Маяк Старого Галса - Страница 6

Неожиданно боцман поскользнулся на луже пролитого шампанского и чуть не грохнулся вместе с бочонком на палубу.

— Аааааа!!! — прокатился над обреченным судном громкий дружный возглас, напоминающий рокот набежавшей морской волны.

— Грозеро!! — отчаянно завопил Малисиозо, наблюдая за неловкими движениями боцмана. — Осторожно, старый матрац!! Ты всех погубишь!!

После этих слов суета среди пиратов мгновенно переродилась в невообразимую панику.

— Братцы! Полундра!

— Он взорвет нас!

— Сейчас все взлетим на воздух!

Воспользовавшись всеобщим гвалтом, Малисиозо оттолкнул молодого фрида, одним махом перемахнул через борт и плюхнулся в воду.

— Спасайся, кто может! — истошным голосом заорал Чевалачо, отпихивая в сторону окаменевшего Бабило и бросаясь вслед за капитаном.

Это послужило сигналом к всеобщему бегству. Обезумевшие от страха «джентльмены удачи», толкаясь, давя друг друга, вопя на все лады, начали прыгать за борт.

Грозеро опустил тяжелый бочонок на палубу и тоже, не раздумывая, присоединился к своим товарищам.

Не прошло и трех секунд, как Торбелллино остался на палубе фрегата совершенно один, не считая Барабоськи, запертой в каюте, и Карапузо, который продолжал прятаться и трястись от страха в гальюне, считая, что надежнее на свете укрытия нет.

Молодой фрид, воспользовавшись этим обстоятельством, закрыл бочонок крышкой, откатил его на полубак корабля. Потом вернулся, запер пороховой погреб на замок и залил дорожку из пороха водой. Затем отбежал подальше и, прицелившись, выстрелил из пистолета в бочонок.

Раздался оглушительный взрыв, было такое впечатление, что над морем раскололось небо, охваченное красным закатом. Перед фок-мачтой вверх взметнулся язык яркого пламени, после чего корабль вздрогнул от носа до кормы, и его окутало огромное облако черного дыма.

После взрыва полуоглохший Торбеллино, не раздумывая, сиганул в зеленоватую воду залива, где смешался с барахтающимися и орущими пиратами, которые выпучив глаза, что есть силы судорожно гребли в сторону берега. Напялив на голову чью-то мокрую шляпу, попавшуюся ему под руку, он, как и остальные, вплавь попытался достичь полоски суши. В вечернем сумраке ему удалось неузнанным, одним из первых добраться до причала, где уже образовалась огромная толпа любопытных зевак и добровольцев-спасателей, привлеченных страшным взрывом и столбом дыма над пиратским фрегатом.

До дома Толмача на всякий случай юноша пробирался темными закоулками, боясь попасть на глаза многочисленной полиции, шмыгающей по городу в поисках преступников, которые днем на турнире покушались на жизнь диктатора Трайдора.

Мама Джульетта, причитая, только всплеснула руками, увидев на пороге мокрого до нитки, виновато улыбавшегося юношу.

— Торбеллино, сынок, а мы-то уже думали, что не увидим тебя больше никогда. В полдень примчались твои друзья Северо и Тимидо, запыхавшиеся, еле живые. Сообщили, что тебя на теннисном турнире схватили. Мы с Макото весь день места не находим, переживаем.

— Мама Джульетта, дорогая моя, успокойтесь! У меня все в порядке.

— Ты куда пропал? Почему ты весь мокрый, — набросился с упреками Толмач, который, услышав голоса, вышел из дома.

— Было душно, вот я и искупался. Вон какая жара весь день стояла.

— Прямо в одежде?

— Да, прямо в одежде. Это очень освежает, — брякнул наш герой.

— Сынок, ну кого ты обманываешь? — с укоризной спросила женщина. — Я же чувствую, что-то случилось.

— Если бы случилось, я разве бы так улыбался? Мама Джульетта, вы только посмотрите на мою улыбку. Веселая?

— Веселая, — согласилась Мама Джульетта.

— Ну вот, а вы переживаете. У меня все в порядке. Я счастливейший человек на свете. Вот если бы вы меня еще напоили чаем с жасмином, моему счастью не было бы границ.

