Маша без медведя (СИ) - Страница 3

Мимо меня проходили люди. Некоторые опасливо обходили стороной, некоторые заглядывали в лицо, как будто стараясь узнать. Я обхватила себя руками — нет, не от холода. Начало потряхивать от нервного возбуждения, от того, что мысли летели по кругу и никак не могли сложиться в верное решение.

Со стороны улицы послышались неторопливые шаги. Мужчина притормозил около меня и спросил:

— Девушка, который час?

— Что? — я не сразу поняла, что он спрашивает.

— Который час, не подскажете?

Что-то в нём было неправильное… Он тоже одет не по погоде, как и я! Лёгкий свитер, из ворота которого выглядывает рубашка.

Руку кольнуло! Я дёрнулась, но этот, в свитере, подхватил меня под локоток, и успокаивающе забормотал:

— Чш-чш-чш… Не бойтесь, всё хорошо… Мы вам поможем…

Тёмный свод арки качнулся и расплылся.

Последней моей мыслью было: а ведь права была эликсирщица, не хватает мне скорости реакции, что за маг, который в экстремальной ситуации даже себя защитить не успевает…

ЛЕЧЕБНИЦА

Я лежала, не открывая глаз.

Да, это определённо была лечебница. Пахло лекарствами. Это тоже были запахи из детства. У мамы на кухне висел крошечный шкафчик — аптечка. И иногда мы ходили в специальные лечебницы для детей. Мама называла это мероприятие «пойдём в больницу», хотя было ещё какое-то слово… «Детская поликлиника», вот! Там мы долго-долго сидели в очереди, чтобы строгая женщина в белом халате и шапочке послушала меня специальной штучкой, «слушалкой». Блестящие дужки она вставляла себе в уши, а блестящий металлический кругляш, от которого к этим дужкам шла резиновая трубочка, прикладывала к моей груди. Она немного грела его ладонью, но кругляш всё равно всегда оказывался холодным, особенно его первое прикосновение.

Иногда после посещения докторши мы шли в другой кабинет, где ещё более суровая пожилая тётка ставила детям прививки. Стеклянно-металлические шприцы казались мне чудовищными и пугали до одури…

Мысли текли медленно и сонно. Наверное, сильное это было лекарство.

Значит, кто-то всё-таки позвонил в скорую. Я даже предполагаю, что они сказали. Девушка в лёгком платье, сильно пропахшая гарью, ходит по улице, убегает, если прохожие предлагают помощь. Мда. Скорее всего, лечебница окажется неприятного профиля.

Ладно, не будем пока паниковать. Выбраться можно почти отовсюду — учитывая, что, насколько я поняла, мой родной мир совсем далёк от владения магией.

Судя по яркому свету, проникающему сквозь неплотно задёрнутые шторы, час встречи маленькой меня с Баграром давно миновал, и можно было уже не метаться и не паниковать. Что сейчас нужно — так это собрать побольше магической энергии, а с этим у меня всегда были сложности.

Концентрация.

Я продолжала дышать спокойно и размеренно, как будто продолжая спать…

БОГАТСТВО

Следующим сильнейшим потрясением стало разлитое вокруг богатство.

В мире Баграра магия практиковалась повсеместно. Не было отдельных магических школ — были просто магические уроки в самых обычных государственных учреждениях. Ну, как уроки, скажем, чистописания или арифметики. Особо талантливые дети — да, попадали в специальные классы, для продвинутых. Там был уже свой внутренний отбор — в профильные школы, а потом и училища. Но назывались они не магическими, а военными — в силу специализации. Там воспитывали будущую боевую элиту, и о такой школе я даже мечтать не могла.

По магии я всегда была первой с конца. Троечницей. Учителя говорили: «твёрдой троечницей». То есть, я честно зарабатывала свои тройки упорным трудом и старанием.

А вот что мне было до слёз обидно — это то, что даже в своём самом-самом магически простом классе я чувствовала себя с другими учениками как черепашка, которая старается успеть к кормушке за зайцами.

Все едят капусту. Все на равных. Но когда черепашка доползает до раздачи, от обеда остаются жалкие крошки.

