Меч ангелов (ЛП) - Страница 6

Вошедший был пожилым тучным мужчиной, одетым в чёрный вышитый золотом кафтан, а на толстых пальцах я увидел весьма заманчиво сверкающие перстни. Лицо окаймляла подстриженная в квадрат борода, и минуту спустя я понял, что именно эта борода меня и обманула. Потому что когда я видел его почти месяцем ранее, его щеки были гладко выбриты. Стоял передо мной не кто иной, как отец прекрасной Илоны - Ульрих Лёбе. Чего мог искать богатый купец в квартире скромного инквизитора? Ха, да того, чего ему подобные всегда искали! Решения проблем, в которые чаще всего ввергала их собственная глупость. Я задавался вопросом, был ли я прав и в этот раз.

– Добро пожаловать, мастер Лёбе - сказал я вежливо, но не вставая с кровати. - Сядьте на скамейку.

Он фыркнул, видимо, не будучи привычным к таким приветствиям, и подозрительно присмотрелся к скамейке, одну ногу которой заменяла стопка книг, напечатанных мастером Мактобертом. В конце концов, осторожно сел.

– Что вас привело? - заговорил я в тоне приятельского разговора. - Чем я могу вам услужить?

Он оперся кулаками на колени и наклонился в мою сторону. Я увидел, что у него потное, покрасневшее лицо, и, похоже, в том была вина не только господствующей в Хезе жары, но также и горячки.

– Вы знакомы с моей дочерью, не так ли?

– Потрясающая молодая дама - отметил я. - И позвольте мне также сказать, одарена необыкновенным талантом.

– Дьявольский талант! - почти заревел он и грохнул кулаками об колени. Оскалил зубы, словно хотел меня укусить. Я вытер щеку, потому что капельки его слюны долетели до моего лица. - Несчастье одно!

– Что же случилось? - я поудобнее устроился на подушке, ибо рассказ обещал быть интересным, поскольку касался прекрасной Илоны.

– Они её похитили, - выпалил он, красный, словно через минуту его хватит удар. - Это дурак Швиммер и его компания. Можете себе представить? Они её похитили!

– О, - сказал я, даже не очень удивившись, потому что Швиммер выглядел обезумевшим от любви, а такие люди часто решаются на весьма неосторожные шаги. - Я надеюсь, что вы уведомили людей бургомистра?

– Мастер Маддердин, вы думаете, что я идиот? – Прошипел он. - Конечно, я уведомил бургомистра, и цеховую милицию, и... – он сделал паузу, как будто не зная, какие использовать слова - ... других людей. Тех, кто знает, что делается в городе...

Я полагал, что в последней части фразы имелись в виду тонги - чрезвычайно опасное, но хорошо организованное преступное сообщество. Он должен был быть действительно в отчаянии, ибо приобретение долгов перед тонгами не относилось к числу безопасных занятий, каким бы богатым или важным этот человек ни был.

– И что?

– Что, что ... – Повторил он за мной сердитым голосом. – И ничего! Как в воду канула.

– Чего вы ожидаете от меня? – Спросил я. – Прежде всего, вы должны знать, что этот случай не попадает в ведение Инквизиториума.

– Мастер Маддердин. - Он сунул руку за пояс, вытащил набитый мешочек и со стуком бросил его на стол.

Я размышлял, распирало ли этот мешочек от достойных сожаления медяков, милого глазу серебра, или от прекрасного, тяжёлого золота. Я знал, что скоро сам в этом удостоверюсь.

– Давайте говорить откровенно – продолжал он. - Я знаю, что вы друг друзей, и иногда помогаете людям решить их проблемы. Я отплачу сторицей, если вы вернёте мою дочь. – И верите ли, любезные мои, что его глаза заблестели? – Здоровую и нетронутую.

–Нетронутую? - Пробормотал я. - Это не от меня зависит. - Он посмотрел на меня, как будто хотел ударить, и я пришёл к выводу, что пункт о добродетели дочери для него основной. - Но давайте будем честными, как вы и сказали. Если вы уже привлекли для поиска людей в городе, я не многим им помогу.

– Люди в городе? – Переспросил он почти испуганно. - Вы говорите о тонгах? – Он понизил голос, как будто боялся, что нас кто-то подслушает. - Нет, нет, это не то, что я имел в виду. Это палка о двух концах, мастер Маддердин. Кому знать об этом лучше, чем торговцам...

