуй, будет лучше, если она не станет упорствовать. В этом случае Филипп, скорее всего, ограничится невинными ухаживаниями. Будучи адвокатом, Виола знала случаи, когда состоятельные насильники не только выходили сухими из воды, но еще и умудрялись привлечь своих жертв к ответственности за якобы шантаж. Захоти Филипп позабавиться с ней, он без проблем докажет в суде, что она поехала к нему добровольно, на все согласилась, а потом стала вымогать с него деньги, угрожая полицией. Еще и кучу свидетелей найдет, которые подтвердят его ложь. Поэтому благоразумнее не злить его, а принять его так называемое «предложение погостить». И потом, внезапно осенило Виолу, в доме наверняка есть телефон, и она может созвониться со своим адвокатом, чтобы он приехал за ней.

И больше, легковерная дурочка, никаких контактов с этим опасным типом, строго сказала себе Виола. Ни с ним, ни с его сестрой, хоть она здесь совершенно ни при чем.

— Ладно, Филипп, — сказала она, посмотрев на него с деланной улыбкой, — я согласна погостить у вас… эти двое суток.

Она ожидала увидеть довольную ухмылку, но взгляд Филиппа был озадаченным и даже расстроенным.

— Виола, мне очень жаль, что все так некрасиво получилось, — сказал он с раскаянием, которому Виола, впрочем, не слишком поверила. — Когда я ехал сюда, я не думал, что мне придется давить на вас, чтобы оставить в гостях.

— К чему эти туманные речи, Филипп? — нахмурилась она. — Вы передумали и собираетесь отвезти меня в Саванну?

— Нет, — твердо ответил он.

— В таком случае, нечего напускать на себя вид раскаявшегося грешника! — в сердцах бросила Виола, забыв про свое решение держаться благоразумно.

Филипп рассмеялся, покачивая головой. Потом вышел из машины, обошел вокруг и распахнул дверцу со стороны Виолы.

— Прошу вас, леди! — произнес он с галантным поклоном, подавая Виоле руку.

Поручив Виолу заботам горничной-мулатки, Филипп поднялся в спальню. Он наскоро принял душ, надел свежую рубашку и принялся беспокойно ходить из угла в угол. Настроение у Филиппа было довольно паршивым. Он досадовал, что Виола упорно не хотела оставаться у него в гостях. Но еще больше он досадовал на самого себя. А главное, он не мог понять, как он, Филипп Ланже, докатился до того, чтобы оказывать на женщину психологическое давление и даже чуть ли не угрожать ей.

Виола согласилась погостить у него пару суток. Но от Филиппа не укрылось, что она сделала это вовсе не потому, что ее тронули его пылкие мольбы. Виола решила не перечить ему из страха. Чтобы он не пришел в бешенство и не причинил ей какого-нибудь вреда. Все эти мысли были отчетливо написаны на ее лице, пока она обдумывала свое окончательное решение. Виола испугалась и решила проявить благоразумие. И теперь можно не сомневаться, что она весь вечер будет держаться с ним настороже. А как только вырвется из его частных владений, приложит все усилия, чтобы они больше не встретились.

— Проклятье! — выругался Филипп, с досадой топнув ногой. — Ты только все испортил, несчастный кретин!

Конечно, он с самого начала повел себя неправильно. Ему следовало получить согласие Виолы, прежде чем везти ее в «Тенистые акации». Но Филипп проявил малодушие. Он испугался, что Виола станет отказываться, и решил, что называется, поставить ее перед фактом. То есть сначала привезти ее сюда, а уже потом предложить погостить у него. И расплата за минутную слабость оказалась жестокой. Он лишился доверия Виолы, и теперь вернуть его будет очень непросто.

