Меченые злом - Страница 40

– Спасибо, зайка! – Леха быстро – чтобы не передумала – перебил ее проникновенную речь в нужном месте. – Ты же знаешь, за мной не залежится.

– Да? – почему-то удивилась Жужа; но хмельная эйфория снова вскружила ей голову, и она защебетала на какие-то другие темы, на что Саюшкину было глубоко плевать…

Она постелила ему в одной из спален, на просторном диване. Когда Леха потушил свет, отворилась дверь и обнаженная Виолетта быстро шмыгнула к нему под одеяло.

– Поможем друг другу… – тесно прижимаясь к Саюшкину, прошептала она с такой нежностью, что у него дух перехватило. – Ты не против?

Как ни странно, Саюшкин совершенно не испытывал желания сопротивляться…

Ночь они провели без сна, но на удивление содержательно.

Похоже, Леонидов не спал как минимум сутки. Он был каким-то серым, измученным, и время от времени морщился и массировал живот.

– Болит, зараза! – пожаловался он майору на свою язву. – Нет, нужно ложиться на операцию. Вот и жена говорит, что давно пора. Совсем замучила…

"Кто замучил, язва или жена?", – едва не ляпнул раздраженный Артем, но вовремя прикусил язык. Он сам всю ночь провел на вокзале, а потому держал себя в руках с трудом. Все летело в тартарары, усилия оперативников не приносили желаемых результатов, а значит не за горами оргвыводы.

Бывают такие моменты в жизни (майор это уже знал из собственного опыта), когда человек попадает во временной мешок, из которого долго не может выбраться. Куда бы он не кидался, везде его встречает прозрачная, но упругая и непроницаемая стена. В этом мешке если и бежишь, то на месте, если пытаешься до кого-нибудь докричаться, позвать на помощь, то твой голос звучит не громче шелеста опадающей листвы. А проходящие мимо люди просто в упор тебя не замечают, хотя ты находишься от них буквально в двух шагах и виден как на ладони.

Любое начатое в этот период дело разваливается в самом зародыше, вместо поощрений получаешь одни выговоры, на ровном месте подворачивается нога, а любимым отхожим местом соседского кобеля становится коврик у твоей двери. Ко всему прочему, в недавно отремонтированной квартире начинают течь все трубы, разваливается унитаз, отклеиваются обои, а невесть откуда появившиеся полчища тараканов устраивают на кухне по ночам вместе с рыжими муравьями непотребные шабаши. Короче говоря, жизнь становится невыносимой и абсолютно неуправляемой.

Что-то подобное творилось и сейчас. Наверное, это почувствовал и полковник Леонидов, заявившийся в управление ни свет, ни заря; а майор так до дома и не доехал, скоротал остаток ночи – что-то около двух часов – на узком диванчике в своем кабинете.

– Ни в какие рамки не лезет… – Кряхтя, Леонидов удобно расположился на диване.

Шеф пришел к Артему в половине седьмого утра. Наверное, о местонахождении майора ему доложили в дежурной части.

– Вы о чем, Петр Каллистратович? – вяло поинтересовался Артем.

– С какой стати Гольцову понесло на вокзал? – задумчиво спросил полковник, будто не расслышав слов майора.

– Думаю, что она отрабатывала свою версию.

– Свою? Это что-то новое… – Леонидов посмотрел на Артема, как рублем одарил. – В нашей службе и так дисциплина не на соответствующем уровне, а теперь и новый сотрудник туда же. Что значит – свою версию? А ты кто, простой погоняла? Вся разработка висит на тебе; если забыл, то напоминаю. И за людей своих в ответе тоже ты.

Персонально. Кстати, вместе со мной… старым дурнем.

– В ответе… Да, точно. – Майор сокрушенно вздохнул. – Ответить можно, а вот как быть с Гольцовой? Она на грани жизни и смерти. Если с нею случится непоправимое, я этого себе никогда не прощу. Зачем позволил!? – воскликнул он в отчаянии.

– Что позволил? – спросил полковник, глядя на Артема исподлобья "ментовским" взглядом, в котором сквозило что-то волчье.

– Гольцова высказала идею, что с нашими городскими беспризорниками творится неладное.

