Мазохистка (СИ) - Страница 105

И вот мы идем к злополучному помосту, на котором виднеется фигура Алехандро Бертолуччи, только что осиротевшего, но еще не знающего об этом. Я оставляю женщину, чтобы якобы договориться с ним о том, что и так уже оговорено, а сам сворачиваю в противоположную сторону, где меня дожидается Занзас.

- Не позволяй себе лишнего, – зло бросаю я ему. Босс отдает мне в руки стакан с виски.

- Держи, мусор. – Он делает паузу, высматривая мою женщину в толпе. – Тебе нужнее.

Мысленно проклиная все на свете, я возвращаюсь обратно к Рене:

– Этот Алехандро сказал, что поставит любые песни, какие ты захочешь, – безжизненно произношу я, понимая, что ничего уже не могу изменить.

- Серьезно? – обрадовалась женщина, даже не взглянув на меня и потому не увидев выражение моего лица.

- Да, иди, – со вздохом сожаления отпускаю я ее в неминуемое будущее. Она целует меня в щеку и устремляется вперед. В последний момент я порывисто пытаюсь удержать ее, но не успеваю, и ее черные волосы выскальзывают из моих пальцев.

Сначала я хотел не смотреть. Просто стоять где-нибудь в темном углу, отвернувшись к стене, ничего не видеть и не слышать. Потом я и вовсе решил уйти в нашу комнату, чтобы переждать там всю эту неприятную процедуру. Однако уговор есть уговор – я должен был смотреть и понять, что при этом чувствую. Отвратительно и глупо – я ведь и так понял, что да как, вернувшись в лифт. «Она возненавидит меня».

Мне было мерзко еще тогда, когда я увидел, как Занзас прижал ее к себе, а она, не подозревая, что это он, а не я, податливо изогнулась всем телом. Я залпом осушил бокал с виски и налил себе еще. Когда по глазам резанула вспышка света, и весь зал замер, уставившись на поистине небывалую картину, я уже допивал третий. Я увидел, как женщина глазами пытается отыскать меня в толпе, явно растерянная и сбитая с толку, и понял, что сейчас просто не выдержу и брошусь туда, в центр зала, вырву ее из лап проклятого босса и… «И что потом? Будем с ней скрываться от разъяренного Занзаса и альянса в придачу? Уедем из страны?»

Когда он поцеловал ее, я лишился рассудка. На мгновение я захотел, чтобы мне вырвали глаза, а лучше всего, чтобы боссу отрезали его проклятый язык, которым он шарил во рту моей женщины! Ревность, бешенство, ярость. Багровая пелена застилала мне взор, а единственным желанием было убить это животное, посмевшее посягнуть на мою собственность.

Когда он закинул ее ногу себе за спину и провел по ней от лодыжки до самого бедра, мало, что не показав всем присутствующим, какого цвета у нее нижнее белье, я не выдержал, и разбил пустой стакан об пол. А потом попросту рванул к выходу, не желая больше видеть, что происходит в центре застывшего зала. По пути я натолкнулся на сочувствующий взгляд Луссурии и унылую рожу Бельфегора. Когда первый попытался меня остановить, я вырвался, зная, что достанется любому попавшемуся под горячую руку.

Я плутал какими-то непонятными коридорами, все больше злясь. По большей части, на Занзаса, но также и на себя. Остановившись напротив окна, я увидел круглый пруд и двух птиц. Я ударил по стеклу кулаком, и по нему пошла трещина. Не успокоившись, я начал пинать его коленом, затем подключил ноги. Наконец, окно окончательно треснуло и посыпалось кучей битого стекла вниз. Холодный ветер продирал до костей, но именно это мне и нужно было, – мало-помалу я приходил в себя, жадно глотая ртом ледяной воздух.

- Скуало! Скуало! – услышал я треск в передатчике, который находился в кармане пиджака. Сделав еще пару глубоких вдохов, я вставил прибор в ухо. – Скуало, я понимаю, как тебе сейчас нелегко, но…

- Вроооой, заткнись, Луссурия! Вы уже начали операцию? – я понял, что больше всего на свете мечтаю сейчас перерезать кому-нибудь горло.

- Ты хоть понимаешь, как это будет сложно – отделить зерна от плевел? – запричитал Хранитель Солнца Варии. – Как мы собираемся убрать только альянс и Алехан…

- Алехандро оставь мне! – прорычал я в передатчик.

