Маркграф из Преисподней (СИ) - Страница 4

Оставшись в целом удовлетворён проведённым исследованием, я переступил край выточенной из цельного куска чёрного мрамора ванны, отвернул оба крана на полную катушку и переключил смеситель в режим душа. Когда в меня ударили туги струи воды, я прикрыл глаза и блаженно улыбнулся. Кайф!

Глава 3

Стоило выйти из душа в обёрнутом вокруг бёдер махровом полотенце, как я увидел высокую женщину с вьющимися рыжими волосами, серыми глазами и весьма выдающимися достоинствами размера этак пятого. Выглядела она хорошо и молодо, однако я сразу сообразил, что ей давно за тридцать, а значит, это мать Максимилиана Пожарского — то есть, получается, моя. Когда она всплеснула руками, окинув меня придирчивым взглядом с головы до ног, и порывисто обняла с воплем «Сынок!», сомнений в наших родственных связях не осталось. Отстранив её и удерживая на расстоянии вытянутых рук, я повнимательней разглядел красивое лицо, обрамлённое медными, как у меня, волосами. Гладкая кожа, едва заметные мелкие морщинки в уголках глаз, полные губы. Глаза напоминали полированную яшму. Ноздри наполнились тонким, приятным ароматом дорогого парфюма.

— Как ты себя чувствуешь, Макс? — тревожно спросила женщина, беря меня за руки, которые оставались на её талии. — Выглядишь, вроде, хорошо… Голова болит?

Похоже, я был чем-то болен. Вернее, не я, конечно, а настоящий Максимилиан Пожарский, тело которого я занял. Что, кстати, и спровоцировало его «пробуждение». Хотя нет, стоп! Таня упомянула слишком сильный удар. Выходит, я либо долбануся башкой, либо меня стукнули.

— Что со мной было? — спросил я. — Почему лежал без сознания?

— Ты не помнишь… — расстроилась женщина. — Да, упал во время охоты с лошади. Шесть дней назад. Я уже стала бояться, что ты так и не придёшь в себя.

Понятно. Почти неделя в отключке. Ничего себе. Хорошо же я приложился котелком.

— Ну, теперь всё нормально. Я очнулся и чувствую себя прекрасно. Даже странно, учитывая, сколько времени я находился без движения. Только у меня кое-что вылетело из памяти. Так что время от времени буду спрашивать странные вещи. Не надо удивляться. Кстати, где отец? Почему он не пришёл меня проведать?

Заодно познакомился бы сразу и со вторым родителем.

Женщина нахмурилась, отвела глаза и вдруг всхлипнула.

— Твой отец… Максимилиан, он умер!

— Серьёзно? И когда?

— Ты так спокойно об этом говоришь…

Чёрт, и правда! Надо же расстроиться.

— Это я от шока, мам. Что случилось? И когда?

— В то же день, Макс. Неужели ты совсем ничего не помнишь⁈

— Похоже на то. Давай сядем, — я подвёл женщину — ладно, пусть будет «маму», раз уж мне тут мыкаться до самой смерти этого тела — к креслу и усадил, а сам расположился на краю кровати. Так-то лучше. А то стоим, держась за руки, как придурки. — Итак, расскажи, что случилось шесть дней назад. Мы с отцом поехали на охоту?

Мама (блин, привыкать, конечно, долго придётся!) кивнула. Вид у неё был расстроенный. Она даже смахнула выступившую на ресницы слезинку. Я тревожно нахмурился, но, кажется, истерики не предвиделось.

— В лесу на вас напал вепрь, — сказала мама, нервно комкая складки атласного платья. — Сначала он сбил лошадь твоего отца, а затем — твою. Ты ударился головой и потерял сознание, а твой папа вступил со зверем в бой. И проиграл. Когда подоспели егеря, он был уже мёртв. Истёк кровью. Вепрь повредил его бедренную артерию. Позавчера состоялись похороны. Наверное, ты захочешь посетить фамильный склеп, когда окрепнешь.

— Да, думаю, надо, — отозвался я, прикидывая расклад. — Сколько у меня братьев?

— Один, Макс. Боже, у тебя совсем плохо с головой!

— Да, но надеюсь, это пройдёт. Старший или младший?

— Что?

— Брат старше меня или младше?

— Младше. Ещё у тебя три сестры, Макс.

— Здорово. Тоже младшие? Впрочем, неважно.

Раз я старший брат, а отец дал дуба, значит, титул и всё прочее перешло ко мне. И теперь я — новый маркграф Пожарский.

