Мародер - Страница 9

В точке прибытия по причине раннего времени никого не оказалось. Тем не менее, я, выйдя из кабинки, помыл руки и высушил их под электрополотенцем. Это заняло две минуты. Затем я вышел в коридор и спустился по лестнице на восемьдесят шестой этаж. Это заняло ещё две минуты. Перед дверью я задержался и посмотрел на часы. Восемь часов сорок четыре минуты. В семь часов пятьдесят пять минут пассажирский лайнер Boeing-737 авиакомпании «American Airlines» поднялся в воздух из аэропорта Бостона и через две минуты должен был прибыть в пункт назначения.

Я открыл дверь, вышел в коридор восемьдесят шестого этажа и свернул налево к стеклянной перегородке, за которой располагалась фирма «Chemical Technology, Ltd.» Сквозь матовое стекло просматривалась буйная зелень тропической растительности, отчего создавалось впечатление, что за перегородкой находится дендрарий, а не коммерческая фирма, занимающаяся сбытом химических реактивов. Кадки с пальмами и лианами находились только у входа, а дальше располагался большой зал, где, сидя за столами с компьютерами, трудились около двух десятков сотрудников фирмы. У входа в зал за высокой стойкой сидела миловидная секретарша Таня Хэлтон. Из версии вариатора я знал её имя, знал, что не только русских, но и славян в её роду не было, но в данной ситуации это не имело никакого значения.

– Доброе утро, сэр, – поздоровалась она, как только я вошёл в стеклянную дверь. – Вы к кому?

– Доброе утро, – кивнул я и подошёл к стойке. В реальности она оказалась ещё симпатичнее, чем на экране вариатора – вздёрнутый носик, милая россыпь веснушек, выразительные карие глаза. – У меня назначена встреча с…

Я перевёл взгляд за спину секретарши на окно, округлил глаза и сделал вид, что осёкся. Уловка сработала. Таня Хэлтон повернулась, и её лицо вытянулось от ужаса.

Boeing-737, который должен был совершать перелёт из Бостона в Лос-Анджелес, прибывал к месту своего последнего назначения. Тенью скользнув за окном, он врезался в соседнюю башню Всемирного торгового центра. Пол под ногами дрогнул, донёсся приглушённый звукоизоляцией стен грохот близкого взрыва, по толстым стёклам окон забарабанили мелкие осколки бетона.

Служащие фирмы повскакивали с мест и бросились к окнам. Никому до меня больше не было дела.

«Не будь меня, Таня, – про себя сказал я в спину секретарше, – тебе не довелось бы воочию увидеть катастрофу. Но это единственное, что я могу тебе предложить».

Никому из фирмы «Chemical Technology, Ltd.» уцелеть не удастся, так как в восемь часов пятнадцать минут из того же Бостона рейсом в тот же Лос-Анджелес поднялся Boeing-767 авиакомпании «United Airlines», конечным пунктом назначения которого будет южная башня Всемирного торгового центра. И через семнадцать минут рандеву состоится.

Я не имел права никому помогать, никого жалеть. Никому помогать я не собирался, а вот с жалостью получалось сложнее. Мне было жаль миловидную секретаршу с русским именем, и здесь я ничего поделать не мог.

Пользуясь тем, что на меня никто не обращает внимания, я расстегнул пиджак, выставил на нуль-таймере экспозицию в один час пятнадцать минут, прошёл через зал и открыл дверь в кабинет управляющего фирмой Джеральда Тамта. Его имя я тоже знал, и это тоже не имело никакого значения, но управляющего Тамта, в отличие от секретарши Тани, мне нисколько не было жаль.

Тамт стоял у окна и во все глаза смотрел на клубы дыма, вырывающиеся из горизонтальной прорехи в соседнем здании-близнеце. Он услышал, как за спиной открылась дверь, но не обернулся. Наверное, подумал, что вошёл кто-то из сослуживцев.

– Ужас! – сказал он треснутым голосом. – Нет, вы посмотрите, какой ужас!

– Да, – согласился я. – Ужас. То ли ещё будет.

Тамт повернулся.

– А вы… Вы кто?

– Фотограф, – нисколько не смущаясь, заявил я и, взявшись за нуль-таймер, цинично добавил: – Разрешите запечатлеть вас на фоне самого дерзкого террористического акта начала третьего тысячелетия?

