Меч Гидеона - Страница 9

— Вроде того.

— Что заставило тебя передумать?

— Все очень просто. — Дайкович сдал машину назад, выехал со стоянки и развернулся. — Когда человек понимает, что сейчас умрет, говорит самое главное. Для вранья не остается времени. Я видел это в бою. Когда ты думал, что я готов тебя убить, в твоих глазах читалась ненависть, отчаяние и… искренность. Я знал, что ты говоришь правду. А это означает… — Он замолчал. Машина с визгом резины сорвалась с места и устремилась вперед. — Это означает, что Такер солгал. Это меня здорово злит.

— Что за черт?!

Такер вскочил. Дайкович втолкнул к нему в кабинет Гидеона со скованными наручниками руками. Генерал вышел из-за стола с револьвером и направил его на Гидеона.

Тот впервые оказался лицом к лицу со своим заклятым врагом. Живьем Чэмбли Такер выглядел еще более откормленным и ухоженным, чем на десятках фотографий, которые годами изучал Гидеон. Крахмальный воротник топорщился на толстой шее, щеки выбриты гладко, до блеска, волосы почти идеально подстрижены и причесаны. Правда, сеть сосудов на лице выдавала пристрастие к выпивке. Одет он был в безупречном вашингтонском стиле: дорогой галстук, синий костюм, туфли долларов за четыреста. Бездушный кабинет был под стать хозяину: деревянные панели, отделка под старину, персидские ковры, бесчисленные фотографии и хвалебные цитаты на стенах.

— Ты с ума сошел? — рявкнул Такер. — Я не велел тащить его сюда. Господи, Дайкович, я думал, ты сумеешь разобраться с этим самостоятельно.

— Я доставил его сюда, потому что его рассказ полностью противоречит вашему. Черт возьми, я склонен верить ему.

— Ты веришь этому негодяю, а не мне? — Такер смерил Дайковича испепеляющим взглядом.

— Просто хочу понять, что происходит, генерал. Я много лет вас прикрывал, делал за вас всю работу, как чистую, так и грязную, и буду делать ее дальше. Но там, на горном склоне, произошла забавная штука: я поверил этому парню.

— Что ты несешь?!

— У меня появились сомнения, и в тот момент, когда это произошло, я перестал быть прежним исполнительным солдатом. Хотите избавиться от этого человека? Не вопрос, я выполню ваш приказ. Но прежде чем всадить пулю ему в башку, я должен понять — за что.

Такер долго на него смотрел, потом отвернулся и пригладил свои короткие волосы. Подойдя к сверкающему полированному шкафу, он выдвинул ящик, достал бутылку виски и стакан, плеснул себе и выпил одним глотком.

Снова впившись в Дайковича взглядом, он тяжело перевел дух.

— Вас кто-нибудь видел?

— Нет, сэр.

Такер покосился на Гидеона, снова перевел взгляд на своего верного подручного.

— Что именно он тебе наплел?

— Что его отец не был ни предателем, ни террористом.

Такер аккуратно поставил пустой стакан на стол.

— Что ж… Дело в том, что его отец не передавал наших секретов Советам.

— Что же он тогда натворил?

— Ты должен помнить, Дайкович, это была война, пускай «холодная». А на войне бывает всякое, в частности, побочный ущерб. У нас возникла проблема: была допущена ошибка. Мы воспользовались ущербным кодом, что привело к гибели наших людей. Если бы это выплыло наружу, пострадал бы весь департамент шифрования, и именно тогда, когда мы остро нуждались в новых кодах. Его отца пришлось принести в жертву ради более высоких целей. Ты же помнишь, как тогда стоял вопрос: мы или они.

— Я помню, сэр, — кивнул Дайкович.

— И вот теперь, через двадцать с лишним лет, этот тип смеет мне угрожать! Взялся меня шантажировать. Его цель — уничтожить все, что мы создали, запачкать не только мою репутацию, но и репутацию целой группы преданных американских патриотов. Поэтому ему нет места среди живых, понимаешь?

— Я все понял. — Дайкович позволил себе улыбку. — Вам не обязательно ходить вокруг да около, чтобы я что-то для вас сделал. Я на сто процентов с вами, что бы вам ни потребовалось.

— Мы понимаем друг друга?

— Абсолютно.

Гидеон молча ждал продолжения. Такер указал взглядом на бутылку:

— Выпьем в знак согласия?

— Нет, благодарю.

