Мастер (СИ) - Страница 1

Иван САБИЛО

МАСТЕР

Повесть

Виктор Алексеевич Плетнёв опаздывал на работу.

Его нынешняя ночь прошла без сна, и утро из-за этого идёт кувырком. К чему он только ни прибегал, чтобы уснуть: мысленно считал в алфавитном порядке страны Европы, которых, как известно, сорок две, всякий раз не досчитывался одной-двух и начинал сначала - не помогло; вспоминал вальсы Штрауса и другие вальсы - безрезультатно; пытался представлять бесконечность мира - это его только раздражало. Весь вечер и всю ночь он думал о Нелли Георгиевне, которая вчера не приехала к нему, хотя договаривались. Потом она позвонила и сказала, что благодарит его за дружбу и за всё хорошее, что было между ними целых три года. Но все три года она чувствовала себя виноватой, и пришла пора в их отно­шениях поставить точку. Она говорила сухо, без волнения и сожаления. Ясно, что всё продумала и не случайно пришла к такому решению. «Не понимаю! - крикнул он в трубку. - Что с вами? Вы можете объяснить?» - «Ничего особенного, просто всё труднее скрывать от семьи мою отдельную жизнь. Но не только это». И пре­рвала разговор. Он пытался дозвониться до неё, потребовать объяснений, но она отключила мобильник.

Всю ночь его томили воспоминания, он ворочался в постели и остро, как ни­когда раньше, видел, представлял себе её лицо, её нежное, совершенное в каждом порыве и движении тело и мучил себя единственным вопросом - почему? Он вста­вал, пил воду, включал телевизор и подолгу наблюдал каких-то уродов, какую-то дьявольщину, которой полнились почти все ночные программы. Ещё никогда он не чувствовал себя так зябко и одиноко. И думал, что завтра снова будет ей зво­нить, спрашивать, а если не поможет, то поедет к ней на почту, чтобы заставить её отказаться от своих слов. Думал и не верил в это, потому что понимал: такие решения принимаются неспроста. «Она же сына мне доверила, сделала его нашим тайным посредником - и нате... »

Утро тоже не задалось, и всё валилось из рук. Вначале замешкался с бритьём. Тут же прибежала соседка - ей, видите ли, нужно срочно на дачу, так она хочет оставить у Виктора ключи от своей квартиры, потому что муж отбыл в коман­дировку, а когда вернётся, не сможет попасть домой, так как забыл ключи. Она видела, что Виктор торопится, но всё не могла закрыть рот. И умолкла лишь на лестнице, после того как он вышел вместе с нею и захлопнул дверь. В метро он тоже потерял немало времени, когда электричка по неизвестной причине застряла на одном из перегонов. Так что серьёзно опаздывал на работу в училище, где его ждала столярная группа первогодков. А тут ещё позвонила тётка Тамара и, глотая слёзы, рассказала, что вчера умер её муж Николай. И попросила помочь с похоро­нами, так как других помощников у неё нет.

Конечно, он поможет и сделает всё, чтобы облегчить её участь. Он любил Ни­колая Михайловича и относился к нему с большим уважением. А вот опоздание на работу ему просто так не сойдёт. И поделом. Не забывай, что есть профессии, где опоздание граничит с преступлением. Не может учитель или, как он, мастер про­изводственного обучения, опоздать даже на минуту. Тем более, когда твоя группа в училище не совсем на хорошем счету. В таких группах не редкость ЧП, в осо­бенности, если ребята предоставлены самим себе. Но даже если в твоё отсутствие ничего не случится, всё равно за опоздание схлопочешь выговор. Шут с ним, с выговором, лишь бы пацаны потерпели со своими вечными выкрутасами. А то обязательно, как чёрт из табакерки, возникнет какой-нибудь Колганов или Ярёма, от кого только и жди очередной пакости. Вдруг превратятся в людей-пауков и по­лезут по стенам на крышу. Или пойдут воровать сигареты в «Пятёрочку». А могут вообще решить по-простому: нет мастера - и айда по домам. Короче, после раз­говора с Нелли Георгиевной он ко всему готов, а более всего к неприятностям.

Но, оказывается, он плохо знал своих «короедов», как их называли в училище и как они сами называли себя. И случилось такое, чего он никак не ожидал. Лишь вчера назначенный им староста группы Миша Матвеев, оценив обстановку, по­звонил ему и сказал, что, пока Виктор Алексеевич в пути, он не будет держать ребят в училище, а потащит их на комбинат. И посоветовал мастеру катить пря­мо к проходной. Виктор Алексеевич мысленно похвалил Мишу за находчивость и впервые за это утро перевёл дыхание.

***

Он приехал на комбинат в тот самый момент, когда вахтёры проверяли его группу по списку. Будь при них мастер, они бы этого не делали, но без него реши­ли не отступать от давнего, ещё не ими заведённого, порядка.

- Мои, мои! - бодрым, но и виноватым голосом произнёс Виктор Алексеевич вахтёру и, протиснувшись вперёд, ступил первым в помещение комбината. За ним направились ученики - двадцать пять будущих столяров. За проходной ребята по­строились в колонну по два и пошли. Он отыскал глазами старосту - маленького крепыша с насмешливым лицом и умными, чуть навыкате глазами, подождал, пока тот подойдёт, и молча пожал ему руку: молодец!

- Всё путём, - сказал Миша Матвеев. - Но если когда снова задержитесь, по­звоните. Чай, мобила теперь у каждого.

- Годится, - кивнул Виктор Алексеевич. - Только обещаю: следующего раза не будет. Держи, командир, открывай наш офис, - усмехнулся он и в знак особого расположения протянул ему увесистую связку ключей. - Открывая дверь, прижми её коленом, а то погода сырая, и она слегка набрякла.

Чуть впереди подпрыгивающей походкой шагал долговязый Юра Бородин, сын Нелли Георгиевны. Голова и плечи опущены, руки глубоко засунуты в кар­маны светлой куртки - видно, что погружён в себя и нет ему никакого интереса до остальных. Все его мысли теперь о суде. Уголовное дело не пустяковое и край­не неприятное. В начале сентября он в компании друзей-фанатов возвращался ве­чером с футбола. Их любимая команда одержала очередную победу, и настроение парней зашкаливало за все пределы. Бесились как могли, ездили друг на друге, за­дирали прохожих. На радостях он остановил возле поликлиники девушку, чтобы, как он объяснил, поближе познакомиться. Девушке не понравилась такая настыр­ность, и она сказала: отстань. Тогда он вытащил перочинный ножик и дважды уколол её в предплечье, заставляя назвать своё имя. Девушка закричала, приятели бросились врассыпную. Он побежал за ними, а ночью к нему в дом явилась по­лиция, доложила родителям о поступке сына и увезла Юру в следственный изоля­тор. Оказалось, девушка зашла в поликлинику, обратилась к врачам за помощью и рассказала, что произошло. Врачи сообщили куда следует. Прилетела полиция, задержала на улице нескольких парней, среди которых оказались и те, что были с Юрой на футболе...

Утром с ним разговаривал следователь. Юра во всём признался, и его отпусти­ли, предупредив, что дело будет направлено в суд. Вскоре следователь потребовал характеристику на Бородина, и мастер написал её, указав в ней только положи­тельные черты - других он здесь не проявил.

Этот нескладный и не слишком разговорчивый парень был у мастера на особом счету. Взять его в свою группу попросила мама - Нелли Георгиевна, с которой у Виктора Алексеевича сложились давние близкие отношения. Познакомились они в санатории под Сестрорецком три года назад. Виктор Николаевич, будучи абсолютно здоровым, впервые попал в оздоровительное учреждение. Два дня то­мился от скуки, хотел уехать, но потом стал по утрам бегать к заливу на зарядку, включая в разминку упражнения с увесистым булыжником... и остался. В первое же утро он увидел высокую стройную женщину-брюнетку в коротких шортах и прозрачной кофточке. Она стояла босиком на зыбком песке берега и следила за чайками, что низко летали над выступавшими из воды камнями.

Виктор Алексеевич прикрыл глаза и... оказался на необитаемом острове. Он здесь уже пятнадцать лет, истосковался по людям, потерял надежду хотя бы на случайный корабль, а тут человек, женщина, да ещё какая!

Остановился рядом, радостно выдохнул:

- С хорошей вас погодой!