Мастер Гравитации 3 (СИ) - Страница 51

Он точно опасный тип: только такой человек может говорить о подобном с таким хмурым выражением лица. И что-то мне подсказывает, что он не просто так упомянул об этом, а желает показать, каков его характер в полной мере.

— Вот ведь нелепость пишут, — продолжил он. — Я как-то кинул один такой баллончик с освежителем в камин, и одному очень нехорошему человеку оторвало пол-лица. Поэтому я считаю, что всё можно, если только правильно применить.

— Любопытная информация, — кивнул я. — Но, может быть, есть ещё что-нибудь?

— Да, определённо, — его тон перешёл на будничный: он был профессионалом своего дела. — В одном доме, рядом с вами, поселилась группа под прикрытием — и они следят за вами.

— Это тот сосед, который кур пинал и которого я в больницу отправил? Он имеет к этому отношение? — уточнил я.

— Нет, граф, через дом с другой стороны, — пояснил начальник наёмников. — А так, в целом, больше ничего криминального.

Звучит обидно… Я бы сказал, унизительно… Я собираюсь навесить на них горы проблем и вполне могу это сделать, а мои враги как-то раскачиваются слишком медленно, словно находятся в анабиозе.

В самом начале, зато, как кусались и кидались, словно бешеные псы. Теперь же, похоже, решили провернуть всё поступательно, с холодным расчётом. Но ведь время не на их стороне, так что всё это странно.

Но в наёмниках своих я не сомневался: если больше никаких новостей нет, значит, действительно нет. Всё-таки это профи, и действуют они скрытно, под полным прикрытием: их враги сами вряд ли могли их раскусить.

Наёмники превосходно изображают местных жителей: у них даже есть собаки, с которыми они без проблем патрулируют территорию, будто просто выгуливают своих четвероногих. Один раз я даже не смог отличить их человека от обычного жителя. Стою я, значит, на аллее у дома и поливаю из шланга пару клумб, как ни в чем не бывало, и сам при этом смотрю по сторонам.

Да, для графа и аристократа вообще странно заниматься обычными бытовыми делами, но мне не зазорно: корона не упадет, это во-первых, а во-вторых, я не просто граф, а граф, чей Род свинтил подальше из этих мест. В моем положении делать некоторые дела самому вовсе не должно вызывать вопросов.

Так вот, стою я, поливаю цветы и заодно обстановку оцениваю. И тут подходит ко мне милая бабушка в желтом сарафане с подсолнухами и с тарелкой домашнего кекса.

Мало того, что кекс тот был с изюмом, а я его не очень люблю как и сестра, так еще и из чужих рук пробовать что-то не хотелось в тот момент.

А бабуля мне и говорит:

— Попробуй, милок, сама пекла!

— Нет, спасибо, — один раз вежливо ответил я.

— Я каждый четверг пеку кексы и угощаю соседей. Так я поминаю моего покойного муженька, — не унималась старушка.

— Мне очень жаль вашего мужа. Я вам соболезную, но, правда, я не хочу есть, извините, и я занят, — второй раз вежливо сказал я.

— Но он очень вкусный, — она этой тарелкой уже начала чуть ли не тыкать меня.

И тут я не выдержал:

— Бабка, ты что творишь? Обезумела, что ли? Отстань от меня, — покрутил я пальцем у виска.

— Но ты должен его попробовать. Он с начинкой, как ты бы хотел, — у нее нервно задрожало веко, и она схватила меня за шею.

Не думал я, что буду бить бабку, но я и не бил, хотя волосы ей чуть не выдрал… А это оказался парик. И не бабка вовсе, а Арбуз — наемник с таким позывным.

Он хотел через кекс передать мне новые данные. В кексе была записка. Я знал, что они должны были передать информацию, но забыл. Но уж точно не ожидал, что передача будет в таком стиле. Короче, отыграл он на славу…

— Раз больше новостей нет, Геннадий Дмитриевич, то вот вам приказ: устраните ту слежку с моего дома любыми возможными методами, которые вам по душе, — я закрыл термос и поставил его на стол.

— Провести зачистку без огласки мы сможем, — он утвердительно кивнул. — Но все тела скрытно вывезти будет, мягко говоря, проблематично.