Такер налил себе еще и опрокинул содержимое стакана в рот.

— Поверь, так лучше. Я буду твоим вечным должником. Уведи его через гараж, только постарайся, чтобы вас не увидели.

Дайкович кивнул и легонько подтолкнул своего пленника.

— Пошли.

Гидеон побрел к двери, слыша за спиной шаги конвоира. Они миновали холл, кухню и направились туда, где должен был находиться гараж.

Гидеон взялся обеими руками, скованными наручниками, за дверную ручку. Заперто! Краем глаза он уловил какое-то движение и сразу понял, что происходит. Он шарахнулся в сторону и ударился о плечо Дайковича в то самое мгновение, когда Такер произвел выстрел. Пуля угодила вояке в спину и швырнула его на дверь. Он выронил револьвер и со стоном осел на пол у запертой двери.

Гидеон увидел Такера в дверном проеме кухни с пистолетом в руке. Новый выстрел, на сей раз в него. В мексиканской плитке на полу, где распластался Гидеон, в паре сантиметров от его виска, появилась дыра. Гидеон вскочил и сделал вид, будто сейчас бросится на генерала.

Третий выстрел прозвучал в то мгновение, когда он, отпрыгнув к Дайковичу, подобрал его револьвер, лежащий у стены. Сразу после третьего выстрела прогремел четвертый, пуля просвистела у самого уха. Гидеон уже был готов открыть ответный огонь, но Такер скрылся из виду.

Не теряя времени, Гидеон схватил Дайковича за воротник и затащил его за стиральную машину, во временное укрытие. Стараясь не высовываться, он лихорадочно размышлял. Что предпримет Такер теперь? Оставить их в живых для него все равно что подписать себе смертный приговор. Ни вызвать полицию, ни сбежать…

Генералу оставалось одно: драться до конца.

Гидеон выглянул из укрытия. Дверной проем кухни оставался пустым. За ним располагалась просторная темная гостиная. Враг поджидал их там.

Раздался кашель, стон: Дайкович вдруг предпринял попытку выпрямиться и этим спровоцировал Такера на пальбу, изрешетившую стиральную машину. Из пробитого шланга хлынула вода.

Гидеон разок пальнул в ответ, но Такер снова нырнул в темную гостиную.

— Отдавай револьвер! — потребовал Дайкович и грубо вырвал у Гидеона оружие.

Гидеон смотрел, как Дайкович опять пытался подняться.

— Погоди, — остановил его Гидеон. — Дай-ка я перебегу к кухонному столу. Он опять появится в дверях, чтобы меня подстрелить. Тут ты и всадишь в него всю обойму.

Дайкович кивнул в знак согласия. Гидеон набрал в легкие побольше воздуха, выпрыгнул из-за стиральной машины и метнулся к столу, запоздало поняв, как опасно подставился.

Дайкович с криком, похожим на рев раненого кабана, вскочил на ноги. У него изо рта хлынула кровь, глаза вылезли из орбит. Он всаживал пули одна за другой в стенку справа от двери, стоя посреди кухни, качаясь, как пьяный, и издавая все более оглушительный рев, пока не расстрелял всю обойму.

Некоторое время в темной гостиной было тихо, потом тяжелая туша Такера с полудюжиной кровоточащих пулевых ран вывалилась из дверного проема и плюхнулась на пол. Только тогда Дайкович рухнул на колени и, надсадно кашляя, завалился на бок.

Гидеон, вскочив, первым делом отпихнул ногой от неподвижного Такера его пистолет. Затем наклонился к Дайковичу. Порывшись у него в карманах, нашел ключи и отпер свои наручники.

— Ничего, потерпи, — сказал он, осмотрев рану. Пуля, попав в спину довольно низко, пробила легкое, но вряд ли задела другие жизненно важные органы.

Дайкович неожиданно улыбнулся, растянув губы в страшноватой гримасе.

— Ты все записал?

Гидеон похлопал себя по карману.

— От начала до конца.

— Отлично. — Дайкович, продолжая улыбаться, лишился чувств.

Гидеон выключил диктофон. Он боролся с обморочным состоянием, комната уже ходила перед глазами ходуном. Издали донеслись полицейские сирены.

Гидеон Кру спускался по горному склону к ручью Чихуахуэнос по старой вьючной тропе. Внизу, среди лугов, вился ручей. На высоте трех тысяч метров воздух был до головокружения чист и свеж, в лазурном небе громоздились кучевые облака.