Марсианка Подкейн. Космический патруль - Страница 9

Если я взамен могу чем-нибудь помочь – только позови.

Может, надо поднатаскать тебя по части грамматики? Твои излюбленные неполные предложения изобличают неполное мышление.

Тебе не кажется?

Разберем, чисто теоретически, проблему робота, которого невозможно вскрыть. Пломбу ломать нельзя, тут думай не думай, а кроме головной боли ничего не надумаешь. Но анализ подсказывает, что всякий кубический или квазикубический объект имеет шесть граней. А пломба стоит лишь на одной.

Разовьем этот вывод. Квазикуб нельзя передвинуть – порвутся провода, но пол под ним можно опустить чуть не на полметра, хотя на это и уйдет целый день.

Если бы эта проблема не была чисто теоретической, я бы посоветовал вооружиться зеркалом, фонарем на длинной ручке, инструментами, приспособленными для работы под углом, и, конечно, великим терпением.

Именно его тебе вечно не хватает, Подди, – ТЕРПЕНИЯ.

Надеюсь, оно поможет тебе решить чисто теоретический вопрос насчет «пыльцы блаженства». И сделай милость, не стесняйся обращаться ко мне со своими маленькими проблемами.

Первые три дня каюта Кларка была заперта – я точно знаю, потому что торкалась в дверь всякий раз, когда он выходил из номера.

На четвертый день он оставил ее незапертой, причем можно было сказать наверняка, что самого его в ближайший час не будет: он записался на экскурсию по тем отсекам, куда пассажиров обычно не пускают. Меня такие экскурсии мало трогали – к этому времени я успела укомплектовать из членов экипажа личную эскортную службу «Подди-спэшиал». С дядей Томом хлопот не было – он стакнулся с любителями пинокля и все время торчал в курительном салоне.

Замки на дверях кают – не проблема для девушки, у которой есть пилка для ногтей, кусочек того, кусочек сего и свободный доступ в контору казначея, словом, для меня.

И тут обнаружилось, что возиться с замком не надо – язычок не защелкнулся. Я прикинула, что выиграю на этом минут двадцать, и выдала положенный в таких случаях вздох облегчения.

Я не собираюсь подробно описывать обыск. Надеюсь, что даже Бюро Расследований не провернуло бы его быстрее и аккуратнее, если бы располагало только голыми руками. Предмет моих поисков наверняка числился в списке вещей, запрещенных к вывозу. На Деймосе нам всем выдали по копии; я свою сохранила и выучила чуть не наизусть. Весить он должен три кило с небольшим. Кларку пришлось прятать его в багаже – значит, он большой и жесткий, иначе бы братец спрятал его на себе и хладнокровно положился бы на свою молодость, невинный вид плюс покровительство дяди Тома. И, уж конечно, он не стал бы ничего совать в мой багаж – не было гарантии, что можно будет вызволить предмет без моего ведома.

Мог он рассчитывать, что я брошусь осматривать корабль, прежде чем распакую вещи? В принципе – да, хотя я сделала это под влиянием минуты. Приходится признать, что Кларк возмутительно точно и часто предугадывает мои действия. Как противника его нельзя недооценивать. Конечно, он рисковал, но немного.

Ладно. Большое, довольно массивное и запрещенное невесть что. И все, что отвечает первым двум требованиям, может быть лишь футляром.

Итак, я взялась за дело…

Минут через десять я установила, что ОНО может быть только в одном из трех чемоданов – их я нарочно оставила напоследок. В каюте полным-полно всяких лючков, ниш, подставок и прочего, но я знала, что чисто открыть их без специальных инструментов нельзя, я уже пробовала (в своей каюте). Я только осмотрела все это и поздравила Кларка с тем, что у него хватило ума не связываться с такими, с позволения сказать, тайниками.

Затем я проверила все явное по принципу «Похищенного письма» [имеется в виду знаменитый рассказ А.Конан Дойла] – одежду и прочее. Книга вполне могла оказаться лишь похожей на книгу, а пиджак – на пиджак.

В итоге – минус ноль, и я взялась за чемоданы, запоминая, как сложены вещи и в каком порядке.

Первый был пуст. Может, за подкладкой и было что-нибудь, но явно не то, что я искала, да и весил он не больше обычного.

Второй – то же самое, да и третий… но в нем я нашла конверт и сунулась в него, хотя он и не походил на искомое.

