Маша в хрущёвскую оттепель - Страница 1

© Инна Фидянина-Зубкова, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Собралась Маша, значит, замуж: прибралась, настирала, наготовила.. села, сижу, жду мужа с работы.. не идёт.

Заходит мама: «Чего сидишь?»

– Вот собралась замуж: прибралась, настирала, наготовила.. сижу жду мужа с работы.. не идёт!

«Доооолго же тебе сидеть придется!»

– Чего так?

«А свадьба была?»

– Не было.

«Надо свадьбу играть.»

Ведь постирала я все платья! – заплакала Маша.. сидит, ревёт.

Входит папа: «Что за драка без войска?»

«Замуж мы выходить собрались, а платья все перестираны.» – вздохнула мама.

«Непорядок! – нахмурился папа. – Платья то через час просохнут, а где жениха живым брать будем?»

– Папулечка, видно тебе придётся! – обрадовалась Мария, – Больше некому!

«Значит, ты дочь, хочешь, чтоб я прямо сейчас с твоей матерью развёлся?»

– Неееет!!! – зарыдала девочка горько горько.

«Дурочка моя! – отец взял малышку на руки, – Придётся тебе подождать ещё лет 18 или.. идти замуж за кота!»

Ну, Маша взяла кота на руки и пошла его наряжать. А платья.. да бог с этими платьями, просохнут!

Собралась, значит, Маша в лес по грибы. Хорошо собралась: надела шапку ушанку, шубу, валенки на калошах, корзину взяла большущую и пошла. Шла, шла да и заблудилась. Заблудилась, плачет! А вокруг ёлки, ели, снег и снежинки – холодно!

Вдруг, откуда ни возьмись, подходит к ней Дед Мороз и спрашивает: «Чего, красавица, плачешь?» – Заблудилась я, дедушка; а ведь дел то совсем ничего было: пошла в лес по грибы да по ягоды. «Кто ж по грибы зимой ходит, дурочка?» Оглянулась Маша по сторонам, пожала плечами: – Не знаю кто ходит.. я, наверное. «Ну и чего ты хочешь теперь: домой или грибов?» – И грибов, и ягод, а потом домой; я ведь девушка запасливая! Вздохнул дед Мороз, развёл руками и исчез.

И вдруг всё преобразилось: снега растаяли, дерева зазеленели, поляна травой зашуршала. А на полянке самовар стоит – боками блестит глянцевыми. Маша распарилась от жары, одёжку поскидывала, развеселилась!

Так вот, раздула Маша самовар, села на травку, чай пьёт. А самовар весь баранками утыкан мягкими поджаристыми. Хорошо стало Маше, тепло. Напилась она, наелась.. встала, оглянулась: грибов вокруг полно и красной ягодой мурава утыкана. Набрала Машенька полную корзинищу и того, и другого!

Домой пошла, самовар подмышку прихватила и шубку, шапку, валенки не забыла. Идёт домой, песни поёт – своя ноша не тянет! И тропинка как то сразу нашлась. Вооон он – дом родной.

А дома люд больной: все ревут да плачут. – Чего слёзы льёте? – спрашивает родных девонька. Родня слёзы лить перестала, все кинулись маленькую обнимать, целовать, приговаривать: «Дочечка наша милая, доченька наша любимая, мы ж тебя полгода назад как схоронили; где ты была, ненаглядная наша?» – Да я, вроде, вчерась по грибы, по ягоды в лес пошла.. январь был, тринадцатое число. «Ах ты, дурочка, кто ж в январе по грибы, по ягоды ходит?» – мама и папа сказали.

Ну вот и стол уже накрыли, гостей созвали. И сели все чай пить из самовара нового, да с баранками поджаристыми. А дедушка с бабушкой у Маши совсем старенькие были, они и сами не знали чему больше радовались: внучке с войны вернувшейся или самовару новому медному блестящему..

Подросла Маша немножко. Кушать стала больше среднего. Накладно это деду показалось. Одел он внучку, обул, на санки посадил и в лес повёз. Завёз дед Машу в глубокую чащу.. бросил так (хотел к ёлочке привязать, да передумал) и поехал домой.

