Маргарита и Мастер (СИ) - Страница 167

- За деньги большим любителям импорта в магазине на Ломоноффофе Балатон.

- По крайней мере сгорело, да не всё, - успокоил его Марк.

- Нет, это была именно та бутылка коньяка Камю, которую она так просила, так просила. Так и сказала:

- Не так хорош коньяк, как огромная печать на нем.

И он горько заплакал, понял, что потерял не только ту, за кордоном, но и эту:

- В местной эмиграции, - не простят.

Но тут появились двое с бутылкой простой водки за белой головкой, и тарелочкой тонко-порезанной, правда, сырокопченой колбаски, салатом из свежих огурчиков и помидорчиков, с баночкой черный игры, как выдают передовикам производства на строительстве больших кораблей, особенно, если им предстоит радиоинтервью, или - тем более - телевизионно-художественная съемка, - и со словами, обращенным, как все кто слышал, но не видел, обращенными, не только к проигравшему это сражение Пли, но, скорее всего, и к Марку Бернесу:

- Вот как надо! - перепрыгнули через, казалось бы, неприступную для простых смертных:

- Стойку раздачи.

- Зачем ей двое? - удивился Марк Бернес.

- Один будет трактором, - зло ответил Пли, и добавил:

- Ходим мы с гитарою, но обычно:

- Парою.

- Явился, - сказала Грейс Келли, которая - никто не заметил, как - уже давно заняла его место.

Но парень сел ей на колени, как будто здесь было пустое место. И все подумали:

- Щас что-то будет.

Но он только провалился вниз.

- Так бывает? - спросила Мотя.

- Если мне когда-нибудь дадут сказать здесь слово, то я отвечу:

- Да, но не со всеми, - резюмировала СНС. И оглянувшись назад, не забыла напомнить:

- Наш, так сказать, творческий руководитель так и будет петь только свою личную песню?

Все растерялись, и не знали, что ответить, что позволило СНС выдать сакральное:

- Я прощаю его!

Глава 82

- Кого? - спросил Войнич. И пояснил свою закономерно - логичную позицию: - Того, или этого?

- Его не за что прощать, - ответил Сори, - начальника не прощают в отместку за все то, что он не сделал хорошего, а только:

- Тайно наблюдают.

Но оказалось, что она простила Плинтуса, и он выпрыгнул из подполья, как шарик из-под воды, в котором была соль, но уже растворилась, и наркота - вот она, вот она:

- Тут, как тут, сколько ее ни топи:

- Была привязана к своему шарику - креслу за столом творческой интеллигенции.

На сцену опять вышла Людмила Гурченко и спела песню:

- Тишина над Рогожской заставою

Спят деревья у сонной реки

И составы идут за составами

И кого-то сзывают гудки-и.

Подскажи - расскажи утро раннее,

Где с подругой мы счастье найдем,

Может быть, вот на этой окраине,

Возле дома, в котором живем-м.

Ее сопровождал Игорь Ильинский, он тоже хотел чё-то спеть, так как говорится:

- К сожалению, - как сказал он, - ничего нельзя.

Но тут подоспел Евгений Евстигнеев - благо его спутницы И Алф - уже довольно долго за столом на своем месте не было, - и сказал, что споет сам за маэстро Ильинского, а Гурченко пусть играет на барабане.

- Я умею только на форте, - ответила леди.

Но Игорь Ильинский сказал правильно:

- Кто умеет на барабане - тот сыграет и на трубе, имеется в виду на рояле, - и добавил, что, а:

- Наоборот, тем более.

Втроем они исполнили песню...

Гурченко на пианино, И. Ильинский - танец вприсядку и Евгений Евстигнеев на альт-тенор саксофоне Кота. И значится, изображая Аркадия Северного:

- Прости - прощай, любимая хорошая-я

Быть может дру-у-га себе найдешь.

Идут на север стада огромные,

Кого ни спросишь: у всей указ.

Прости - проща-а-й-й, любимая хараша-я-я,

Прощай быть может, в последний раз.

Я помню тот Ванинский порт

И гул пароходов угрюмый

Как шли мы по трапу на бо-о-р-т-т

В холодные мрачные трюмы.

От качки стонали Зэ-Ка

Ревела стихия морская,

Вставал впереди Магадан -

Столица Калымска-а-ва Края-я.

Алла Пугачева - правда была только проездом на деревню, в Горных Альпах, к дедушке - какому неизвестно, скорее всего, уже к своему, - спела, к счастию без пляски:

- На тот большак, на перекресток

Уже не надо больше мне спешить-ь-ь.

Жить без любви, быть может просто,

Но как на свете без любви прожить?

И закончила тем, что призналась:

- На тот большая, на перекресток,

Уже не надо больше мне спешить,

Никто теперь не дарит зажигалок, а!

- А как хотелось бы сегодня-я:

- Прикурить-ь.

И завершил концерт по желанию, но без предварительных заявок слушателей - зрителей Валентин Куба:

- Раскинулось море широко

И волны бушуют вдали.

Таварьищь мы едем далеко-о-о,

Падальше от нашей Земли-и-и.

Таварьишь мы еде-е-м далеко-о-о,

Падальше от нашей Земли-и-и-и.

Не слышно на палубе песен,

И Красное Море шумит,

И берег и мрачен и тесен,

Как вспомнишь, так сердце болит.

Напрасно старушка ждет сына домой,

Ей скажут - она зарыдает,

А волны бегут от винта за кормой

И след их вдали пропадает.

А волны бегут от винта за кормой

И след их вдали пропадае-т-т.

Раскинулось море широко

И волны бушуют вдали.

Таварьищь, мы едем далеко-о-о,

Падальше от нашей Земли-и-и.

Таварьищь, мы еде-е-м далеко-о-о,

Падальше от на-а-шей-й Земли-и-и-и.

----------------------

Послесловие, или следующая, последняя Глава?

Пляски на Лысой Горе

Вопрос:

- Где Маргарита, и вообще, что она должна делать?

Может быть, только сказать, что их было две:

- Ира Альф и Приходите Завтра - Екатерина Славная, кому она должна простить долг? Всем, кто брал ипотеку? Вообще всем? Кого они громят, когда летают?

Михаил Козаков исполняет роль Воланда на Лысой Горе.

Можно на этом, в принципе и закончить, или расписать подробно? Например, по возгласу СНС:

- Все на Клязьму! - Некоторые смогли подняться в воздух и полетели, и более того:

- Сразу на Тот Берег, За Рекой, где даже ночью у деревьев была тень.

Скорее всего, придется сказать, как Пушкин:

- И вдруг сумел расстаться с ним.

Несмотря на то, что пули падали с воза, и можно было остановиться, собрать их, и продолжить:

- Жизнь, - ибо, куда это мы едем далеко, где:

- Волны бушуют вдали?

Очевидно, туда же, куда отправлялся Адриян Прохоров:

- С Басманной на:

- Никитскую, - а Там, извините, не совсем ясно, что будет: