Мастер гендзюцу: проснись, если сможешь (СИ) - Страница 1

Учиха Итачи вышел из дома и направился к роще на краю квартала. Сегодня у Шисуи был выходной, и они в кои-то веки могли вместе потренироваться. Саске упрямо не хотел отпускать Итачи и требовал научить его обещанной технике сюрикена, но Итачи щелкнул брата по лбу и выскользнул на улицу, оставив его дуться в прихожей.

Прости, Саске. В другой раз.

Свежий вечерний воздух гладил щеки, унося с собой негромкий гомон прохожих. На деревню опускались сумерки. Но Итачи сразу почувствовал: что-то не так. Его инстинкты шиноби просто кричали об этом, он ощущал угрозу, мышцы напряглись сами собой. Когда-то такое уже было. Около пяти лет назад, когда на деревню напал разъяренный Кьюби.

Итачи внимательно рассматривал знакомую улицу. Мельком окидывал взглядом соклановцев, проходящих мимо. Быстро, но цепко. Ему хватало и доли секунды, чтобы запечатлеть в памяти картинку и тщательно проанализировать ее.

«Что не так?» — спрашивал он себя.

Разгадка была совсем рядом. Время от времени Итачи казалось, что он уже поймал ее, но она всякий раз ускользала.

Уже совсем стемнело, в квартале зажглись фонари. Итачи остановился. В груди неприятно шевельнулось чувство тревоги. Почему стемнело так быстро?

Тут он различил отдаленный гул толпы. Шум доносился со стороны храма.

«Только не это», — подумал Итачи.

На прошлом собрании ничего не говорили о мятеже в открытую. Отец возлагал большие надежды на него, и клан терпеливо ожидал вступления Итачи в Анбу. Но тогда откуда столько голосов? Зачем Учиха вышли вечером на улицу? Сегодня ведь не праздник, не фестиваль, просто обычный день.

Мысли вдруг застыли, словно натолкнулись на невидимую преграду.

А какой сегодня день?

Он попытался вспомнить, что делал днем, утром, вчера, но в памяти всплывали только несвязные обрывки.

Это сон? Нет, все слишком реально. Значит, гендзюцу.

Итачи сконцентрировался и остановил поток чакры.

— Кай!

Он открыл глаза. Снова улица, мостовая под ногами, огни фонарей и жужжание толпы. Отмена гендзюцу не сработала.

Черт.

Итачи занервничал. Поймать Учиху в гендзюцу может только великий мастер. Или это не гендзюцу?

Сам по себе активировался шаринган, и мир заволокло красной пеленой. В телах прохожих проступили очаги чакры. Итачи в несколько прыжков очутился на крыше здания, осмотрел квартал с высоты, погасил шаринган, чтобы не тратить чакру, и побежал к храму. Прыжок за прыжком, одна крыша, другая…

Он остановился, завидев толпу у Храма Нака. Там что-то происходило, но крыша была слишком далеко. Итачи спрыгнул на землю, подошел чуть ближе и стал проталкиваться сквозь столпотворение в первые ряды.

В центре круга, сверкая шаринганом, сражался Учиха Текка — офицер Военной Полиции Листа и подчиненный отца. Сам отец стоял чуть поодаль, скрестив руки на груди, и с довольным лицом наблюдал за схваткой.

— Что происходит?! — невольно вырвалось у Итачи.

Его вопрос утонул в галдеже.

Текка был искусным воином, но Итачи видел — он устал. Вероятно, битва длилась уже очень долго. Текка, тяжело дыша, вытер рукой кровь с рассеченной щеки. И тут же принял на меч мощный удар. От пронзительного скрежета металла о металл на спине заплясали мурашки.

Перед соклановцем порхала миниатюрная девушка. Именно она вела бой, Текка успевал только парировать ее атаки. В отличие от него юная куноичи словно и не чувствовала усталости.

Итачи ясно видел, что подчиненный отца не может развернуться в полную силу. Вокруг скопилась куча народу. Он не мог использовать ни технику Великого Огненного Шара, ничего подобного, иначе пострадали бы люди.

Кто эта девушка? Чего они добиваются?

Текка и незнакомка вновь скрестили мечи. Куноичи ударила его с разворота ногой в живот и выбила из ослабевших рук меч — тот со звоном отлетел на мостовую.

— Чего тебе надо от меня?! — взревел Текка.

