«Мартен» - Страница 21

ПОЭМА О ТОПОРЕ[4]

Перед занавесом — П р е д с т а в и т е л ь  т е а т р а  с газетой в руках.

П р е д с т а в и т е л ь  т е а т р а. Жесткая действительность. Сухие факты. Мы читаем газетный очерк. (Читает.) «За горой Таганай, между сопками, над прудам, как на пятачке, расположен главный город Южного Урала — Златоуст. Там давным-давно ходил Пугачев с башкирами, с чувашами, с поволжским людом, — одним словом, громить и жечь пушечные заводы царицы Екатерины. Так что ежели мы с вами назовем Златоуст старинным рабочим городом, нас за это историки не упрекнут в ошибке. От крепостных плавильщиков, кузнецов, слесарей, от крепостного народа и до сей поры от поколения к поколению передается высокий опыт златоустовских мастеров. Над выплавкой, закалкой, проковкой какой-нибудь стали работали прадеды и правнуки их, может быть, через полстолетия открывали секрет мастерства. Поэтому златоустовские мастера сделали единственную на весь мир булатную сталь. Это страшный металл, который может быть крепким, как рельсы, острым, как бритва, и изгибающимся, как пружина. А теперь, в наши дни, когда выйдешь на Александровскую сопку и оттуда поглядишь вниз, на горный рабочий город, то вот что представится тебе. Какая-то библейская речушка, которую называют рекой Ай, образует пруд, как осколок зеркала, отражающего облака, солнце и синие уральские леса. А потом на запад — плотина, мост, музейная доменная печь, какую еще жег Пугачев, и сизый дым металлургических заводов. Иногда, в особенности по ночам, полыхает пламя, густое, красное, как кумач, и туда, на гору, далеко на простор, долетает гул адовой работы доменных и мартеновских печей. А вокруг — веером по пригорью, как-то трогательно близко к заводам — расположились люди под своими кровлями. Так вот сидишь на сопке вдали от города и видишь, как на самом деле нарисована жизнь. Ты видишь своими глазами, что самое существенное для людей — это печи, пламя, станки, металл, завод. Ты вдруг начинаешь понимать, что тут начало и конец всему, и если однажды в стране остынут ее печи, то возникнут ужас, голод, мор. И дальше и выше ты видишь, что люди, хозяйствующие у печей, по единственно справедливому праву, по великому праву утверждают, что владыкой мира будет труд. И теперь, в наши дни, высокое мастерство златоустовских пролетариев обрело иное содержание. Простые вещи теперь не так просты, как можно думать о них. И в примерах простых дел златоустовского или какого-нибудь другого завода вы без особого труда раскроете международные проблемы и поймете, что от этих простых заводских дел очень недалеко стоят сложные планы дипломатических комбинаций, действия шпионов, предателей, классовых врагов, проповеди римского папы или работа генеральных штабов буржуазных государств… интервенция. Потомки крепостных златоустовских мастеров стали теперь в авангарде диктатуры пролетариата. И вот так стоишь на вышине сопки, вдали от старинного горного города металлистов, и думаешь: кто знает, может, это пламя какой-то плавильной печи, отражается заревом в Париже?.. Кто знает?.. А так все воистину просто. За горой Таганай между сопками, над прудом, расположен главный город Южного Урала — Златоуст».