И тут меня взорвало.

На нем значилось:

"Мисс Подкейн Фрайз,

пассажиру К.К. «Трезубец».

Вручить на борту корабля".

Ах, мелкая сволочь!!! Перехватывать мою почту! Я еле открыла конверт, – так меня трясло от ярости – увидела, что его уже вскрывали, и совсем взбесилась. Слава богу, письмо было на месте. Я судорожно развернула его и прочла.

Всего пять слов:

«Привет, Подди. Опять ты шпионишь».

Естественно, написано это было почерком Кларка, Долго-долго я стояла столбом, красная как свекла и до меня доходило, что я – СНОВА – блистательно одурачена.

Три человека на всем белом свете способны заставить меня почувствовать себя дура-дурой, и двое из них – Кларк.

Позади меня кто-то кашлянул. Я резко обернулась. В дверном проеме (а ведь я защелкнула замок) стоял мой братец.

Он улыбнулся и сказал:

– Привет, сестренка. Ищешь что-то? Тебе помочь?

Я не стала оправдываться и просто спросила:

– Кларк Фрайз, что ты протащил на корабль в моем багаже?

Он мигом надел личину клинического идиота, которая может довести самого уравновешенного педагога до визита к психиатру.

– О чем ты, Подди?

– Ты знаешь, о чем! О контрабанде!

– А! – он просиял лицом. – Ты о тех двух кило «пыльцы блаженства»? Господи, Подди, мне бы твои заботы! Не было никакой пыльцы, я просто подшутил над этим индюком-таможенником. Я думал, до тебя дошло.

– Я говорю не о «двух кило пыльцы»! Я говорю о трех кило невесть чего, что ты спрятал в моем багаже.

Он скроил озабоченную рожу.

– Слушай, Подди, может, ты заболела?

– Удушу, ПЕРХОТЬ!!! Не ломай дурака, Кларк Фрайз! Ты все отлично понимаешь! Когда меня крутили на центрифуге, я и мой багаж потянули на три кило сверх положенного. Ну?!

Он задумчиво осмотрел меня.

– Мне не хотелось огорчать тебя, Подди, но ты, похоже, чуть пополнела. Наверное, здешняя еда слишком калорийна, а у тебя не хватает воли ограничить себя. Подумай над этим, Подди. Плохо, когда девушка не следит за фигурой.

Жаль, что в руке у меня был конверт, а не топор. Я услышала утробное рычание, поняла, что рычу это я, и тут же перестала.

– Где письмо из этого конверта?

– Да оно же у тебя в руке, – истово удивился Кларк.

– И это все? Больше там ничего не было?

– Ничего. Только пара слов от брата к своей сестричке. Я что-то не то написал? Мне казалось, они как раз подходят к такому случаю… Я же знал, что письмо вскоре попадет к тебе. – Он гадко улыбнулся. – В следующий раз, когда тебе захочется покопаться в моих вещах, скажи мне. Я помогу. Видишь ли, там могли быть сюрпризы, которые делают бо-бо. Для разных недоумков, что суются в воду, не зная броду. Я бы не хотел, чтобы на них напоролась моя сестричка.

Говорить было больше не о чем. Я рванула мимо него в свою каюту, заперла дверь и разревелась…

Потом взяла себя в руки, привела в порядок лицо – я при этом обхожусь без полного комплекта чертежей – и решила впредь не говорить об этом с Кларком.

Но с кем же тогда? С Капитаном? Его я уже изучила: капитанское воображение не простирается дальше следующей точки траектории. Как сказать ему, что мой братец везет контрабандой невесть что, и хорошо бы обыскать весь корабль, ибо в каюте этой штуки нет? Не будь дурой в кубе, Подди! Во-первых, Капитан лишь посмеется над тобой, а во-вторых, маме и Па не понравится, если Кларка заловят.

Поговорить с дядей Томом? Он тоже не поверит, а если и поверит – сам пойдет к Капитану… с тем же результатом.

Я решила не тревожить дядю Тома до поры до времени.

Лучше я буду держать глаза настежь, ухо востро и сама найду ответ.

Конечно, забота о грешной кларковой душе не занимала все мое время; ведь я первый раз летела на настоящем космическом корабле – то есть была на полпути к своей мечте – и мне было чем заняться и чему поучиться.