— Тела убитых оставьте на месте: это уже будет полностью моя забота, — облегчил я ему задание. Он, в свою очередь, поглядел на меня как на отъявленного потрошителя.

Только вот начальник наемников ошибается, если думает, что трупы можно только потрошить. Все-таки Даром и магией можно пользоваться ох как по-разному…

И я рад лично приложить руку к устранению тех, кто меня «ведёт». Они далеко не ангелы и представляют собой непростую слежку. Это вооружённые люди, которые по любому приказу своего командования применят оружие против меня и моей сестры.

В жизни, если так подумать, всё довольно просто: если берёшь оружие в руки, то будь готов к тому, что тебя будут убивать.

Только вот не всё пока так просто с домами в этом районе. Не все из них продавались, когда я покупал те три. И это надо будет как-то исправить… Стоит выкупить ещё больше, чтобы разместить в них своих людей для охраны.

И, в принципе, деньги у меня на это есть: я неплохо раскрутился в подпольных боях, и бои приносят мне достаточно денег.

Увы, печально и даже дико говорить такое, но наш семейный бизнес по прибыли даже рядом не стоял с моим заработком на арене.

«Хлеба и зрелищ!» — об этом же в Древнем Риме впервые заговорили? Что ж, это выражение можно назвать классикой на все времена. Так что я не удивлён, что на арене крутится столько денег.

Как и не удивлён тому, что Распутин точно имеет нюх на крупную прибыль…

В Пруссии

За окном чирикали птицы, и ветер ласкал цветы, но в кремовом имении на землях Пруссии всё было не так спокойно, как хотелось бы его обитателям.

Это имение было впопыхах приобретено на землях прусского графа, знакомого семье Добрыниных, который пообещал им свою защиту.

В этом двухэтажном доме с арочными окнами собралась четвёрка из Рода Добрыниных с прискорбными выражениями на лицах. В неё входили мать, отец Добрыни и два его брата — Артур и Леонид, примчавшись из-под Сахалина.

— Я собрал вас здесь не просто так, — начал Валерий Добрынин, лицо которого от курения уже позеленело. — Я принял сегодня весьма тяжёлое решение и мой долг сообщить вам о нём… Добрыня отныне изгнан из нашего Рода и больше не является частью семьи.

Дарья Добрынина заранее знала, что собирался объявить её муж, и поэтому стояла вся поникшая, словно побитая градом одинокая ива.

Леонид, крупный на вид, с отросшей бородой и чем-то внешне похожий на сибиряка, крутил в руке бокал с вином. Услышав слова отца, он резко ударил бокалом по столу, и тот разбился.

— Отец, это неверное решение! — вскочил с места Артур, старший из братьев. — Разве это поможет сохранить те жалкие остатки средств, которые остались у нашего Рода?

— Не такие уж и жалкие, и вовсе не остатки, — возразил граф. — Нам всё же удалось вывести достаточно много наших активов, потому что мы действовали оперативно. И это уже что-то! Это поможет нам не начинать всё с нуля.

Спустя минуту его телефон издал сигнал, и он, поспешно вынув его, добавил:

— Вот как раз ещё один отчёт готов: подразделение государственных услуг Империи прислало на почту.

Не отвлекаясь и имея нескрываемый интерес к материальным средствам семьи, он, нацепив очки покрепче, принялся внимательно изучать отчёт, восклицая:

— Один из наших заводов на Тевтонской удалось продать, — в его голосе промелькнуло довольство, но оно быстро угасло: — Чёрт возьми! А акции за недвижимость так и не сбыли с рук.

— Почему? Эти акции должны были иметь успех, — заинтересовался Артур. — На недвижимость в городской черте всегда есть спрос.

— А это стоит сказать «спасибо» нашему бывшему партнёру Малиновскому: он заблокировал продажу и теперь пытается поднять на совете вкладчиков вопрос, чтобы лишить нас нашей доли, — пролистывая новостную ленту на планшете рядом, ответил отец.

— Странно, — помотал головой сын.

— Что странно? Ожидаемо это всё было, — махнул рукой Валерий. — Когда есть возможность прибрать всё к рукам, такие сволочи, как Малиновский, этим пользуются и своего случая уж точно не упустят.