Я была медленная. Очень медленная. Баграр смотрел на мои усилия и тяжко вздыхал. Я вообще не понимаю, каким чудом ему удалось сделать меня восприимчивой к накоплению магической энергии. В его мире эволюция свернула немного по другому пути, и люди научились собирать магическую энергию (или попросту «ману») очень быстро. Для них это было так же естественно, как есть и пить. Там вообще не было немагов. И всё, что выплёскивалось в мир, разбиралось как горячие пирожки, особенно если перед этим прошла пара таких монстров, как мой Баграр. А уж если предстоял бой, то округу шерстили магосборники и высасывали всё, под завязку заполняя маной боевые аккумуляторы!

Мне повезло, что Баграр был терпелив. Нет, сказочно терпелив. Первые годы мы жили в отдалении от города. Да, над лесом постоянно курсировали сборщики маны, но у Баграра был свой кусок земли, личное поместье, которое никто никогда не трогал. Фигурально выражаясь, он кормил меня с ложечки, пока я не научилась самостоятельно брать магию мира крошечными кусочками. Наверное, в его глазах я была несчастным инвалидом…

И вот я, вечно полуголодная, попала за такой пиршественный стол, которому позавидовал бы любой король! Вот почему Баграр был в тот день настолько пьян! Здешняя магия буквально кружила голову!

Эх ты, старый медведь. Удалось ли тебе выжить? Надежда на это, если честно, исчезающе мала…

АНАЛОГИИ

Я лежала, впитывая ману, и все эти мысли бродили у меня в голове — ме-е-едленные после вколотого лекарства. Я чувствовала, что насыщаюсь как никогда ранее. И вдруг в мою сонную голову пришла мысль, которая заставила дыхание на мгновение сбиться.

Что бывает с голодающими, которые попадают на обильное застолье? В самом лучшем случае — несварение, а в худшем — заворот кишок! А если со мной случится то же самое, и я умру как маг, прямо здесь, в этой странной больнице⁈ Останусь просто человеком — без документов, без родственников, без денег… Да я даже читать не умею! Эта мысль настолько меня ужаснула, что я попыталась остановить поток насыщения. А он не остановился!

Да-да, за десять лет мой организм настолько приучил себя собирать крохи маны везде, где только можно, постоянно, даже во сне, что сейчас напрочь отказывался отрываться от «стола»!

Мать моя магия, что делать??? Я в панике распахнула глаза и оглянулась.

Какой-то прибор над моим ухом запищал громче, сбиваясь с ритма и ускоряясь. Я поняла, что это, наверное, такой прикреплённый ко мне датчик, попыталась успокоиться, выровнять дыхание, но поздно. Дверь распахнулась, на пороге показалась пожилая женщина в белом медицинском халате и белом же, повязанном узелком назад, платочке. Она торопилась, но прихрамывала, и от её вида вся моя паника мгновенно улетучилась. Вот оно, моё спасение!

Женщина шустро проковыляла за изголовье моей койки, что-то там посмотрела, затем остановилась напротив меня, вынула из кармашка часы с порванным ремешком, а другой рукой взяла меня за запястье. Ничего нельзя было придумать лучше! Целую минуту она считала пульс, как будто не доверяя показаниям приборов. Целую минуту я вливала в неё целебную магию. Можно было и на расстоянии, но так было вернее и быстрее.

Целебная магия — то, что у меня получалось лучше всего. Баграр иногда грустно шутил, что я могла бы быть хорошим лекарем, если бы это хоть кем-то было востребовано. Да, в его мире вылечить болезнь было проще, чем умыться. Поэтому воевать старались наверняка, с запасом.

Я успела освободить почти половину доступного мне внутреннего накопителя, пока она не отпустила мою руку. Отдавать всегда легче, с этим у меня проблем не было.

Женщина смотрела внимательно:

— Проснулась?

Я слабо улыбнулась и спросила:

— Вы доктор?

— О, милая! Доктор теперь уже завтра будет. Сипозиум! Слыхала такое слово?

— Приходилось.

Только «симпозиум», конечно же, да…

— Ну вот. Уехал Пал Валерьич. А я, сталбыть, сегодня дежурная медсестра, тётя Таня. Тебя как звать-то?