Маргарита и Мастер (СИ) - Страница 158

- Правильно. - Но добавил:

- Тут и было без вариантов: руки - голова - ноги, или что тоже самое, живот, а вот дальше действительно вопрос:

- Где прямо, а где, наоборот, пути нет.

Ибо проход через Ласточник Хвост необычен.

- Что это значит? - спросил Сори, но без видимого интереса, глядя перед собой в пустоту, которой был:

- Войнич.

- Именно поэтому он и получил Нобелевскую Премию, - сказал Дима, - что разгадал этот Код Войнича. - И значит, линия, которая должна бы по старому обычаю вести к Сори - не важно, что теперь он сидел на месте Пеле - направилась в противоположную сторону.

Глава 78

- Ну, маэстро, кого вы позовете на наш - мой бал? - спросил Дима.

И позвал он того, кто, как глашатай проорал его антитезу миру:

- Муха лезет по стеклу, и на этом надо было закончить, - а именно:

- Евгения Евстигнеева!

Тут начали заключиться пари:

- Кого назовет в напарники? - Леди СНС тоже решила угадать, и назвала Шукшину, но не родную маму Плинтуса, а и не иво бабушку - Екатерину Вторую, любившую в молодости играть на гитаре:

- Слушай, Ленинград, я тебе спою задушевную песню мою. - И, разумеется, взвейтесь кострами синие ночи. - Хотя, и наоборот:

- Я всю ночь не сплю, а в окна мои ломится ветер северный умеренный до сильного, я всю ночь...

- Ночь уже наступила почти, - сказал Дима, и как обычно, добавил с юмором, чтобы шевелили:

- Булками.

Но никто не угадал, так как Войнич по каким-то личным причинам назвал бывшую любовницу Михаила Козакова - правда, не состоявшуюся, несмотря на иё легкие домогательства, но всё равно бывшую официантку из Максима, где ей давали, но:

- Не слишком большие чаевые, - решила опять стать:

- Артисткой народною:

- Ирину Альферову!

- Мама мия! - воскликнул даже Дима, - ибо тут может появиться и ее Коровьев в треснутом пенсне, и даже Ми Склифософский, как тигры, почуявшие дичь, и очень возжелавшие иё:

- Ишшо живого мяса!

- Зачем вы сажаете живых за один стол с еще:

- Покойниками?

- Кто-то один из четверых должен быть проводником из мира мертвых в мир живых, - ответил Дима.

Давай дальше, - добавил он.

И очередь перешла к Пеле, который должен бы быть первым, если здесь хоть кто-то мог обойтись без путаницы, которая по мнению Вика Евро-Феева:

- Абсолютно не соответствует истине.

Пеле хотел вызвать Василия Ивановича Чапаева, но Дима предугадал это его намерение, и тявкнул мягко:

- Нет, нет, слишком далеко, - он посмотрел на часы, неумолимо приближающиеся к полуночи, - мы просто не успеем их дождаться, ребята впустую покинут насиженные места на Альфе Центавра.

И пока Пеле думал, очнулась СНС, правда, с чьей-то подсказки, кажется это была Рэдисон Славянская:

- Дима пропустил свою очередь, и скорее всего, не нарочно.

- Дак, естественно, спит прямо на работе.

- Он примет мою подсказку, - сказала Грейс Келли, - и знаете почему? Я нанималась к нему на работу еще, можно сказать, позавчера.

- Подсказки не принимаются, - сказала СНС, и добавила:

- Тем более, я записала этот ход за магистром, поэтому пусть Войнич, сам назовет своих претендентов.

- Еще раз? - писатель потрогал ногой дипломат с дипломом, что он настоящий писатель: не уперли пока еще? - Впрочем, извольте:

- Борис Андреев и Петр Алейников.

- Вот голова работает, как быстро! - даже воскликнула Солома, уставшая уговаривать Дядю Ваню:

- Взяться за счеты в своей башке, - и определить, что будет, если он не будет не пить больше.

Медиум:

И так как он ничего не понял, что Солома рявкнула:

- Я сама пойду за ними в качестве секретаря парторганизации.

- Куда пойду? - не понял Дима, - ты не за столом, а только за стойкой, там нельзя горячее.

- Я сама пойду.

- К покойникам? Ну, ладно, я тебя запишу, благо и без тебя на Маргариту очередь, как на третий этаж ГУМа.

- Тогда она должна зацепить какого-нибудь покойника, - сказала Рэдисон Славянская, напомнив Диме, что она тоже стоит тут сзади.

- Может, мне его убить, - резюмировала Сол. Шл. без знака вопроса, но пощупав при этом нос Дяди Ваня снизу, хотя и находись выше, и намного.

- Да хрен с тобой, убей, - беспечно серьезно пошутил Дима, как командор ордена Крестоносцев, прежде чем остаться одному, как Ричард Львиное Сердце - остальные уже ничего не понимали в этом деле, так как дорогу назад к Англии, так и не смогли найти:

- Пали смертью храбрых в пустынях Синая.

Пустынях, потому что ничего там не нашли, и даже Гроба Господня, а значит это действительно была Пустыня.

- Спасибо за намек, - ответила обладательница наследственного мерседеса, правда, напополам с Гусарской Балладой.

И грохнув Дядю Ваню села за стол вместе...

- Кто это?

И скоро все его узнали, но так-то сомневались:

- Неужели Дядя Ваня был в прошлой жизни:

- Смоктуновским?!

- Кто еще хочет сесть в первом ряду у бара, где раньше были кабинки для желающих тут же уединиться посетителей? - спросил маэстро Дима, - а теперь это место для покойников. Шучу: на балу они будут живыми.

Знак молчания.

Но через некоторое время, прошло не меньше пяти секунд, Грейс Келли почти одновременно с Рэдисон Славянской шагнули вперед, как будто шли в последний бой, хотя и не как Александр Матросов, но в качестве его прикрытия - подстраховки:

- Точно:

- Я!

- Я!

- Я! Геракл, - поддакнул - пошутил Диман, - или этот, как его там:

- Прометей перед Зевсом, пославшим коршуна пощупать его мышцы, а заодно и попробовать печень:

- Желтухи ишшо нэт?

- Это был Спартак, - сказал Войнич.

- Правда? - и добавил:

- Есть еще одно, тринадцатое место для Спартака специально. Ибо остальные - как опоздавшие, правда из-за вас, тугодумов - будут подсаживаться за столики, как:

- Бомжи, - сказала Тетя.

- Да какие бомжи, что вы все лезете со своими бомжами.

- Первый раз сказала, - обиженно ответила Тетя, - да и то я имела только тех бомжей, кто раньше слушал Битлз и Пинк Флойд.

- А как кто? - поспешила на выручку подруге Мотя.

- Просто, как люди, хотя и были званы, но опоздали, а так как не по своей вине, то, да, но пусть немнохго заплатят швейцару на дверях, чтобы ясно было:

- Они еще живы, - и должны подчиняться регламенту, несмотря даже на его отсутствие.

- Это примерно, как жильцы должны заселяться в квартиры, которые, как обычно, к Новому Году так и не успели им сдать.

- Да, - ответил Дима, - похоже. - Но!

Но, что не достижимо для живого, для мертвого имеет смысл попытаться осу-осусес-осуществить.

- Это невозможно, - сказала Соломенная Шляпка, немного придя в себя, как Раскольников, в том смысле, что, да:

- А вот теперь я вспомнил, что никогда никого не убивал.

Но тут же сама и спрыгнула с барной стойки за четвертый стол.

Оставалось еще три места за этим четвертым столом, но Дима сказал, что даже он не может додуматься до числа пятнадцать, как общепринятого в высшем масонском обществе, поэтому:

- Кому-то придется постоять.