– Что?! – опешил Тамт. – Да вы… вы…

Я щёлкнул нуль-таймером, и управляющий застыл с открытым ртом и выпученными глазами у окна, за которым щерилась безобразной улыбкой пробоины северная башня Всемирного торгового центра. В реальности Джеральд Тамт должен был погибнуть при обрушении лестничного пролёта десятью этажами ниже, когда он, набив карманы пачками долларов из сейфа, попытается спуститься по лестнице. Костюм вместе с долларами сгорит, а обгоревший труп будет раздроблен обломками здания во время падения южной башни. Теперь же Джеральд Тамт погибнет здесь, поскольку, когда экспозиция закончится, и он сможет двигаться, до обрушения здания останется около трёх минут. Его костюм, не отягощённый пачками долларов, не сгорит, но труп постигнет та же участь, и перемена места гибели управляющего никак не скажется на течении всемирной истории.

Дверь изнутри я запирать не стал (в оставшееся до катастрофы время в кабинет никто и не подумает заглянуть), подошёл к обездвиженному Тамту и вынул из его кармана ключ. Вставил ключ в сейф, набрал кодовое слово и открыл дверцу.

Когда видишь штабеля пачек долларов на экране вариатора, это не производит того впечатления, как воочию. Не знаю точно, сколько здесь было наличности, но никак не меньше пяти миллионов. Однако «моих» денег всего пять пачек. Тех, которые должны были сгореть вместе с Тамтом. Остальные, рухнув с восемьдесят шестого этажа в закрытом сейфе, уцелеют, будут найдены во время разбора завалов и возвращены фирме «Chemical Technology, Ltd.».

Я с пренебрежением посмотрел на управляющего. Странный тип – имея такую должность, годовой оклад в полмиллиона долларов, покусился на какие-то пятьдесят тысяч. Своё месячное жалование. Нет предела человеческой алчности. Впрочем, вместе с деньгами он прихватил из сейфа ещё и мешочек с бриллиантами, а это уже совсем другое дело.

Открыв кейс, я достал хроносканер и сканировал пачки долларов. Только у пяти пачек отсутствовал флуктационный след, их я и бросил в кейс. Флуктационный след отсутствовал и у фланелевого мешочка с бриллиантами, так как в реальности они сгорели вместе с трупом Тамта. Я взял мешочек, раскрыл, посмотрел. Все бриллианты были чистой воды, каждый не менее десяти каратов, и если высыпать их на руку, они не уместились бы в горсти. Громадное состояние. Я бы мог бросить работу пиллиджера и безбедно прожить оставшуюся жизнь, если бы не одно «но». Сейчас бриллианты не «фонят», но когда я попытаюсь их продать, засветятся настолько ярко, что на флуктационный свет, как мухи на дерьмо, слетятся блюстители стабильности. Ни эти бриллианты, ни двенадцать тонн золота, похороненные под обломками башен-близнецов, мне не по зубам. Мой улов – исключительно сгоревшие банкноты; они не только не пахнут, но и не светятся.

Я запер сейф и бросил ключ в мусорную корзину. Если бы ключ остался в скважине, Тамп успел бы открыть сейф, и тогда миллионы долларов превратились бы в прах, вызвав флуктуацию шестого порядка. Как, однако, много условностей нужно соблюсти, чтобы не вызвать флуктуацию времени и не быть подвергнутым вытирке. И ошибиться при этом нельзя, так как, совершая петлю во времени, чтобы исправить ошибку, ты встретишься сам с собой, что может вызвать хронологический разлом и самопроизвольную вытирку без какой-нибудь помощи службы стабилизации. Очень непросто жить здесь пиллиджеру, но там реликту ещё горше.

Подбросив на руке мешочек с бриллиантами, я покосился на застывшего в межвременье Тамта – откуда в сейфе фирмы, занимающейся сбытом химических реактивов, бриллианты? Или это побочный бизнес управляющего? Чем больше денег имеет человек, тем больше ему хочется. С другой стороны, кому-кому, но не мне упрекать Тамта в махинациях. Займись-ка, своим делом, пиллиджер, и не суй нос в чужие дела. Нечего завидовать чужим деньгам, тем более, в данной обстановке. Удача Тамта закончилась, а свою упускать нельзя.

Я положил мешочек с бриллиантами на журнальный столик в углу, где им суждено превратиться в крошево от удара бетонного перекрытия, и подошёл к двери, из-за которой доносился гул возбуждённых голосов. Служащим фирмы было не до работы – они оживлённо обсуждали катастрофу. Дурашки, бежать надо, а не лясы точить…