Мауи и Пеле держащие мир - Страница 277

— Значит, вот, — сказала 19-летняя мичман, и взяла со стены переговорную трубку, — Алло! Устрица вызывает Пену! Как слышите!

… - Ага! Привет еще раз! Слушай, у тебя рабочие спецы на грани голодного обморока!

… - Нет, они не сказали, но мне со стороны виднее, прикинь?

… - Я к тому, что хорошо бы скомандовать «atira» на сегодня.

… - Так, один же хер, до заката не успеть. А завтра близнецы будут отдохнувшие, и дядя Ематуа, и ты, и я, и Пиркс, который прилетит. Типа, всей толпой быстро управимся.

… - Корвин, что тут думать? Давай, командуй «atira». А я здесь проведу для рабочих спецов краткую учебную экскурсию по бытовой автоматике комплекса. Это ведь нужно, e-oe?

… - Ага! Я даю Ригдис на связь… Ригдис, возьми трубку!

…Передав переговорную трубку условно-старшей из кйоккенмоддингеров, Рут подошла к серебристому шкафу, энергично потерла ладошки, азартно проворчала: «Ну, поехали», и с непреклонной уверенностью начала набирать команды на маленьком встроенном пульте с маленьким контрольным монитором. Через несколько минут, передняя панель шкафа тихо открылась, и из нее выполз поднос с четырьмя стаканчиками кофе и горкой булочек.

— Wow! Iri! — воскликнула мичман, — Девчонки, налетайте на хавчик!

— Выглядит аппетитно, — заметила Эрлкег, схватила первую булочку. И началось… Булочки подверглись тотальному уничтожению за неполных четверть часа.

— Вкусные штучки, — выдала Лирлав эпитафию по ним, облизнув с губ последние крошки.

— Вот я не понимаю, — произнесла Рут, проглатывая остатки кофе, — как вы, живя в Канаде, не пробовали японских дынных булочек? Там же до фига японцев и японских ресторанчиков.

— Мы, — пояснила Ригдис, — жили в Нантикоке, в субурбе сильно к югу от Старого Торонто. Вообще, мы старались держаться подальше от перенаселенных мест. Большие города, это ошибка. Они уничтожают все человеческое в людях. Скученность людей, это катастрофа.

Юная мичман резерва Народного флота с сомнением пожала плечами.

— Ну, не знаю. Вот, на «Дредноуте» было очень классно, хотя людей больше двух тысяч на полтора гектара. А если считать это плавучим поселком, то скученность бешеная.

— А что ты делала на «Дредноуте»? — полюбопытствовала Эрлкег.

— Ну, типа, я была вторым помощником суперкарго, и отвечала за тему попутных грузов. Например, за вот этот комплекс, где мы сейчас сидим.

— Ух, ничего себе! — изумилась кйоккенмоддингер с фиалковыми глазами, — Ты отвечала за комплектацию, покупку и погрузку такого сложного объекта?

— …К тому же, не совсем легального, — добавила зеленоглазая Лирлав.

— Совсем нелегального, — поправила Рут, — а что тут такого? Работа привычная. На фирме у родителей я с 16 лет занимаюсь сверками по грузам. Вы думали, на фабрике только гайки крутишь, а остальное само? Ага, щас! Днем — гайки, вечером — коносаменты. Иначе никак.

— Как же ты находила время на учебу? — удивилась Ригдис, несколько раз моргнув своими алмазными (или прозрачно-ледяными) глазами.

— А я не находила. У меня, типа, образование без отрыва от производства.

— А диплом, аттестат? — спросила Лирлав.

Рут еще раз пожала плечами и выразительно хлопнула ладонью левой руки по сгибу локтя правой, давая понять, что нет у нее ни школьного аттестата, ни диплома. Потом, чтобы не оказаться предметом искренней жалости со стороны кйоккенмоддингеров, она добавила:

— Зато, я все как-то понемногу умею. И болты с гайками. И бухгалтерию с коносаментами. И компьютер с микросхемами. И штурвал с трансмиссией. И винтовку с патронами. И даже с детьми возиться умею. Прикиньте: у меня два младших братика-близнеца. Ну, вы их знаете. Потом еще сестренка, она на 5 лет меня моложе, и еще один братик, моложе меня на 15 лет. Сейчас мама опять, типа, с брюшком, но не говорит, кто будет: мальчик или девочка. Но, я мыслю так, что на этот раз с киндером будет возиться Хрю, а не я. Хрю — это моя сестренка.