— Они будут рады узнать, что ты пришёл в себя. Как и Наталья.

— Наталья это кто?

— Вторая жена твоего отца. И мать двух сестёр.

— Ага. Так у нас тут многожёнство, полигамия и гаремы?

— Макс, тебя срочно нужно показать врачу! — испуганно воскликнула мать. — Ты не помнишь вообще ничего! Ну-ка, скажи, как меня зовут!

— Без понятия, — я поднялся. — Мне нужно одеться. Увидимся через четверть часа. У тебя как раз будет время сообщить моим брату и сёстрам, что я в полном порядке. И предупреди их, что я не всё помню. Пусть не удивляются.

— Макс, тебя нужно показать врачу! — настойчиво повторила мать.

— Ну, вот и вызови его. Я ж не против.

— Хорошо, я пока оставлю тебя. Одевайся и приходи в гостиную. Я соберу там… всех.

— Замётано, мам.

— А зовут меня Анастасией!

— Постараюсь запомнить.

Не дожидаясь, пока она, наконец, выйдет, я скинул полотенце и распахнул дверцы платяного шкафа. О, да у Макса хороший вкус! Тут полно отличных шмоток. Мне, и правда, повезло — прав был святоша.

За спиной раздались торопливые шаги, и через секунду хлопнула дверь. Я остался в одиночестве.

Хм… Ну, прикинем, что мне подойдёт. Вот, вроде, мундирчик неплохой… Так, а что у нас с обувкой…? Ого, крокодил! Класс!

Выйдя из комнаты, я сразу увидел скучавшего возле стены слугу в синей ливрее. Молодой парень сразу поклонился, замер в таком положении на пару секунд, а затем распрямился и сделал пару шагов мне навстречу. Его лицо приняло подобострастное выражение, от которого я сразу испытал приступ отвращения. Терпеть не могу угодливых лизоблюдов. Даже если им это положено по роду службы. Вернее, если они думают, будто это входит в их обязанности.

— Ваша Светлость, позвольте выразить радость по поводу вашего выздоровления! — затараторил слуга, проглатывая последние слоги. — Мы все очень-очень счастливы. И мои соболезнования по поводу вашего батюшки! Это такая трагедия, такая потеря для империи!

— Да-да, — отозвался я, чтобы прервать поток этого изъявления лояльности. — Проводи-ка меня в гостиную, дружок. Что-то меня покачивает.

На самом деле, ничего такого не было и в помине, но я не сбирался плутать по дому в поисках нужной комнаты, а сообщать слуге, что ни черта не помню, не хотелось.

— Разумеется, Ваша Светлость! Обопритесь на мою руку, господин!

— Нет, не надо. Просто иди рядом на всякий случай. Давай, вперёд! Меня ждут родственники. Видимо, хотят поздравить с тем, что я не окочурился.

Слуга проводил меня на первый этаж, где в большой, богато убранной комнате с гербом над каминной полкой собрались мать, ещё одна женщина — видимо, вторая жена покойного отца, а также немного похожий на меня парень и три девушки. Брат и сёстры, ясное дело. Моё появление вызвало бурную реакцию — радостные возгласы, причитания, поздравления. Все обступили меня, засыпая вопросами о самочувствии. Я отвечал, что всё отлично. Заодно разглядывал свою семью. Парень рыжий и серьёзный, даже мрачноватый. Почти с меня ростом, но не такой атлетичный. Видимо, дело в возрасте. Одна сестра тоже рыжая, а две — блондинки, как вторая жена отца.

— Доктор Вернер приедет через час, — сказала мать. — Он тебя осмотрит. Нам не нужны сюрпризы — лучше удостовериться, что ты с тобой действительно всё будет нормально. Ты ведь должен получить титул и всё, что к нему прилагается.

— Думаю, мне нужно сходить в склеп, — заметил я, решив, что это будет хорошим поводом избавиться от компании назойливых родственников. Не попрутся же они со мной всей кодлой. — Хочу побыть там один.

— Конечно, мы понимаем, — кивнула вторая жена отца. Выглядела она совсем молодо. — Хочешь, кто-нибудь тебя проводит? На обратном пути ты можешь не захотеть остаться в одиночестве.

— Да, было бы неплохо, — я взглянул на брата. Вот, с кем надо познакомиться в первую очередь. Если у парня есть амбиции, наверняка он уже не раз подумал, как было бы здорово, если б я помер, и титул достался ему. — Может, ты?