Уставший и измотанный, он все еще был способен на многое. Кажется, он так же, как Итачи, не понимал, что происходит, и потому не выкладывался на полную. Одного из лучших людей отца нельзя было победить так просто. Уж точно не малолетняя девчонка.

— Капитан! Чего вы ждете? Что вы… — он запнулся, не находя слов. — Прекратите это недоразумение, иначе я не отвечаю за себя! Я не хочу убивать ее. Я не хочу ранить наших людей!

Но отец только ухмыльнулся. Толпа продолжала галдеть. Никто не сдвинулся с места.

Итачи словил затравленный взгляд Текки. Мужчина рассвирепел, томоэ его шарингана крутанулись, и он сложил печати.

Огромный пламенный шар поглотил куноичи и ударил в толпу позади. Горящие люди с криком бросились врассыпную. Итачи в ужасе наблюдал за всем этим.

Девушка неподвижно стояла. Огненный шар будто прошел сквозь нее, не опалив ни тело, ни одежду. Сейчас, когда она не плясала вокруг Текки, а просто замерла, Итачи смог внимательно рассмотреть ее.

Невысокая, хрупкая. Темные волосы, собранные в хвост на макушке. На лицо спадали выбившиеся из прически отдельные пряди. Она была одета в черные свободные штаны и фиолетовую рубашку, перехваченную под грудью широким поясом. Свободно покрутив в руке меч, куноичи склонила голову набок. Высокий хвост качнулся, рассыпаясь по правому плечу. Итачи впервые услышал ее голос:

— Прости. Мне надоело с тобой играть.

Так… презрительно?

Девушка вскинула левую руку. Поначалу Итачи не понял, что произошло, но вдруг заметил: Текка не двигался. Он словно окаменел. В его глазах читался непередаваемый ужас.

Итачи с тревогой перевел взгляд на отца. Отец улыбался.

Куноичи подняла руку чуть вверх, и тело Текки оторвалось от земли. Всего на несколько сантиметров, но…

В желтом свете фонарей сверкнуло лезвие клинка. Молниеносным ударом девушка рассекла живот своему сопернику. Учиха Текка захлебнулся воздухом. Она перекинула в руке меч и вонзила клинок в самое сердце. Взгляд офицера Военной Полиции остекленел. По зеленому жилету растекалась кровь. Невидимая сила, удерживавшая его в воздухе, внезапно исчезла, и тело грузно рухнуло на мостовую.

Толпа одобрительно загудела.

Шиноби должен скрывать свои эмоции, но все происходящее было каким-то театром абсурда. Итачи уже молился, чтобы все это оказалось гендзюцу. Подчиненного отца не могли убивать на глазах у всего клана. Отец не мог смотреть на это с улыбкой и бездействовать. И кто, черт возьми, эта девушка?

Мир снова был багряным: активировался шаринган. Огонь жизни Текки гас на глазах.

— Отец! — что есть мочи заорал Итачи.

Девушка вдруг заметила его в толпе, и все люди затихли, обернулись на него. Итачи хотел сказать что-то, но слова застряли в горле: отец смотрел на него чужим взглядом, будто не узнавал.

Итачи среагировал моментально.

Катон! Великий Огненный Шар!

Сгусток пламени прокатился по толпе, освобождая дорогу. Куноичи так и осталась стоять в центре круга, а сам он ринулся в образовавшийся просвет.

«Это гендзюцу. Это не мои товарищи, — убеждал себя Итачи. — Учиха бы не стали…»

Он выскочил на первую попавшуюся улицу кланового квартала, но из домов один за другим выбегали люди — огоньки чакры. В воздухе просвистели сюрикены. Итачи увернулся, обнажил меч, отбил новый залп сюрикенов и вскочил на крышу. За ним на вершине здания появились и другие Учиха. Кто-то зарядил в него слабой огненной техникой. Итачи спрыгнул на стену дома и вступил в бой с подоспевшим мужчиной. Как и Текка, он начал драться не в полную силу, но вспомнив, чем это обернулось для соклановца, стиснул зубы и поднажал.

Он одолел мужчину меньше, чем за минуту. Удар ногой с разворота, и соперник свалился со стены вниз. А на Итачи уже шла новая волна нападавших.

…в крови, руки в крови. На щеках кровь, чужая кровь. Итачи, словно в беспамятстве, рубил направо и налево. Прорывался сквозь собственный клан, будто сквозь море одержимых животных, которым дали команду «фас».