- Ладно, ладно, – испуганно согласился Луссурия. – Но все равно…

- Скажите Алехандро, что его к себе вызывает отец. Вырубите свет или включите пожарную тревогу, чтобы народ свалил, а людей из альянса задержите внутри зала, – мой воспаленный жаждой крови мозг лихорадочно придумывал вполне себе пригодный план.

- Оперативно, – присвистнул Бельфегор.

- Все всё поняли? – рявкнул я в передатчик. – Как разберусь с этим куском мусора, присоединюсь к вам.

- Ску, надеюсь, это ты сейчас не о боссе…

- Заткнись, Луссурия!

Итак, я отбросил все ненужные на данный момент мысли – мне нужно было попасть в кабинет Антонио Бертолуччи одновременно с моей жертвой, а я не то, чтобы хорошо представлял, где нахожусь на данный момент. Еле найдя лестницу, я добрался до своей комнаты, по пути вырубив двоих охранников. Приделав к левой руке меч, я сразу почувствовал себя бодрее, в конце концов, большую часть жизни я жил именно сражениями, а не запутанными отношениями с женщинами. Когда я открыл дверь в кабинет почившего босса, на моем счету уже было семеро {козлят, лол XD} людей Бертолуччи, и я намерен был увеличить это число в разы. Потеряв бдительность, я чуть не подставился под пулю, однако успел ворваться внутрь комнаты и схорониться за опрокинутым на бок письменным столом.

- Где мой отец? Что вы сделали с моим отцом?! – взвыл Алехандро, паля из пистолета в мое укрытие.

В воздухе настолько отчетливо пахло горелой плотью, что я поражался, как этот щенок еще сам не додумался, что сталось с его родителем.

- Занзас сделал из него барбекю, – усмехнулся я, перекрикивая свист адресованных мне пуль.

- Что?! Да как вы… после всего того, что мой отец сделал для вашей гребанной Варии!..

- На войне как на войне, – ответил я на его восклицание, выхватив из внутреннего кармана собственный пистолет и очень даже удачно пустив ему пулю в ногу. Послышался сдавленный мат, и несколько пуль продырявили ненадежное дерево в каком-то сантиметре от моего лица. Я мог бы задействовать взрывчатку, припрятанную в лезвии, однако тогда был риск, что парень умрет слишком легкой смертью. «Что ж, ладно», – я снова высунулся из своего полуразрушенного укрытия и прострелил-таки Алехандро руку.

Я поднялся и медленно отряхнул запачкавшийся пиджак, не спеша приближаясь к истекающему кровью парню. Его смуглое лицо заметно побелело, и синяк под глазом стал виден четче.

- Видишь ли, – я готов поклясться, что выглядел в этот момент в его глазах таким же психом, как Бельфегор, – твой отец не идет ни в какое сравнение с одной женщиной, очень важной для меня… и Занзаса, – прорычал я, поднимая лезвие меча. – И очень неудачно для тебя, что ты пытался ее облапать. ПРЯМО ПРИ МНЕ! ВОТ ЭТИМИ САМЫМИ РУКАМИ!!! – я двумя слитными движениями срезал обе кисти его рук.

Заточенное лезвие резало плоть и кости как бумагу. Алехандро заорал во все легкие, корчась на залитом собственной же кровью полу от боли. Вид растекающейся темно-бордовой лужи напомнил мне, кто я есть на самом деле. Убийца. Киллер. Мафиози. Как ни крути, смысл от этого не меняется. Когда я, глядя в обезображенное муками лицо, перерезал парню глотку, запачкав фонтаном крови пиджак и рубашку, мне уже казалось, что никогда и не было никакой женщины, что я только и делал, что убивал своих врагов. Одного за другим. Без какой-либо цели. «С другой стороны… почему я был так зол на него? Я ведь хотел его наказать за что-то…»

- Господи, Скуало, – послышался голос. Женский. И, кажется, отдаленно знакомый. – Ты что здесь…

Тем не менее, в следующую секунду на обладательницу этого голоса смотрело дуло пистолета. Впрочем, как и на меня.

- Уходи, Кассандра, – выдавил я из глубин памяти ее имя. – Если не хочешь оказаться с пулей в башке.

- Мать твою! – выругалась девушка. – Что ты наделал? Я же еще не получила свою зарплату! – она скривилась, явно что-то обдумывая. – И где этот Антонио…

- Жарится в аду, – мой оскал заставил Кассандру нахмуриться.