Марш 30-го года - Страница 117

- Вы вместе?

- А как же! - обрадовался Степан. - Бедному человеку, если в одиночку ходить, какая польза. Надо вместе: один выпросит, другой вымолит, третий так возьмет, хэ-хэ... Так и ходим кучей. А у вас, говорят, тут же в доме вашем лежат эти самые винтовки. Вам они все равно ни к чему, потому что у вас две руки, и все. А у бедного народа столько рук, и в каждую по винтовке нужно.

Степан так хорошо играл роль просителя, что Пономарев даже и теперь не разобрал. Он взялся за ручку двери и сказал негромко, с деланным разочарованием:

- Чудаки, кто вам сказал, что у меня есть винтовки?

Степан быстро зашел с фланга и заспешил взволнованно:

- Да вы, может забыли, господин хороший, за делами всякими да хлопотами. Так вы не беспокойтесь, не утруждайте себя, мы и сами посмотрим, вам никаких хлопот чтобы не было.

- У меня нет винтовок, слышите? - закричал Пономарев, начиная понимать, что дело серьезное.

Он гневно глянул на Алешу:

- Господин Теплов? Я понимаю, что вам нужно!

Алеша шагнул вперед, приложил руку к козырьку.

- Так точно, Теплов. Вы удовлетворите просьбу этого... бедного человека?

Но он не выдержал и залился улыбкой, уставившись в рыжую бороду Пономарева, поэтому говорить уже не мог, а только выразительно показал на Степана. Степан добродушно разгладил усы и приготовился выслушать решение господина.

- оружие? - резко спросил Пономарев.

- Да бросьте, - засмеялся Алеша и заходил по комнате. Снисходительно глянул на растерянную фигуру хозияна. - Ну, что вы ломаетесь? У вас в подвале пятьдесят винтовок и патроны. Забыли, что ли? Прибыли к вам еще в мае, для чего уж - не знаю.

- Да для бедного ж народа, - сказал Степан, как будто уговаривая Алешу, - для бедного народа. - Он вдруг надел картуз и засмеялся: - Ах, и потеха ж, прости господи! Ну, довольно с тобой по старой моде разговаривать. Давай ключи да покажи это самое место.

Пономарев глянул на Алешу, глянул на Степана. Анна Николаевна притаилась в дверях и бледнела от злобы. Алеша выпрямился, сжал губы, чуточку сдвинул каблуки:

- Приступим, господин Пономарев?

Серые глаза Пономарева улыбнулись с презрением:

- Кому я должен сдать оружие? Кем вы уполномочены?

Алеша быстро поднял клапан грудного кармана и протянул хозяину бумажку:

- Совет? - произнес гнусаво Пономарев, держа бумажку на отлете и глядя в нее вполоборота. - Совет для меня не начальство. Надо разрешение военных властей. Оружие на учете, - что вы, не понимаете? И еще написано: "Предлагает". Как это "предлагает"?

Степан ответил:

- Предлагает - это значит: отдай по совести, пока тебя за воротник не взяли; а возьмем за воротник, тебе некогда будет думать, где твое начальство.

Пономарев отодвинулся от Степана поближе к дверям, чуть-чуть побледнел, хотел расправить бороду, но забыл, опустил руку, склонил голову:

- Что ж... Хорошо... Подчиняюсь насилию.

- Правильно делаешь, голубок, - закричал Степан. - Умный человек, и характер у тебя спокойный. Если люди насильничают, что ты с ними сделаешь, известно - простой народ. Вот и я...

Но хозяин не дослушал его. Он еще раз с укором посмотрел на Алешу.

- Пойдемте.

Алеша вежливо пропустил мимо себя хозяйку. Она спешила к покинутой гостье.

5

Богатырчук не то приехал, не то с неба свалился. Вчера его еще не было, а сегодня он побывал на заводе, в совете, у Павла, у Алеши, у Тани, даже у подполковника Троицкого. Алеша целовал его, оглядывал со всех сторон, радовался и обижался. Еще не снявший вагонного "загара", Сергей казался сегодня особенно массивным и неповротливым, стулья под нимжалобно скрипели, может быть, оттого, что Сергей не очень считался с собственной неповоротливостью, а вес шумел, шутил, вертелся во все стороны.

- Алешка, ты же веселый человек, как тебе не стыдно хромать. Едем на фронт. Едем!

