Мастер гендзюцу: проснись, если сможешь (СИ) - Страница 17

Шисуи выдохнул и сотворил иллюзию для неудачливого мальчика с обгоревшим носом.

Его гендзюцу раздувалось, как мыльный пузырь, росло и упиралось в какое-то препятствие. Это было совершенно новое ощущение. Шисуи еще ни разу такого не чувствовал, пытаясь погрузить человека в гендзюцу.

Это будет не так-то просто.

— Шисуи! — гудел на фоне голос Итачи, далекий, словно Шисуи нырнул в воду, а друг остался на берегу и пытался докричаться до него.

Голова раскалывалась от напряжения. Шисуи с трудом удерживал контроль над своей иллюзией и в то же время пытался продавить гендзюцу глубже: хотел одолеть эту стену.

Стена неожиданно прогнулась, понемногу втягивая в себя пузырь иллюзии сквозь маленькую брешь. Напряжение слегка отступило. Пузырь всасывался в щелку, и Шисуи чувствовал, что начинает терять власть над своей иллюзией. Она растворялся в чем-то несоизмеримо большем.

****

Мэй было страшно. Она не хотела уступать Сае и признавать ее правоту, но в то же время внезапно поняла, что и не хочет видеть внешнего мира. То, что было снаружи, показалось ей куда более страшным, чем наполовину реальный мир, в котором властвовала Сая.

Хибари рядом нервно следил за ее колебаниями.

— Поняла, что не можешь пробиться силой, так решила зубы заговаривать, ага?

Из них двоих, он единственный все еще рьяно сопротивлялся Сае, Мэй же не знала, что ей делать. Она потерялась в собственных ощущениях.

А островок становился все меньше и меньше. Заросшая травой дорога древней Конохи пожирала бетонные плиты с одуванчиками и захватывала новые территории. Хибари отскочил от вьющегося горошка, который тянул к нему свои усики, и отступил на самый центр безопасной зоны.

— Но… убивать же не обязательно… — пробормотала Мэй.

Можно оставаться в этом мире и не выходить во внешний. Можно творить здесь все, как нам нравится, и никого не трогать…

Рассуждения были логичными, но Мэй почему-то сама в них не верила. Зарываясь глубже в себя, она вдруг вылавливала знакомые, но давно покрывшиеся пылью мысли и ощущения.

Желание сбежать… Отгородиться. Не видеть… Создать свое: другое, лучшее!

Голова закружилась.

Свое было слишком зыбким. Оно не хранило форму и тут же таяло, стоило его представить.

Одиночество… Друзья… Хотелось больше друзей, но в новом мире никого не было.

Мэй схватилась за голову, попятилась и наткнулась спиной на Хибари. Огляделась кругом.

Этот мир не был зыбким. Он был вполне себе настоящим. Просто она привыкла, или…

«Чем больше жизней я топлю в своем мире, тем реальнее он становится. Мне нужна его жизнь».

— Мэй! — давила Сая.

«Она мне не нравится, — в панике убеждала себя Мэй. — Не нравится. Она не считает этот мир нашим. Она считает его своим. Она никогда не пыталась со мной договариваться, потому что имела почти безграничную власть. И сейчас… решила договориться словами, потому что ей страшно. Она не может забрать Хибари и в то же время хочет избавиться от него как можно скорее, чтобы перекрыть все выходы и добавить больше силы на защиту. Чтобы не прошел Шисуи. Шисуи…»

Мэй оттянула ткань кимоно на груди. В груди тянуло сладковатой болью. Откуда она взялась там? Почему?

— Эй-эй… — с пугливой угрозой приговаривал Хибари, отступая от назойливого горошка, протягивавшего к нему свои усики. — Не приближайся.

Плетущийся горошек остановился, словно понимал человеческую речь. И вдруг их измельчавший островок ожил, стал наступать на старую Коноху, обращая травянистые заросли бетонными плитами с одуванчиками на швах.

Мэй с удивлением взглянула на свои руки. Это была не ее воля. Не ее воля расширяла пределы безопасной для них с Хибари местности.

Она оглянулась. Рядом по-прежнему был только светловолосый мальчишка. Напряжение на его лице понемногу разглаживалось. Он вертелся волчком, глядя на исчезающие дома и деревья, и ликовал.

