Маргарита и Мастер (СИ) - Страница 6

- Что-то в них НеЧисто.

- Думают, я не вижу, - сладко улыбнулся Н, взял оказавшийся прямо у его ноги, плоский морской камешек, величиной с расплюснутое гусиное яйцо, и присев для большего наслаждения, запустил его сразу на третьей космической скорости.

Германн поднял глаза к небу, понимая, что видит ее эту комету где-то в Созвездии Скорпиона, а Миша по своему обыкновению запрыгал, как коза. Хотя его и никто не поднимал, как Михаил Пуговкин Зою:

- Прямо над собою.

С канонерки заметили камень, большими прыжками приближающийся к их судну, и вовремя прыгнули в бушующее - как им представилось - море.

- Сколько ставишь, что не потонут? - спросил Майор.

- Один к трем тысячам, - ответил Миша.

- У меня только доллары, не успел обменять, курс опять - Пошел.

- Куда?

- Куда? Подальше.

- Я и имел в виду доллары.

- Один рубль к трем тысячам долларов?! Хорошо, согласен.

- Вот так бы и в банке говорили, - влез со своим комментарием Н.

- Вы тоже хотите поставить? - спросил Миша.

Н махнул рукой:

- Я люблю только Динамо Киев, - и зажал себе пасть сковородкой размером с Луну при затмении. - Но не удержал, как говорится, ибо слово не черный ворон:

- Его везде пропускают, - и иногда даже:

- Без контрамарки.

- Вы, эта, скажите мне сначала, принята я или нет, - попросила девушка вежливо, а уж только потом занимайтесь своими личными решениями вопросов.

Не совсем осознав степень вежливости заданного вопроса в виде категорического постулата-императива, Маленький попросил:

- Покажите мне еще раз реферат с вашим Эссе.

Ибо мне кажется, я чего-то недопонял. Более того, хотя бы напомните мне, о чем оно, собственно, было?

- Это было Эссе, доказывающее, что Иисус Христос не только был, но и воскрес. И более того, воскрес так, чтобы никто не понял:

- Как, - когда сам встретил Его...

- После Воскресения, - дополнил Миша.

- В том-то и дело, что нет:

- Во Время Воскресения.

- Здесь вы ошибаетесь, милейшая фрау, - сказал Германн, - ибо тогда непонятно, зачем было переться в Галилею, как из Киева в Москву:

- Через Санкт-Петербург, - да вообще:

- Что там Опять делать?

Девушка уже отрыла рот, чтобы что-то сказать в виде:

- Своего веского слова, - но длиннющий мэн вставил знаменитую Его фразу:

- Одну минуточку! - и напомнил всем присутствующим, что:

- Спрос, - он дорого стоит, надо его бить вовремя.

- Я не понял, - сказал Миша, - кого бить, если все конкурентки уже потонули в этом Сиваше Галилейского моря, - он показал большим пальце назад, где пару минут назад никого не было, но сейчас, некоторые, как говорится:

- Уже переоделись, - и опять пошли в заплыв на их:

- Остров Сокровищ.

Медиум:

- Кто? - вопрос к хозяйке публичного заведения.

- Мария МакДолине-с, сэр.

- Простите, это не Садо-Мазо, а то я боюсь.

- Нет, умирают, как правило, все. Но.

- Но?

- Но потом воскресают.

- Как правило?

- Нет, да, воскресают вроде все, но точно:

- Не все Это помнят.

И далее: значит в Галилею идут для того, чтобы Воспоминание о Воскресении связало Прошлое с Настоящим.

Встреча в Галилее означает, что Воскресение, да, было, но об этом:

- Никто не помнит.

- Вы настаиваете, - проинтонировал Н, - что к воспоминаниям:

- Нет прямого пути?

- Именно так, сэр. Мы не можем рассказать, о том, что было, потому что это будет:

- Уже другой рассказ.

И значит, что такое Воскресение?

- Что?

- Что?

