Меч Господень - Страница 5

Профессор вскинул яростный взгляд потемневших глаз и почти прокричал последние слова:

– Я призываю все силы мира, всех повстанцев в нашей стране – объединиться и пока не поздно покончить со злом!..

Он умолк и окинул зал усталым взором. Какое-то время в помещении по-прежнему царила глубокая тишина. И вдруг зал взорвался словно вулкан, извергающий потоки лавы и пепла. Что-то доказывая и стараясь перекричать друг друга, горячо споря и размахивая руками, вся многочисленная аудитория производила такой шум, что Быкову невольно вспомнилась притча о вавилонском столпотворении.

На стоящем возле них телемониторе изображение трибуны президиума сменилось цветной заставкой. Это означало, что «черным», наконец, удалось связаться с видеоинженерами на студии. Пятнадцать минут истекли. Быков уже начал пробираться сквозь осаждавшую президиум толпу к Богдану, как вдруг все двери разом распахнулись, и в зал ворвались вооруженные агенты полиции. Растолкав толпу, беспощадно сбивая с ног ударами дубинок и прикладов стоящих на пути, они моментально окружили трибуну, где все еще находился профессор. По спине у Быкова пробежал холодок. Это провал!

Минутное замешательство перепуганной публики позволило молодому человеку почти вплотную приблизиться к арестованному. Какой-то миг, и их глаза встретились. Может быть, это и есть телепатия, но в сознании Быкова всплыла четкая формула: «Дубль-вариант». Он все понял. На всякий непредвиденный случай они с Богданом, к счастью, продумали запасной вариант. В случае если бы профессора схватили (в чем они глубоко сомневались), Руслан должен был любой ценой остаться на свободе и действовать согласно выработанному совместно плану.

За сценой президиума находилась неприметная дверь в комнату монтера. Оттуда наружу вел запасной выход. Заговорщики надеялись, что полиции этот путь неизвестен. Профессор и его ассистент должны были выбраться из здания через этот выход, добраться по закоулкам до жилища Быкова, а затем попытаться засветло незаметно покинуть город. Теперь все это предстояло проделать одному Быкову.

Воспользовавшись суматохой, он благополучно выбрался из зала и проскользнул сквозь черный ход на противоположную сторону здания. Быстро огляделся и понял, что очутился в глухом переулке, как и было задумано. Снаружи не было видно ни единой души. Друзья заранее наметили маршрут продвижения от здания Академии к дому, где проживал Быков. Тем более что тот знал город, как свои пять пальцев. Быстрым шагом, а кое-где и перебежками, молодой человек направился по освещенным заходящими лучами солнца закоулкам.

Это были настоящие трущобы, большинство жителей которых составляла опустившаяся беднота и разный преступный сброд, загнанный Дивовым в глухие углы. Помня об этом, Быков держался все время начеку. Он уже миновал половину отделяющего его от дома пути, как вдруг чей-то отчаянный, зовущий на помощь крик заставил его остановиться и затаиться в тени. Вопли повторились – несомненно, кричала женщина. Откуда-то из-за полуразрушенной каменной ограды справа. Так и есть, прильнув к пролому, Быков сумел разглядеть нескольких бродяг, окруживших свою жертву.

Руслан заколебался. Главное дело – борьба с диктатором, звало, не раздумывая ни минуты, выполнить задачу, которая теперь, после ареста Богдана, возлагалась на него. Но, с другой стороны, каким бы он был тогда человеком и мужиком, брось несчастную девицу на произвол судьбы…

В это время подонки принялись срывать одежду с обессилевшей девушки. Это решило, наконец, все сомнения Быкова, и, одним прыжком преодолев ограду, он двинулся прямо на них.

Быков не понимал и не принимал Христов принцип непротивления злу насилием: «Кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую». Как же можно стоять рядом и спокойно наблюдать бесчинства, когда на твоих глазах насилуют, убивают, причиняют боль и страдания?!

Незаметным движением он выхватил из-за пазухи припрятанный армейский кинжал. Заметив незнакомца, направляющегося к ним явно не с дружественными намерениями, трое уродов оставили свою жертву и двинулись на него. В руках у них наблюдалось лишь холодное оружие. У двоих обрезок трубы, велосипедная цепь и кастет. У одного тускло отсвечивал в руке нож – обычная финка. Вот он-то и был самым опасным противником.

Быков привычно сканировал обстановку оценивающим взглядом. Сто пудов – эти кретины успели обдолбаться. Подбадривая себя матюками, они попытались окружить противника, но тот сам начал атаку. В Быкова точно бес вселился, его удары несли смерть. Вскоре все было кончено. На заросшем густой растительностью пустыре остались лежать три бездыханных тела. Девица в истерике голосила, пришлось Быкову подойти, отвесить добрую оплеуху, а потом прикрикнуть, чтобы уматывала отсюда. Что она и поспешила сделать.

Быков, все еще на взводе, преодолевая отвращение, обыскал мертвые тела, но ничего путного для себя не нашел. Ему бы сейчас что-нибудь огнестрельное… Он поспешил поскорее убраться с этого места. Необходимо было успеть к себе до того, как туда нагрянет полиция. Он свернул в соседний переулок… и резко затормозил. Прямо на него глядело дуло лучемета.

Только этого еще не хватало! И откуда он только взялся тут, этот чертов легавый?! Он приказал Быкову заложить руки за голову. И тут ярость вспыхнула в голове бывшего научного сотрудника. Ослепленный ею, в лютой ненависти к дивовским слугам, еще более опасным и жестоким, чем уголовное отребье, он обрушился на «черного» охранника.

Легавый не успел среагировать, как Быков нырнул вниз, одновременно выбивая у него из рук оружие. Выстрел все же прозвучал: смертоносный импульс поджег дерево позади Руслана. В следующее мгновение лучемет отлетел в одну сторону, а противник в другую. Тот успел вскочить, но Быков уже был рядом. Нанеся серию сокрушительных ударов, он прикончил копа, воспользовавшись кинжалом. Подобрав универсальное оружие, о котором они с Жилиным и не мечтали, Руслан кинулся прочь, даже не заметив, что куртка его забрызгана кровью. Впервые за свою бытность он отнял жизнь, причем сразу у пятерых. Но переживать по этому поводу было некогда.

Пулей влетев к себе, в квартиру, он мигом переоделся, а затем принялся складывать все самые необходимые, заранее приготовленные вещи и документы в дорожную сумку. Все остальные бумаги, документы и фотографии Жилина и Быкова были уничтожены накануне, чтобы не попасть в руки полиции. Свой мобильник, по которому его могли вычислить, он бросил еще на пустыре, предварительно раскурочив его о камень.

Вооружившись помимо трофейного лучемета, припрятанным им заранее девятнадцатизарядным пистолетом «ПЯМ» – усовершенствованной версией бывшего армейского «Грача», и умело замаскировав оружие под одеждой, Быков покинул квартиру. В голову ему неожиданно пришла мысль о том, что, вероятно, в эту самую минуту «черные» уже обыскивают жилище профессора.

Пока все шло в соответствии с запасным вариантом, если не считать недавнего инцидента с бандитами и полицейским. По плану Жилина необходимо было до наступления сумерек покинуть столицу. За пределами города, в установленном месте, их должен встретить человек, лично знающий профессора и связанный с людьми из Сопротивления. К сожалению, Богдан не посвятил его в эту часть своего плана, и теперь Быков мог лишь гадать о месте встречи с незнакомым ему связным.

Ночью город усиленно охраняется и патрулируется полицейскими, поэтому шансы попасться в это время возрастают. Днем же можно раствориться в людской толчее и свободно ускользнуть из столицы, нашпигованной легавыми. Теперь нужно было где-то переждать ночь. У Быкова никого не осталось в этом городе, кто мог бы помочь ему сейчас с ночлегом. Никого, кроме… Ларисы.

Когда Быков повстречал ее, студентку профессора Жилина, на своем жизненном пути, то влюбился по уши. Он жаждал получить взаимность, но поначалу Лариса была весьма сдержанна в своих чувствах. Все же они начали встречаться и вскоре стали близки. Но близость эта ничего кардинально не изменила в их отношениях. Лариса по-прежнему не разделяла его глубоких чувств и не менее серьезных намерений. Тем не менее, Быкову было ясно, что он нравится ей. И он надеялся на большее…