Распахнувшийся на десятки, сотни метров в округе островок вскружил голову свободой.

Шисуи возник на ровной площадке из плит, будто бы из воздуха. Мэй даже не заметила, в какой момент он появился, а Хибари при виде символа красно-белого веера на спине темной футболки Шисуи расплылся в улыбке и заорал:

— Эге-ей! Спасены!

Широкая площадь с одуванчиками в щелях между плитами простиралась на многие метры во все стороны, а наверху, за дымкой тумана, все так же серело окаменевшее небо. Оно излучало слабый свет и напоминало луну, растянувшуюся вместо небосвода от горизонта до горизонта. Вдалеке, вокруг площади, виднелись здания деревни — там начинались владения Саи.

Шисуи осмотрел пределы отвоеванной местности и подошел поближе к Мэй и мальчишке.

Девушка покраснела и попятилась.

Шисуи сравнивал ее с безумной Мейсой и, приходя к выводу, что они ничуть не похожи, успокаивался. Но сомнения вновь пытались подгрызать его, и он опять начинал сравнивать. Если раньше он испытывал желание защитить слабую девушку, а также чувство вины за то, что искусственно вмешался в ее чувства, то сейчас ощущение вины усилилось.

Если даже я отменю гендзюцу, когда мы победим… А отмена не сработает. Как мне быть? Как быть, если она и вправду… такая. Мэйса.

Шисуи было стыдно и страшно. Он запутался и считал себя последним негодяем, но все-таки сделал над собой усилие и улыбнулся. Вышло наверняка неубедительно.

— Рад, что ты в порядке. Боялся, что ты погибла той ночью.

А внутренний голос нашептывал: «Ты правда рад за нее? Или, может быть, за себя? Ведь благодаря тому, что она жива, у тебя сохранился контроль над миром».

Шисуи скривился, словно от боли, и переключил внимание на мальчишку.

— Как твое имя?

— Яманака Хибари!

— Я — Учиха Шисуи.

Протягивая мальчишке руку, Шисуи снова улыбнулся, но на этот раз совершенно искренне.

— Рад, что успел, — признался Шисуи.

— Где мы?

Хибари пружинил на носках от нетерпения. Еще бы, кругом творилось такое, он не имел понятия, чем все это вызвано, а тут свалился Шисуи, явно осведомленный.

— Насколько я понимаю, это ментальное измерение, в которое можно погрузить человека с помощью гендзюцу.

— М-м. Так мы в гендзюцу?

— Не совсем. Иначе тебя бы уже давно вернули.

Хибари побледнел.

— Так что это, что же… Я теперь не могу вернуться?

Шисуи уже успел прощупать предел своих сил. Он знал, если двери умела открывать Мэй, значит, на это был способен также и он. Но вывести мальчика он пока что не мог. Сая нарастила вокруг своего мирка слишком плотную скорлупу. Двери в ней не открывались.

— Я попробую вытолкнуть тебя обратно, но для начала надо разобраться с этим барьером.

Они, не сговариваясь, посмотрели на каменное небо.

Шисуи вдруг почувствовал, что пределы их территории сдавливает. Сая пыталась отобрать свое обратно. Шисуи напрягся, и воздух на границе засверкал яркими голубыми жилками электрических разрядов.

— Как будто бы я тебе позволю, — хмурясь, пробормотал он себе под нос.

По бетонным плитам прокатилась легкая вибрация.

— И как ты собираешься разобраться с барьером? — спросил Хибари деловито, становясь с ним плечом к плечу и разминая шею.

Шисуи усмехнулся.

— Так же, как и привык. У меня немного опыта битв в воображаемых измерениях, знаешь. Так что я буду делать то, что делал бы в обычном бою.

— В таком случае я помогу.

— Прости, не выйдет.

— Но я тоже… Я умею клановую технику!

— Перенос сознания?

— Да!

— И в чье же тело ты собрался переносить свое сознание?

— Ну… — Хибари кивнул подбородком вдаль, где виднелись старые дома Конохи, намекая на Саю. — …в нее.

«Он безнадежен», — устало подумал Шисуи, а вслух сказал: