Мать - Страница 9

Мать. Да.

Первый штрейкбрехер. Русскую мать избивают камнями!

Мясник. Да, и притом русскими камнями. (Публике.) И этому сброду я должен варить суп! (Матери.) Почему же они в вас бросали?

Мать (примачивая шишку тряпкой). Они видели меня рядом со штрейкбрехерами.

Второй штрейкбрехер. Вот сволочи!

Мать. Почему же - сволочи? А мне как раз подумалось: пожалуй, они вовсе не плохие люди.

Жена мясника. А камнями кидались почему?

Мать. Значит, приняли меня за сволочь.

Жена мясника. Как они могли подумать, что вы сволочь?

Мать. Потому что им показалось, будто я - штрейкбрехер.

Мясник (улыбается). Значит, по-вашему, в штрейкбрехеров можно бросать камнями?

Мать. Конечно,

Мясник (сияя, жене). Дай ей поесть! Дай ей сейчас же поесть! Дай ей две тарелки! (Подходит к матери.) Меня зовут Василий Ефимович. (Жене вдогонку.) И позови-ка ребят сюда. Им тут есть чему поучиться.

Его помощники становятся в дверях.

Эту женщину забастовщики забросали камнями. У нее шишка на голове. Видите? Я ее спросил: почему у вас шишка? Она отвечает: "Меня приняли за штрейкбрехершу". - Я спрашиваю: так, значит, в штрейкбрехеров можно кидать камнями? И что, по-вашему, она ответила?

Мать. Можно.

Мясник. Как только я это услышал, голубчики, я сказал: дайте ей поесть. Дайте ей две тарелки. (Матери.) Почему вы не кушаете? Слишком горячо? (Жене.) Зачем кипяток налила? Так можно обжечься.

Мать (отодвигая тарелку). Нет, Василий Ефимович, суп не горяч.

Мясник. Так почему же вы не едите?

Мать. Потому что он сварен для штрейкбрехеров.

Мясник. Для кого сварен?

Мать. Для штрейкбрехеров.

Мясник. Так! Занятно. Выходит - я тоже сволочь? Глядите-ка: я тоже сволочь! А почему? Потому что помогаю штрейкбрехерам. (Матери.) Так, что ли? (Подсаживается к ней.) Но ведь забастовка - это нехорошее - дело. Скажешь: смотря по тому, ради чего бастуют?

Мать кивает.

Зарплата, говоришь, была снижена. А почему бы зарплате не снизиться? А ну оглядись: все это - добро господина Смирнова, а сам он живет в Одессе. Почему бы ему не снижать плату?

Штрейкбрехеры радостно ему поддакивают.

Разве ж то не его деньги? Ты, стало быть, не согласна, что сегодня может он платить за работу два рубля, а завтра - две копейки? Не согласна? А что было в прошлом году? Ведь даже мне сбавили жалованье. А что я сделал (жене) по твоему совету? Ничего. А что будет в сентябре? Мне еще урежут жалованье! А в чем я виноват сейчас? Предаю людей, которым тоже урезают плату, но которые не хотят этого позволить. Так кто же я? (Матери.) Значит, моя еда для тебя не годится? Я только того и ждал, чтоб уважающий себя человек в лицо мне сказал, что он себя уважает и моей стряпни есть не станет. Чаша переполнилась. Собственно, она давно уже была полна. Не хватало последней капли... (показывает на мать) чтобы хлынуло через край. Одной злобы и ворчни мало. Надо отвечать делом. (Штрейкбрехерам.) Скажите вашему господину Смирнову: пусть присылает вам жратву из Одессы. Пусть эта свинья сама вам стряпает!

Жена мясника. Не горячись.

Мясник. Не зря я работал в фабричных столовках. Я оттуда ушел потому, что душа не принимала, что там творилось.

Жена пытается успокоить его.

Я думал, вот уеду в деревню, там будет по-честному - и что же? Такая же мерзкая дыра, где я должен набивать брюхо штрейкбрехерам.

Жена мясника. Тогда давай уедем.

Mясник. Правильно! (Повелительно.) Давайте сюда котел с чечевицей. А ты сало неси! Все, что есть. И все, что в кладовой понавешано! Для чего все это припасено?

Жена мясника. Накличем беду на свою голову! Пропадем мы с тобой!

Мясник (штрейкбрехерам). Эй, вы, спасители родины, пошли вон! Мы бастуем! Кухня бастует! Вон! (Выгоняет штрейкбрехеров.) Я мясник и привык, чтоб последним я смеялся, а не свинья. (Обняв жену за плечи, становится перед матерью.) А теперь выйди-ка и скажи тем, кто в тебя швырял камнями, что суп на столе.

ХВАЛА ПЕЛАГЕЯМ ВЛАСОВЫМ

(читают мясник и работники помещичьей кухни)

Крепкий боец товарищ Власова,

Неутомимый, хитрый, надежный.

Надежный в бою. Хитрый с врагом и неутомимый

В работе пропагандиста. Малое дело

Крепко проводит и незаменима.

Не одинока она: вместе с ней

Борются крепко, хитро и стойко

В Твери, Глазго, Лионе, Чикаго,

Шанхае, Калькутте

Власовы всех стран - кроты истории,

Безыменные солдаты революции

Незаменимые.

IX

1912 год.

Возвращение Павла из сибирской ссылки.

Квартира учителя Весовщикова.

Власова, Василий Ефимович и молодой рабочий приносят в дом учителя

Весовщикова печатный станок.

Учитель. Пелагея Ниловна, чтоб у меня здесь никаких печатных машин не устанавливать! Не злоупотребляйте моим сочувствием движению. Вы знаете, что я теоретически на вашей стороне, но это выходит далеко за пределы теории.

Мать. Так ли я вас поняла, Николай Иванович? Вы - за наши листовки. Последнюю, для городских рабочих, вы сами сочинили. Но вы против того, чтобы их печатать? (Устанавливают машину.)

Учитель. Нет. Но я против того, чтобы их печатать здесь.

Мать (обиженно). Принимаем к сведению, Николай Иванович!

Продолжают работу.

Учитель. Ну и...

Рабочий. Если Власова себе что вбила в голову - конец. Натерпелись мы от ее упрямства. Будьте спокойны, никто ничего не заметит.

Мать. Наши газеты то и дело конфискуют - вот и нужно печатать больше.

Учитель уходит в соседнюю комнату и берется за книгу. Начинается печатание.

Машина очень громко стучит. Учитель врывается в комнату.

Чуть шумновато, а?

Учитель. У меня лампа упадет со стены! Совершенно недопустимо печатать здесь подпольные листовки, если это вызывает такой грохот.

Мать. Подложить бы чего под нее, и соседи ни звука не услышат. Не найдется ли у вас чего, Николай Иванович?

Учитель. Ничего у меня нет!

Мать. Да не кричите так! У соседки есть кусок кошмы. Она его припасла на детские пальтишки. Попробую у нее выклянчить. Подождите печатать. (Идет к соседке.)

Василий Ефимович (учителю). Николай Иванович, нам очень неприятно, что вы ею недовольны.

Рабочий. Ведь мы ее сюда пристроили, чтоб, она бросила политику. Стали бы мы, Василий Ефимович, открывать здесь подпольную типографию! Но пойдите уговорите ее.

Учитель. Я очень сердит. Например, я просто возмущен, что вы ко всему еще грабите ее. На днях прихожу домой и вижу: роется в своем стареньком кошельке, достает несколько грошей на членский взнос.

Василий Ефимович. Даром нам ничего не дают. Революцию делаем против нищеты, и еще надо выкладывать денежки. Мать очень строго взыскивает членские взносы. Ну что ж, говорит, на полкаравая меньше съедим ради нашего дела. Наша фирма должна богатеть, говорит она.

Стук в дверь. Машину прячут. Учитель оттирает.

Голос Павла (из-за двери). Здесь живет Пелагея Власова? Я - Павел Власов.

Учитель. Ее сын!

Павел (входит). Здравствуйте.

Все. Здравствуй.

Павел. А где же моя мать?

Учитель. У соседки.

Василий Ефимович. Сейчас вернется. Твоя мать нам говорила, что ты...

Павел. В отъезде.

Василий Ефимович (смеется). Вот именно!

Слышно, что Власова возвращается.

Рабочий. Садись сюда! Устроим твоей матери сюрприз.

Сажают Павла на стул против двери и становятся вокруг него.

Мать входит.

Мать. Павел! (Обнимает его.) Как похудел! Надо бы потолстеть, а он все худеет. Я так и думала, что долго они тебя не удержат. Как вырвался? Сюда надолго?

Павел. Вечером двину дальше.

Мать. Пальто-то хоть скинуть можешь?

Павел снимает пальто.

Учитель. Вас послушать, так вы боретесь за свободу, а в своей партии сущее рабство насаждаете. Хороша свобода! Одни только приказы да принуждения.