Что ж, мысленно похвалил я его, он, по крайней мере, сохранил немного здравого смысла.

– Я рассудил, что как человек, который знает эту, – он скрежетнул зубами, - актёрскую голь, вы натолкнётесь на какие-то следы.

– А Риттер к этому причастен? - Спросил я. Мне нравился Хайнц Риттер, и я не был бы доволен, приводя его на эшафот. В конечном итоге, если бы девушке не случилось терпеть несправедливости, наверное, она не пыталась бы вырваться из неволи.

– Я думаю, что нет. - Он покачал головой, но с таким выражением лица, как будто ему трудно смириться с мыслью, что один из актёров может не принимать участия в трагедии, которая с ним произошла. - Это дурак Швиммер.

– Один?

– Какие-то с ним были. – Он пожал плечами так сильно, что подскочили жирные щёки. – Видите ли, мастер Маддердин, я должен был уехать по делам, и я приказал двум доверенным слугам присматривать за Илоной день и ночь. Аааа, - взмахнул он ладонью, и солнце, которое пробивалось через ставни, засияло в разноцветных камнях его перстней. - Швиммер и его негодяи избили всех, а моё солнышко, мое будущее, захватили. Бог только один знает, какие страшные вещи они с ней сделали!

Договаривая эти слова, он действительно уже рыдал, и крупные как горох слёзы стекали по его красным щекам. Он скривил лицо, и напоминал теперь большого обиженного ребёнка, одарённого злой судьбой буйной бородищей. Между тем, что ж, Илоне и так повезло, что захватил её влюблённый юноша, а не какой-то старик, богатый дворянин, который вероятнее всего развлёкся бы с ней, пока бы ему не наскучила, а потом утопил в ближайшем колодце. Задуматься, однако, я должен был над тем, что, так или иначе, было совершено похищение. Очевидно, помня придурковатое лицо Швиммера, трудно было поверить, чтобы Илоне мечталось будущее с кем-то подобным. Однако я удостоверился уже не раз и не два, что сердца женщин бьются в неизвестном нам, мужчинам, ритме и трудно предусмотреть, кто может снискать любовь прекрасной девушки.

– Они кого-то убили? – Спросил я.

– Нет, только побили. Но крепко. – Проворчал он. - Я вымолил аудиенцию у бургомистра, но он лишь посмеялся.

Очевидная вещь. Если бы бургомистр должен был заниматься каждым похищением в Хезе, то немного имел бы времени для другой работы. У него и так было достаточно проблем с тонгами, а также со студенческими братствами, которые ночами устраивали такие бесчинства, что часть улиц нашего почтенного города напоминала места, охваченные гражданской войной.

– Вы узнали что-то от своих людей? Позволите мне их допросить? - спросил я.

– Нет, нет, нет! – Замахал он широкими рукавами кафтана. – Бога ради, нет! Поверьте, что я расспросил их с необычайной подробностью.

Я сознавал, что Лёбе имел добрые намерения. Но человеку, неискушённому в искусстве ведения следствия, многие вещи могли показаться на первый взгляд малосущественными. Однако решение принадлежало ему, и я прекрасно понимал, что он не хочет, чтобы инквизитор производил допросы людей, связанных с его домом.

– Позвольте в таком случае расспросить вас. - Сказал я. - Как это случилось? Где?

– Вот, на улице. У палаток, в рядах. Напали втроём, схватили мою Илонку. Побили тех, кто пробовал её защищать. Служанку, что царапалась и кричала, стукнули палкой по голове.

– Вы знаете, как выглядели нападавшие? Как были одеты? Они говорили что-нибудь?

– Закрыли лица капюшонами, а время уже под вечер было. Это те двое, а Швиммер даже и не скрывался. У них были палки, спрятанные под плащами, оглушили моих людей. По-видимому, большие были, сильные…

Очевидно. А какими ещё они должны были быть в глазах побитых охранников? Маленькими и слабыми?

– Как были одеты? - Повторил я. - Бедно? Богато? А может, переодеты?

Он пожал плечами, словно мои вопросы его раздражали.

– Обычно, - ответил он. - Да, и, видимо, у обоих были светлые волосы...

– Вы можете мне дать ещё какие-либо сведения? Рекомендации? Кто-то заметил что-то особенное? Прохожие? Лавочники?