Маска Ктулху - Страница 106

Профессор Шрусбери внимательно взглянул на меня.

— Мистер Блейн, я иду по следу Ктулху более тридцати лет. Раз за разом я, как мне казалось, закрывал ему доступ в наш мир, и раз за разом оказывалось, что я ошибся.

— Но если вы верите в реальность хотя бы одного из этих существ, значит, должны верить и во все остальное, — заметил я.

— Это вовсе не обязательно, — сказал профессор. — Однако верить можно во многое, я это знаю.

— Я тоже, — сказал Фелан, его поддержали остальные.

Истинно научный склад ума не склонен как к поспешным возражениям, так и к безусловной поддержке необычных теорий.

— Что ж, в таком случае давайте начнем с войны между Старшими Богами и Властителями Древности, — осторожно сказал я. — На чем основываются ваши выводы?

— На практически бесчисленных источниках. Вспомним древние рукописи, в которых говорится о некоей всемирной катастрофе. Возьмем хотя бы Ветхий Завет, ту его часть, где говорится о битве при Беф-Ороне под предводительством Иисуса Навина: «…и сказал пред Израильтянами: стой, солнце, над Гаваоном, и луна, над долиною Аиалонскою! И остановилось солнце, и луна стояла…» А теперь вспомните «Куаутитланские хроники» ацтеков, в которых говорится о бесконечной ночи; об этом явлении писал и испанский священник, отец Бернадино де Саагун[84], который приехал в Новый Свет поколением позже Колумба и узнал от индейцев о случившемся в древности великом катаклизме, когда солнце остановилось, едва взойдя над горизонтом, чему были свидетелями все местные жители. Или вот еще одна цитата из Библии: «Когда же они бежали от Израильтян… Господь бросал на них с небес большие камни до самого Азека, и они умирали…» Примерно то же самое говорится в других древних произведениях — «Пополь-Вух», священной книге майя, древнеегипетском «Папирусе Ипувера», буддистском сочинении «Висуддхи Магга», персидской священной книге «Зенд-Авеста», древнеиндийских «Ведах» и многих других. А что вы скажете о клинописных табличках древнего Вавилона, найденных на развалинах библиотеки Ашурбанипала в Ниневии, или рисунках на стенах храма Ангкор-Ват, или странных водяных часах из храма Амона в Карнаке[85] и солнечных часах в египетском Файюме[86], которые показывают неверное время для современных дня и ночи, или росписи на сводах гробницы Сенмута[87], где звезды изображены вовсе не так, как мы привыкли, хотя они могли быть расположены таким образом во времена Сенмута. И думаю, что звезды эти совсем не случайно относятся к созвездиям Ориона и Тельца, ибо там обитают Старшие Боги, которые, как известно, находятся на звезде Бетельгейзе; и там же находится один из Властителей Древности — Хастур, а в прошлом, может быть, жили и другие Властители. Что, если всемирная катастрофа, упоминаемая в древних рукописях, есть отголоски той самой войны, что велась между Старшими Богами и Властителями Древности?

Тогда я напомнил профессору об одной современной теории, согласно которой всемирные катаклизмы объясняются непредсказуемым движением планеты Венера.

Профессор Шрусбери нетерпеливо махнул рукой.

— Занятная теория, но абсолютно бессмысленная, — сказал он. — Венера никогда не была кометой[88], это научный факт, зато относительно битвы между Властителями и Старшими Богами наука ничего сказать не может. Я полагаю, мистер Блейн, в глубине души вы не такой упрямый скептик, как на словах.

Что ж, здесь он был прав. Речь профессора вызвала у меня массу воспоминаний, которые и сейчас вихрем проносятся в памяти. Археолог не может изучать скульптуры острова Пасхи, не ощущая довлеющего над ними прошлого; не может изучать храм Ангкор-Ват или некие запретные руины на одном из Маркизских островов, не уловив отголоски того священного трепета, который испытывали перед ними древние народы; он не может изучать древние легенды, не сознавая того, что в основе их лежат какие-то реальные события, впоследствии сильно искаженные при пересказах. Взглянув на молодых спутников профессора, я увидел, с каким напряженным вниманием, стараясь не выдавать волнения, следят они за нашей беседой. Сомнений быть не могло — джентльмены относились к этим вопросам со всей серьезностью, а это означало, что занимаются они ими далеко не первый день.