– Эка новость… – оттаивая, зло буркнул Леонидов. – Да, творится. И уже давно. И никому до этого нет дела. Ни городскому начальству… кгм!.. ни нашей конторе. Обидно, понимаешь. В детстве я "Педагогической поэмой" Макаренко увлекался. Будто сказку читал. Настольной книгой была. Выучил едва не наизусть. А теперь мы, взрослые дяди и тети, сытые и наглые, сделали все, чтобы эту сказку сделать былью. Или как там в песне поется. Беспризорников на улицах сейчас больше, чем после гражданской войны. И чаще всего, при живых родителях. Твою мать!..

– Не о том речь. Тут другое… – Майор включил электрочайник. – Петр Каллистратович, чаю выпьете?

– Только с заваркой не переусердствуй. Что значит "другое"?

– Она уверяет, будто детей зомбируют. Или что-то в этом роде.

– Это как понимать?

– Трудно объяснить… Дети сначала исчезают, затем появляются – через год, два – и становятся сильно похожими на взрослых. На плохих взрослых. На тех, с которыми приходится иметь дело нашему ведомству. Гольцова предполагает, что существует некая тайная организация, собирающая под свое крыло подростков. И совершенно не трудно догадаться, для каких целей.

– Ну, такое предположение находится в области фантастики, – уверенно заявил полковник.

– Не могу с вами согласиться, Петр Каллистратович.

– Тогда выкладывай свои доводы. Только не забудь чай заварить. Чайник уже вскипел.

– Момент…

Артем немного поколдовал в углу, где стояла тумбочка с посудой, затем быстро ополоснул кипятком две чашки и достал бумажный пакет с сушкой.

– Легкий милицейский завтрак, – сказал он, невесело ухмыльнувшись.

– До боли знакомая картина, – мрачно поддержал его полковник и осторожно потрогал живот. – Ладно, рассказывай. Время бежит. Скоро начало рабочего дня. Начало… М-да… – Он сокрушенно покачал головой.

– Я тут чуток поработал с новой техникой. И компьютер мне выдал интересную картинку.

За последние два года резко возросло количество заказных убийств. Да, да, это не новость.

Согласен. Однако есть одно "но". В большинстве случаев свидетели (пусть и немногочисленные) твердили, что ничего подозрительного не заметили. Представляете – не заметили! Людей стреляли и резали средь бела дна, на виду у многих (как тут не вспомнить убийство мэра), – а у прохожих будто повязка была на глазах. Такое впечатление, что убийцами были призраки.

– Многие просто боятся давать свидетельские показания. Тебе это известно не хуже, чем мне.

– Естественно. Но все же кое-что в рассказах очевидцев совпадает. Как это ни странно… – Артем сделал многозначительную паузу.

– Не делай загадочный вид. Я и так знаю, что ты большой любитель сюрпризов. И чаще всего неприятных. Говори, Артем Саныч, не тяни кота за хвост.

– Почти все свидетели замечали в момент убийства беспризорных детей. Кстати, точно так же было, когда замучили Мишу Завидонова и когда застрелили мэра. У меня на сей счет есть вполне толковые рассказы свидетелей.

– Завидую я вам, молодым. Нажал на несколько кнопочек – и ответ готов. А мне, наверное, никогда не осилить все эти электронные премудрости. Да и зачем? Все равно скоро на пенсию выпрут… Ладно, плач славянки оставим за кадром. Так о чем тебе говорят эти "подозрительные" совпадения? – Полковник ехидно прищурился.

– А вот о том и говорят, что предполагает Гольцова. Детей используют наемные убийцы.

Беспризорников где-то натаскивают, как цирковых собачек, выполнять разные штуки. И, наверное, вовсе не безобидные. Кормят, предоставляют крышу над головой, обучают драться. Похоже, у детей есть своего рода политруки, комиссары, которые занимаются психологической обработкой подростков.

– Да-а, батенька… – Леонидов скептически ухмылялся. – У женщин всегда перебор с фантазиями. Гольцову понять не сложно. Но как мог ты, Артем Саныч, пойти на поводу у неопытного оперативника – ума не приложу. Все эти сказочки – бред!

– Между прочим, Петр Каллистратович, недавно вы рассказывали о капитане Гольцовой совсем другое…