- Это накакой? На юго-западный?

- Брось. Кто теперь считает по солнцу? Теперь считать нужно по-другому. У вас тут какая-то тишина, а в других местах кипит, ой, кипит!

- Да что ты сейчас делаешь? Кто ты такой?

- Я? Да я теперь большевик - и все. А так считаюсь: уполномоченный комитета фронта по вопросам о дезертирах.

Степан, раскрывший было рот и глаза на гостя, услышав последние слова, незаметно увял и отступил в беспорядке на кухню. Там он тихо сказал Василисе Петровне:

- Мамаша, когда нашему брату, рабочему человеку, покой будет?

- А что случилось?

- Приехал вот! Уполномоченный, говорит! Алешка его целует-милует, да смотри, на радостях и выдаст меня со всей моей военной амуницией.

Алеша, увидев отступление Степана, кивнул ему вслед:

- Испугался тебя.

- Да ну его, - Богатырчук махнул рукой. - Разве их теперь переловишь? Как тут у вас? Тихо?

- Да ничего. Красная гвардия у нас.

- Много?

- Полсотни. Народ боевой, да это на заводах. А в Совете скучно.

- Эсеры?

- А черт их разберет? Жулики больше сейчас в эсеры записались, кричат, да они и сами себя не слушают. Вот я тебе расскажу: офицеры здесь собрались, поговорили...

Алеша рассказал другу о совещании у Троицкого.

- А офицеры эти откуда?

- Раненые есть, отпускные. А почему Троицкий в городе, не знаю. Он у Корнилова был. здесь скучно, Сергей. По улицам шляются, на митингах орут, а к чему - не разберу. Все на Петроград смотрят.

- Подожди.

- Вот я и не пойму: чего ждать? Что дальше-то будет?

- Погоди. Красная гвардия есть. Прибавляй. Пригодится.

В дверной щели ясно был виден красный нос Степана, но Сергей делал вид, что не видит его.

- На Петроград все смотрят, - сказал Сергей с гордостью, - а только ты не думай, что Петроград все за вас сделает.

Алеша захромал по комнате, занес руку на затылок:

- Понимаешь, Серега, никто и не думает, чтобы за нас делали, а вес-таки трудно так... Ты прямо скажи, буржуев бить будем? Или как?

Сергей с любопытством, следил за Алешей, иронически поглаживая круглую стриженую голову:

- Если не покорятся, будем бить.

- Как это?

- Да твои офицеры затевают какой-то ударный полк? Затевают? А если в самом деле выкинут штуку?

Степан просунул голову в щель двери и сказал негромко:

- А для чего ждать, пока они соберутся?

- Слышишь? - улыбнулся Алеша.

Богатырчук быстро повернулся к дверям.

- А что делать, по-твоему?

- Как - что делать? - Степан вылез в комнату и сразу начал загибать

пальцы: - Во-первых, оружие отбрать, как у нас говорят: Акулине голос, Катерине - волос, а Фроська и так хороша, ни голоса, ни волоса - ни шиша. Да и не только их, - Степан смутился и захохотал, шагая по комнате и все держа счет на пальцах. - Да разные господа и помещики! В один день и благословить: иди к такой богородице в царство небесное и живи спокойно, а нам не морочь головы - теперь наша очередь. А то они, гады, все равно верх возьмут...

- Это ты заврался, - сказал Сергей строго. - Богатство - это другое дело. Богатство отберем по закону.

- А кто закон датс?

- А мы сами.

- Да когда ж ты его придумаешь, закон?

- Подожди.

- Да ну вас, - рассердился Степан. - Ждали, ждали, да и жданки поели. Это уж так хохлы говорят, а они разумный народ. Ленина куда спрятали, говори!

- Ленин свое дело сделает, не бойся.

- Куда вы его спрятали?

- Кто это... вы?

- Да... разны... там... Господа вообще.

- Не господа, а мы спрятали. Надо прятать, когда за ним с ножами ходят. А он и так дело свое делает.

- Разбери вас. Да для чего ж остерегаться? Скажи народу, он тебе сейчас... под самый корень.

- Да ты чудак, сооьбрази. Тебе вот пришло в голову, пойдешь сейчас буржуев громить, а другому еще что придет. Организация есть. Партия. Партия большевиков, слышал?

- Вот смотри ты - слышал. Да у нас тут на Костроме все большевики.