- Это события настоящего, воспринимаемые, как события прошлого. - Это После. А До, наоборот:

- События настоящего происходят, как события будущего.

- Иначе воскресение не может стать реальностью? - спросил Германн.

- Да.

- Так ответ еще проще: значит его не было!

- Это все равно, что сказать:

- Вот этих Флорентийских стейков и семги в газете - нет, - хотя вы их видите и сейчас будете есть.

Понятно? События Настоящего - это Рассказ о Прошлом.

- Почему?

- По определению, что иначе - если всё по-честному - быть не может.

Ребята посовещались и сказали:

- Ми согласны поставить зачет. - Это Миша, а Германн добавил:

- С условием, что вы объясните чуть позже, почему из прошлого в будущее нет прямого пути, что значит:

- Зачем надо было обязательно идти в Галилею через Десятиградие.

- Я думаю, - сказал Миша, когда уже начали есть семгу в мокрой газете, развернув ее предварительно, - они пошли:

- В обход Демаркационной Стены.

- Это невозможно, - сказал Германн, - ты в ГДР был хоть когда-нибудь?

- Нэ успэл. - Нет, мог бы, но, наверно, так и понял:

- Назад не вернешься.

- Почему?

- Как в песне написано: я оттудова сбехгу.

- Вот так прямо на Запорожце ихнего разливу и врежешься в её накрепко забетонированный лоб?

- Я бы угнал 34-ку. Щас жил бы в современной Галилее, городе Ландоне, где живут все порядошные мэсные луди. А так...

- А так только вот к вам пришли, нигде больше не берут по пьянке, а трезвым некогда - делов много накапливается:

- За предшествующий период.

И кстати, я вот это, не буду есть, - Миша показал на мясо, которое так любил Одиссей - покойник. - Хочу, чтобы было, как вот только что доказала девушка:

- Чинно и благородно - по-старому-у.

- А именно? - недопонял Германн.

- Сосиски в томате, что-нибудь там, переложенное черной икрой, грибочки кокот, и так далее, как написано.

- Где?

- В Прошлом.

- После этого, - сказал Н, - обычно, как в прошлом, отправляют в Ялту.

- Я согласен.

- Ми соглазны, - пропел Германн.

- В прошлое, - добавила девушка, несмотря на то, что тоже ела рыбу из газеты, и пила что-то там почти родное, итальянское. - Там сейчас только скумбрия кусочками - это в пивном баре.

- А в кафе?

- В кафе, как это и было: уборщицы калымят, продавая поварам, оставшийся на столах суп. Причем, оптом: ведрами. А очередь доходит до четырехсот человек.

- На место?

Глава 4

Заказ на Берлиоза получают Тетя и Мотя

- Нет, на место меньше, разделите на сорок посадочных мест.

- Значит очередь: было всего десять человек. Не много так-то.

- В ресторане народу было меньше, - сказал Германн.

- Но всё равно, вход даже в пустой ресторан требовал:

- Красненькую.

- Кстати, говорят, иностранцы тогда ни-че-го-о не понимали в этом деле, и считали эту красненькую десятку лучче двадцатирублевого четвертного.

- Да, - согласил Н, - вранья было-о - хоть отбавляй.

- И главное, никто этому не удивлялся, как сейчас, чуть что:

- Ну-у, сколько моно-о! - Тогда понимали:

- Вот сколько моно - столько и нуно. - И жили счастливо, хотя и не очень. Хотелось, как раньше, в прошлом, как Джеймс Кук уйти в дальнее плавание, несмотря на сиськи-миски встречающуюся цингу.

- Зато и телки на островах всегда были: новые-е. Откуда только берутся, спрашивается? Говорили:

- Сами делаем. - И тогда возникает закономерный вопрос:

- Почему у нас не научись - почему все с-старые-е?

- Да, - поддакнул Н, - как дохлые мухи, - и кстати: выпил. Как будто похоронил геронтологию уже навсегда.