Мастер ножей - Страница 3

Во мне поднялась волна злости.

– Таких здесь нет.

Повернулся спиной к Валдису и побрел к дому.

Невежливо.

Сосед ведь ни в чем не виноват. Мне просто не доставляют радости воспоминания о последних днях службы в качестве ламморского мастера. Все, к чему меня готовили, рассыпалось в одночасье в тот злополучный вечер.

Помню, как стражники вели меня темными пасмурными переулками в резиденцию ярла Кима, наместника короля, с которым мы еще недавно сидели в одном пиршественном зале. За одним столом. Ярл не был моим другом, но симпатизировал мне.

Не в тот вечер.

Резиденцию выстроили на холме в центре города – так, чтобы она высилась над всеми постройками. Ну, может, за исключением воздушной пристани. Холм окружала высокая каменная стена. Наша процессия пересекла Мост Первого Вдоха, соединяющий резиденцию с городом, и оказалась в обширном внутреннем дворе. Где-то внизу шумела вода горной реки, впадающей в могучий Твельд. Передо мной громоздились пять этажей главного здания, барельефом выступающего из отвесной скалы. Справа и слева темно-синее небо вспарывали остроконечные башни, занятые городской стражей и личной охраной ярла. Уступы и парапеты резиденции выглядели зловеще.

Меня подвели к ступеням парадного входа.

Врата с утробным металлическим гулом разомкнулись.

На ступени вышел Ким. Неверный свет фонарей исчертил его морщинистое лицо тенями. Краем глаза я приметил лучников – на стене, в нижних бойницах башен и на третьем этаже.

Меня боялись.

И подтягивали к месту судилища дополнительные силы. В том, что это было судилище, я уже не сомневался. А укрепил меня в этом незнакомец в дождевике, маячивший за спиной ярла. Он одевался в точности как те ребята, что пали от моих клинков в «Таране».

Ким приблизился вплотную ко мне.

Глиссад предупреждающе поднял руку:

– Я бы не стал этого делать, ваша светлость. Он – мастер.

Ярл проигнорировал эту реплику.

– Ольгерд, – вкрадчиво начал он. – Я доверяю тебе. Ты знаешь.

– Да, ваша светлость. – Я склонил голову.

– Брось. У нас возникли определенные… проблемы. Ты убил людей. И это – не моя воля. Тебе не поручали этого.

– Нет.

– Так в чем дело, Ольгерд?

Ветер швырнул мне в лицо пригоршню дождя. И пригоршню грядущей неизбежности.

– В Завее.

Я вкратце поведал о загадочной женщине и ее спутниках. Все это время человек в дождевике слушал и не вмешивался.

Ким вздохнул:

– Сколько видел зим, а все не могу взять в толк: почему представители вашей гильдии слепо подчиняются этой фразе?

– Нам нельзя иначе.

– Почему?

Я пожал плечами:

– Так заведено.

Вперед выступил человек в дождевике.

– Он прав, ярл. – Голос незнакомца был тусклым, ничего не выражающим. – Преступники использовали древнюю формулу, которой подчиняются все мастера его гильдии.

Ким слегка повернул голову:

– И что нам теперь делать? Он напал на служителей короля. По закону я должен его казнить.

Человек в дождевике пожал плечами.

– Тогда, – заметил резонно, – его гильдия перестанет сотрудничать с Ламморой. К тому же мастера ножей нельзя казнить. Таков обычай.

Ким хмыкнул:

– Тогда король казнит меня.

– Нет. Не казнит. Позвольте напомнить вам закон. В случае, если мастер Гильдии ножей делает что-то недозволенное, его ссылают. От его услуг отказываются, он перестает быть тем, кто есть. Ольгерд должен покинуть Ламмору. Через семь лет вы получите нового мастера.

Ким поморщился.

И перевел взгляд на меня:

– Прощай, Ольгерд. Ты служил городу верой и правдой. Но все люди совершают ошибки. Ты стал заложником своих рун и формул.

Такими были его последние слова.

Женщина, которую я защитил, оказалась разыскиваемой преступницей из другого мира. Она явилась через Дверь, расположенную где-то в Небесах. Как мне сказали позже, она украла нечто важное в своем мире и попыталась протащить это к нам. Даже дети знают, что подобное запрещено. А я вмешался. И должен понести наказание.