— Ух!.. — Ригдис опять несколько раз моргнула, — …Если я правильно поняла, у твоей мамы шестеро детей…

— Пять с половиной, так точнее, — поправила Рут.

— Да, наверное, — Ригдис кивнула, — надо же! Пять с половиной детей.

— Ага, — Рут широко улыбнулась, — Классно! Я теперь тоже заведу себе мелкого. Мне это по возрасту как раз биологически оптимально.

— Рут! Ты хочешь завести ребенка?

— Да, Ригдис. А что ты удивляешься?

— Но… — кйоккенмоддингер с алмазными глазами запнулась… — Это же огромная проблема!

— Ну, — юная мичман резерва небрежно махнула ладошкой, — не надо преувеличивать. Немного дискомфортный период, дней сто примерно, так природа устроена, но это не такая уж проблема. Войну мы выиграли, оффи и бандитов убили, всякого товара нахватали, и хороший персонал для бизнеса к нам едет. С рабочими головами-руками-ногами все ОК. Немного обустроим поляну, и вообще все будет классно, а значит, ребенок в тему. Вот такое логическое рассуждение. Где ты видишь огромную проблему, а, Ригдис?

Девушка-кйоккенмоддингер с алмазными глазами стала вдруг предельно-серьезной.

— Рут, не в наших правилах вмешиваться в чью-то жизнь, даже в жизнь друзей, но представляешь ли ты, на что идешь, заводя ребенка? Это сразу привязывает тебя к мужчине. Из-за ребенка ты попадаешь в зависимость. Я думаю, твоя мама замечательный человек, потому ты хочешь быть похожей на нее, но взгляни объективно. Беременность, роды, вскармливание, и так раз за разом. Никакой жизни для себя, и постоянное беспокойство: а что, если мужчина, от которого зависит экономика семьи, вдруг решит уйти?

— Чего? — переспросила Рут, как будто ей сказали, что Луна сделана из голландского сыра.

— Мужчины ненадежны, — пояснила Лирлав, — такая у них психика, и с этим ничего нельзя сделать, поэтому, просто надо исходить из такого положения вещей.

— Знаете, девчонки, — сказала 19-летняя мичман резерва Народного флота, — если уж вы тут заговорили про мою маму и папу, то я скажу, как говорит мама. Есть люди, ни на хрен не годные, не важно, мужчины, или женщины. Их сразу видно, и о них не будем говорить.

— Среди мужчин такие почти все, — встряла Эрлкег.

Рут пожала плечами и подбросила в руке пластиковую ложечку от кофе.

— Во многих странах, по ходу, так. А здесь иначе. Но я уже сказала: людей-пустышек сразу видно. Их отбрасываем. Оставляем только реальных людей. Они надежны, если правильно встраиваются в партнерство. Отношения в партнерстве — это ключ ко всему. И к быту. И к бизнесу. И к здоровым детям. И к безопасности. И к счастью, если говорить о романтике.

— Партнерство, — возразила Лирлав, — это просто красивое слово.

— Хер с ним, с этим словом, — легко согласилась Рут, — назови это гнездом, клубом…

— …Сектой, кланом, экипажем, — договорила Эрлкег, — а в чем ключ-то?

— Я уже сказала: в отношениях, — напомнила Рут, — с первобытных времен так: если экипаж правильно устроен, у каждого подходящие ему функции, ценность каждого признается, и интересы каждого учитываются, то это выгодно и комфортно для участников, и никто не сбежит, потому что у человека есть инстинкт стаи. А если вместо правильного устройства наплести какую-нибудь херню вокруг библии и секса, то человека только страхом смерти удержишь, да и то не всегда. Экипаж надо конструировать прагматично, а не как попало.

— Подожди, — сказала Ригдис, — ты уже говоришь о другом. О какой-то первобытной стае.

— …Или об экипаже корабля, — предложила свой вариант Лирлав.

— …Пиратского корабля, — конкретизировала Эрлкег.

— …А мы, — договорила Ригдис, — обсуждали тему про женщину и мужчину.

— Что обсуждать про женщину и мужчину? — удивилась Рут, — Много ли могут сделать два человека? А стая, экипаж, это сила. Если есть хотя бы десяток людей, понимающих, за что сражаются, и ради чего работают, тогда есть, что обсуждать. Jodo! Я бестолково объясняю. Попробую еще раз. Вот есть женщина, и она находит мужчину, с которым можно играть в четыре руки, чтобы собрать команду. В смысле, у нее друзья, у него друзья и, типа, видна перспектива, как это объединить. А в процессе, дом, дети, позитив и эстафета в будущее.