Сидела Маша в санях, сидела.. замёрзла вся. Хотела кричать, но некому – лес кругом. Вдруг выскакивает волчище и говорит: «Чего глаза пучишь, в брюхо хочешь?» – Не хочу я в твоё брюхо, противный, отвези меня к папе с мамой! «Я жрать хочу, а не в санях бегать; застрелит меня твой батяня, как пить дать, застрелит!» – За дочь не застрелит, а накормит; дурак ты, волк! Волк подумал, подумал и (как то странно, но) согласился: «Ну ладно, запрягай меня, дочь отцовская!» Накинула Маша на волчью шею верёвочку и поехали они. Даже дорогу не пришлось показывать, волчище сам ее чуял.

Доволок волк Машу до дома отеческого и сдал в руки отцу с матерью. Обрадовались родители, Машу обнимают! А батя как то недобро всё на волка поглядывал.. а потом как закричит: «Барбос, родной мой!» Волк и бросился на отца! Мать в крик! Глядь, а они не грызутся, а обнимаются: волк то оказался старым дедовским псом Барбосом, которого дедуля наш лет десять назад отвёз в лес (тот тоже, видимо, жрал много).

На радостях решили больше никогда не пускать Машу и псину во двор к деду, мало ли чего: ГОДА ДЛИННЕЕ – УМ КОРОЧЕ. А ещё: побежала мать машина на родительский двор проверять – не увёз ли дед в лес бабку? А то с него, с дурака старого, станется!

Прошло два-три, а может и все пять лет. Выросла Маша большая пребольшая, стала ни с того, ни с сего о прошлом задумываться. И поняла, что дед то у ней – говно! И причём уже давно. Думала Маша, думала: как же деду отомстить? И придумала. Вспомнила она самовар глянцевый медный, дедом Морозом ей подаренный, на который дед с бабкой позарились и себе оттяпали. «Пойду верну взад свой самовар!» – решила Маша и пошла.

Идёт и снова думу думает: «Самовар то я заберу, а как же бабушка.. она у меня хорошая; привыкла я у ней чай пить.. бывало приду в гости, а бабуля на самовар сапог накинет, баранок да блинов на стол вывалит.. у деда аж щёки отлетают!» Рассердилась Маша пуще прежнего: «Нет, пойду заберу свой самовар. Хватит дедуле нахлебничать! А мне всё память какая никакая от деда Мороза останется!»

И пошла. И забрала. На бабушкины слёзы даже одним глазочком не взглянула! Гордая поставила самовар дома на стол и села чай пить. Вскоре мама с работы пришла. Дюже ей вся эта история не понравилась – в крик кинулась, дочь внучкой дедовой обозвала. И добавила: «Вся в деда пошла, забирай свой самовар и уходи к нему жить; глаза мои на тебя глядеть не хотят!» Села Маша на попу и рот раскрыла: – Это я то, как Дед? «Бегом беги, а то отцу всё расскажу, он выпорет!» – утвердительно кивнула мать.

Подхватила Маша свое «добро» и недолго думая, к дедовскому дому помчалась. А пока мчалась, всё таки подумать кое о чём успела: «Снесу ка я самовар к деду Морозу, отдам ему это бесовское орудие и поругаю старого!» Но пока бежала, деда родного встретила. Тот как увидел свой самовар не на месте стоящим, так на вой изошёл: «Пошто казённое имущество воруешь, окаянная; говорил же: воровкой вырастет; так и вышло; а ну на сани садись – в лес повезу!»

Толкнула Маша деда задумчиво рукой с дороги и в избу вошла, к бабуле кинулась: – Прости меня, родная моя; тащи сапог, будем пить чай с баранками, которые я у тебя вместе с самоваром украла, вот.. и протягивает толстую связку баранок. Бабка закряхтела и поплелась за сапогом и за ремнём (на всякий случай): «Эх, Маша, Маша, нехорошая ты у НАС с ДЕДОМ выросла!»

Так вот, коль Маша деда не убила, а самовар медный, блестящий, глянцевый бабушке вернула, да чаю с баранками напилась, так ей и скучно стало. Села, задумалась и говорит:-Чего то самовар у нас совсем неинтересный такой; может, раскрасим его нарядненько как нибудь? Деду эта затея подозрительной показалась: «Возьмёшь, значит, самовар раскрасить, а сама опять его опять заныкаешь; ищи, свищи потом тебя вместе с самоварищей!» Усмехнулась Маша как то не по доброму:-Дедуля, так ведь я хотела, чтоб ты самовар выкрасил – вроде и некому больше. «Тятеньку своего попроси; а лучше маменьку – она на краски в детстве спорая была: бывало задам ей задачку печь побелить.. и пяти минут не пройдет, как её уже и след простыл – калитка только шуршит!»