— Думаю, вы уже поняли, — сказал профессор Шрусбери, — что наша встреча далеко не случайна. Мы давно наблюдаем за вами. Дело в том, что за время своих экспедиций, в которых вы изучали руины древних городов, рисунки и письменность древних народов, вы могли случайно отыскать нечто такое, что представляет интерес и для нас.

— Что же именно? — спросил я.

— Один остров.

С этими словами профессор развернул передо мной нарисованную от руки карту. С любопытством взглянув на нее, я сразу понял, что она создана рукой не дилетанта, а человека, отлично знающего свое дело; вот только географические представления рисовавшего явно устарели на несколько столетий.

— Ява и Борнео, — сказал я, узнав острова. — Это наверняка Каролины, а здесь стоит точка. Никак не могу разобраться в координатах.

— Их нет, — сухо заметил профессор.

Я вскинул на него глаза.

— Откуда вы это взяли, профессор?

— У одного древнего старика.

— Думаю, что он действительно был очень стар, — заметил я.

— Примерно полторы тысячи лет, — без тени улыбки сказал профессор. — Скажите, а это место вы узнаете?

Я покачал головой.

— В таком случае нам понадобятся данные ваших исследований, мистер Блейн. Вы не раз бывали в Океании, переезжали с острова на остров и наверняка встречали изображения рыбообразных или лягушкообразных туземных богов. В том районе есть один остров, который, судя по моим данным, и является точкой, откуда берут начало верования в этих существ, либо же он максимально приближен к этой точке.

— Понапе, — сказал я.

Он кивнул; молодые люди обратились в слух.

— Понимаете, — продолжал профессор, — я был на том Черном острове. Он не нанесен ни на одну географическую карту, поскольку он лишь изредка поднимается из глубин океана. К сожалению, в свое время мне не удалось полностью уничтожить взрывом остатки строений на этом острове, поэтому придется искать его вновь. Я уверен, что на этот раз мы его найдем, и помогут нам поделки с изображением амфибий, которые встречаются у народов Полинезии.

— Есть у них легенды, — сказал я, — в которых говорится об исчезающей земле. Видимо, это и есть ваш остров?

— Да, время от времени он появляется из воды, но ненадолго. Думаю, вы знаете, что недавно сейсмологи зафиксировали подземные толчки — и именно в этой части Тихого океана, так что в настоящее время условия для поисков поистине идеальные. Можно предположить, что этот остров представляет собой часть суши, некогда отделившейся от ушедшего под воду древнего материка.

— Континента Му, — вставил Фелан.

— Если только этот континент действительно существовал, — серьезно сказал профессор.

— По-видимому, существовал, — сказал я, — наряду с Атлантидой. Вспомните, о чем вы уже знаете сами, — ведь вы изучили массу древних легенд и мифов; например, миф о Всемирном потопе, легенды о различных природных катаклизмах, об уходящих под воду материках — вы же видели рисунки, изображающие эти явления.

Один из спутников профессора Шрусбери с усмешкой произнес:

— Я смотрю, вы уже прониклись этой идеей, мистер Блейн.

Однако профессор взглянул на меня серьезно.

— Вы верите в существование континента Му, мистер Блейн?

— Признаюсь, да.

— Значит, вы верите и в существование народов, населявших Му и Атлантиду, — продолжал он. — Некоторые древние легенды повествуют о погибших цивилизациях — тех, что почитали морских богов. Связанные с этими божествами ритуалы до сих пор можно встретить на Балеарских и Каролинских островах, в массачусетском городе Инсмут и в некоторых других районах. И если Атлантида лежала у побережья Испании, а Му — возле Маршалловых островов, то можно предположить, что и неподалеку от побережья Массачусетса некогда существовал крупный массив суши. И Черный остров тоже мог быть частью подобного массива. Я уверен в одном: и Всемирный потоп, и другие природные катаклизмы есть не что иное, как отражение титанической борьбы между Старшими Богами и Властителями, в результате которой Ктулху оказался плененным на одном из затонувших континентов нашей планеты.