У меня забрали дом. Банк Ламморы заморозил мой счет. И в ту же ночь меня посадили в экипаж, следующий в одно из окраинных селений. В трехстах стадиях от Ламморы. Ким сохранил наши жизни, но мою судьбу он изменил навсегда.

Я помню те минуты, когда собирал вещи. Мне позволили взять мои клинки, инструменты и одежду. Затем я направился в подвал. Туда, где жил Рык. Все это время за мной неотступно следовал капитан Глиссад. Я подошел к массивной тисовой двери, обитой броневыми пластинами, и взялся за засов.

– Ты собираешься выпустить его? – в голосе Глиссада слышался панический ужас.

Я помедлил с ответом:

– Взять с собой.

– Нельзя.

Я резко развернулся:

– Это еще почему?

– Ты больше не мастер. Тебе не положен рлок.

Я смерил капитана стражи насмешливым взглядом:

– Правда? Может быть, ты его заберешь, Глисс? Поселишь рядом со своими детьми? Или отпустишь бродить по городу?

Глиссад открыл рот, чтобы возразить. А потом до него дошло значение только что сказанных мной слов. Я с удовольствием наблюдал за спектром чувств, сменявшихся на его лице. Недоумение, страх, паника, злость.

Наконец он сдался:

– Хорошо. Я подожду наверху.

Он с видимым удовольствием покинул подвал.

Я сдвинул засов и распахнул дверь. На меня пахнуло тьмой, холодом, псиной и сырым мясом.

Послал мысленный сигнал. Хозяин пришел.

Из глубины комнаты донеслось утробное урчание. Затем – клацанье когтей по каменному полу. В коридор выдвинулась морда – оскаленная лохматая морда твари, которой пугают детей перед сном. Пасть, усеянная рядами острых клыков, длиной не уступающих моим ножам. Льдисто-голубые глаза с вертикальными зрачками. Белая как снег шерсть. Мощная грудь и лапы.

Встречная волна тепла.

Ментальная волна.

Передо мной стояло самое опасное существо континента. Полярный рлок. Гибрид, выведенный и прирученный древними охотниками Гипербора и взятый на вооружение Гильдией ножей. Хищник, созданный для охоты на других хищников. Вершина сухопутной пищевой цепочки. Рлоков в этом мире немного, они хорошо убивают, но плохо размножаются в естественных условиях. А еще они обладают некоторыми психическими способностями. Растут вместе со своим хозяином, привязываются к нему плотно и навсегда. Могут прожить не одну сотню лет – само совершенство. Вот только если хозяин умирает – умирает и его рлок. Медленно чахнет. Не пьет и не ест. Пока не издохнет. Такова природа этих чудовищ.

Я дал ему имя.

Рык.

И эта кличка полностью соответствует монстру, способному объединить звук и кинетическую ярость в одно целое – чтобы снести любую преграду на пути. Кому, как не мне, знать, что стальной дверью его не остановишь.

Мой единственный друг в Ламморе.

Так получилось.

Друг детства. Друг навсегда.

В холке рлок почти мне по грудь. Ему жарко во всех городах ниже полярного круга, поэтому я селю его в подвалах. Эти создания неприхотливы. Когда не спят и не едят – их разум витает в окружающих пространствах. Рыщет в поисках жертвы.

Горе тому, кого рлок выберет целью.

Или выберет его хозяин.

Я почесал тварь за ухом. И меня наградили мысленным прикосновением.

– Пойдем, Рык. Мы уезжаем.

Глиссад вжался в стену, когда мы проходили мимо. Рык попробовал на вкус липкий страх, стекающий с капитана стражи, и поделился его частью со мной. Глиссад – хороший солдат. Закаленный в боях и не из робкого десятка. Просто у него в детстве была няня. И вьюжными вечерами она рассказывала ему жуткие сказки про рлоков.

А в моем детстве вместо няни был рлок.

Нас не провожали. Все знали, что я не вернусь.

…Ламморская ночь отшатнулась, и меня окружил жаркий день Мглистого Брода – моего последнего пристанища. Я заметил, что стою на террасе, держась за ограждение и уставившись в зелень сада.

Воспоминания схлынули.

Пошел к колодцу. Налег на ворот, вытащил ведро с водой. Жадно испил. Вымыл руки, лицо, шею.