Торбеллино не обманывал ни пожилую женщину, ни ее сына, он на самом деле был в хорошем расположении духа. Во-первых, удалось удрать от коварного Малисиозо и его пьяных головорезов, во-вторых, Северо и Тимидо тоже удачно избежали грозящей им опасности.

— Пойдем, я тебе полотенце дам и что-нибудь из сухой одежды, — сказал сын хозяйки.

— Вот и ты такой же, как мой Макото, правды от тебя не добьешься, — проворчала пожилая женщина, махнув рукой. — Сколько раз я его просила рассказать мне обо всем, что с ним случилось.

— И правильно делает, что не рассказывает, — отозвался юноша. — Сын бережет ваше бедное сердце, не хочет, чтобы вы лишний раз переживали. Там, где он был, поверьте, ничего хорошего не было. Не спрашивайте его о прошлом.

Пока Макото подыскивал одежду для юноши, он насухо вытерся махровым полотенцем и прыгал на одной ноге, чтобы удалить попавшую в ухо воду.

Тем временем Мама Джульетта заварила свежий чай с жасмином и накрывала стол в саду под яблоней, над одной из веток которой висел фонарь.

Неожиданно в калитку громко и настойчиво застучали.

Знакомые, соседи и родственники так не барабанят.

Толмач выглянул через щелку в заборе и остолбенел. На улице перед калиткой стояли несколько полицейских и агентов, одетых в черые сюртуки и шляпы.

Он, не раздумая, побежал в дом, где переодевался фрид.

— Торбеллино! Полиция!

— Все-таки выследили, черти! — расстроился юноша. — Что же делать? Необходимо где-то на время надежно спрятаться или перелезть через забор и уходить чужими дворами.

— Не получится!

— Почему?

— Тебя соседские собаки загрызут! Погоди, я, кажется, придумал, — сказал Толмач, после короткого раздумья. — Пошли быстрее за мной! Медлить нельзя!

— Куда ты меня тащишь?

— Не волнуйся, я тебя спрячу так, что ни одна живая душа во веки веков не найдет.

Толмач вывел юношу в сад и подвел к колодцу.

— Хватайся за веревку и лезь быстро в колодец.

— Ты что, в своем уме? Я же в нем утону!

— Не бойся, не утонешь. Слушай меня внимательно и запоминай! Когда нырнешь, под водой ощупай стены! Там обнаружишь в одном месте небольшую нишу, это и есть твое спасение. Из этой ниши ведут ступеньки куда-то выше уровня воды. Там и отсидишься, пока незваные гости уйдут. Понял?

— Понял, брат. Попробую, хотя в колодце вода холодная, как бы не околеть, — пробормотал юноша, выслушав указания друга.

— Лучше околеть в холодном колодце, чем в сырых застенках у Трайдора, приятель. Главное, не бойся, я сам видел эту нишу, когда чистил лет двадцать назад колодец вместе с отцом. Кстати, золотой диск, который спас тебе жизнь, мой далекий предок нашел на дне этого колодца.

Торбеллино уцепился за веревку, к которой было привязано ведро, и исчез в колодце. Толмач всматривался в темную воду, пока Торбелллино, не вынырнув на поверхность, не помахал ему рукой. Потом юноша вновь исчез под водой.

— Что с Торбеллино, сынок? — спросила Мама Джульетта, выбежав в сад.

— Не волнуйся, мама, он теперь в безопасности. Я его в колодце спрятал. Открой, пожалуйста, полиции! Скажешь, что мы уже легли спать, поэтому долго не открывали.

Мама Джульетта поспешила к запертой калитке, за которой не находили себе места Восто и его команда.

— Кто там? — спросила тихим дрожащим голосом пожилая женщина.

— Полиция! Именем закона немедленно откройте!

Мама Джульетта отперла засов. Во двор ввалилась толпа возбужденных полицейских во главе с Восто и Флари.

— Почему долго не открывали? — набросился на бедную женщину неприятный тип в черном, с худым желчным лицом.

— Извините. Мы рано с сыном ложимся спать. Он и я — жаворонки. Любим вставать рано, когда на рассвете начинают петь птицы.

— Нам плевать, когда вы любите вставать, и кто вы, жаворонки или совы!

— И когда у вас поют птицы! — сердито поддакнул Флари, державший в руке фонарь.

— В чем дело, господа? Что случилось? Чем могу помочь? — на крыльцо вышел Толмач в полосатой пижаме, потягиваясь и позевывая.