Но почему он вообще решил привезти ее сюда? Ответ был прост: потому что здесь они совершенно одни, не считая невидимой прислуги. Вот только зачем ему все это нужно, Филипп убей бог не мог понять. В последние дни ему казалось, что он забыл Виолу, что она больше не интересует его. Но стоило ему увидеть ее, как все перевернулось с ног на голову. Еще по дороге в больницу Филипп понял, что ему не хочется расставаться с Виолой слишком быстро. И тут же нашел для этого отличный повод: покупка ее земельного участка. А когда он обнаружил, что участок находится рядом с его владениями, соблазн затащить Виолу в свой загородный дом и от души насладиться ее обществом пересилил здравый смысл. И вот результат: пропасть между ним и Виолой не только не уменьшилась, а, напротив, расширилась до критических размеров.

Правда, не все еще потеряно. У него впереди половина сегодняшнего дня и весь завтрашний. За это время он может изменить ситуацию в свою пользу, если хорошо постарается. Хотя, конечно, это будет нелегко. А самое досадное, что теперь ему придется вести себя очень осмотрительно, не позволяя по отношению к Виоле никаких вольностей. Проще говоря, он не должен лезть к ней с поцелуями, не говоря уже о чем-то более серьезном. И это соображение приводило Филиппа в отчаяние. Потому что ему ужасно хотелось хотя бы поцеловать Виолу. И, черт подери, почему бы им действительно не заняться любовью? Разве для этого дела обязательно устанавливать какие-то сроки, выдерживать время? Зачем, к чему все эти нелепые ограничения?

Остынь, приятель, строго сказал себе Филипп. О чем ты вообще говоришь? Кажется, Виола не давала тебе повода думать, что ты ей нравишься. Возможно, тебе только кажется, что она неровно дышит в твою сторону, а на деле все совсем не так.

И правда, если бы он нравился Виоле, зачем бы она стала избегать его? Чего ей бояться? Конечно, теперь у нее есть основания опасаться его, но ведь пару часов назад их не было. Или все дело в том, что она не может простить ему предложения заключить письменный договор? Ужасно неблагоразумно с ее стороны. Наверное, Марианна прыгала бы от радости, если бы услышала от него столь лестное предложение. Но Виола — не Марианна. У нее совсем другие взгляды на отношения мужчины и женщины, другие принципы и жизненные ценности.

Ладно, с этим разобрались, сказал себе Филипп. Теперь давай попытаемся разобраться в другом моменте. А именно в том, чего ты хочешь от Виолы, зачем ты вообще добиваешься ее, девушку, с которой ты едва знаком. Не мог же ты, черт подери, с ходу влюбиться в нее! Это совсем не в твоем стиле, и это было бы очень странно.

В конце концов, Филипп решил, что ему не стоит торопиться с выводами. Там будет видно, рассудил он. А пока он должен приложить все усилия, чтобы вернуть расположение Виолы.

В это самое время Виола стояла посередине спальни Натали: изящно убранной комнаты с белыми шелковыми обоями с рисунком из крохотных набивных розочек, розовыми занавесками на окнах и таким же розовым покрывалом на кровати, — и пребывала в нелегких раздумьях. Вопреки заверениям Филиппа одежда Натали оказалась Виоле тесновата. Брюки с трудом налезали на бедра, юбки не сходились на талии. С блузками и кофточками обстояло не лучше: грудь Виолы была на пару размеров больше груди Натали.

Наконец после долгих примерок Виола остановилась на юбке из крепдешина с рисунком из желтых и оранжевых роз и темно-зеленых листочков. Эта юбка застегивалась сзади на «молнию», а корсаж по бокам имел резинки, которые позволили Виоле без проблем втиснуться в нее. Одно ей не нравилось: юбка оказалась короткой, выше колен, и была скроена по модели «солнце». Трикотажная майка-топ темно-зеленого цвета, со сборками на груди, выглядела еще более сексуально. Но Виола успокоила себя мыслью, что, если Филипп все же решил позабавиться с ней, его не остановят никакие целомудренные балахоны. Тогда какая разница, во что она будет одета?