Марадентро - Страница 7

Изменить размер шрифта:

– А пытались?

– Конечно! Почти все здешние искатели мечтают найти месторождение шотландца, и на деле большинство разработок, которые велись между Рораймой и Ориноко, тайно или прямо преследовали ту же цель.

– А этот МакКрэкен не оставил карты? – поинтересовалась Айза, которая, словно завороженная, слушала длинный рассказ. – Почему он решил унести секрет с собой в могилу?

– Он не унес, – объяснил венгр. – Незадолго до смерти он столкнулся с Джимми Эйнджелом в Техасе и признался, что никогда не составлял плана месторождения, но что оно расположено на вершине плато высотой тысячу метров на юг от Ориноко и на восток от Карони. Джимми продал все, что у него было, взял в товарищи одного инженера по имени Дик Карри, они купили самолет и отправились на поиски, они попали в аварию, сначала в Никарагуа, а затем – дважды – здесь, в Гвиане. В итоге Карри отказался летать и отправился пешком, и его в полнолуние загрыз ягуар; говорят, как раз в ту ночь он увидел «Мать всех рек».

– Но это похоже на легенду!

– Не такая уж это и легенда! Не такая уж и легенда, и я объясню почему. – Золтан Каррас раскурил черную трубку – странно, но у дедушки Езекиеля была точно такая же – и уселся поудобнее, привалившись к стволу упавшего дерева, а Асдрубаль все время подливал кофе ему в кружку. Венгр, несомненно, был прирожденным рассказчиком, любил сидеть у костра и вспоминать истории о былом или о далеких землях, поэтому он выпустил облако дыма, улыбнулся слушателям и продолжил. – Это не легенда, – убежденно повторил он. – Потеряв третий самолет, Джимми вернулся в Соединенные Штаты, поработал летчиком-каскадером в одном фильме, названия которого я не помню, купил новый аппарат и вернулся в Сьюдад-Боливар. – Он не спеша затянулся, сделав долгую паузу, а затем наклонился вперед, словно собираясь поведать слушателям некую тайну: – И вот однажды, в тысяча девятьсот тридцать шестом году, он заметил вдали Ауянтепуй и решил, что это тот самый, на который они когда-то приземлились с МакКрэкеном. В необычно ясный день он облетел его вокруг и был поражен, увидев «Мать всех рек» – гигантский водопад высотой в тысячу метров; когда вершина тепуя скрыта облаками, вода словно падает с неба. Он открыл самый высокий в мире водопад – Сальто-Анхель[18]. Большинство людей думает, что он назван в честь Ангела, тогда как он назван в честь Джимми Эйнджела, летчика, сделавшего свое открытие во время поисков мифической «Матери алмазов» шотландца МакКрэкена. Ну, как вам?

– Удивительная история!

– А ведь это еще не все! – Венгр засмеялся, словно озорной мальчишка. – Джимми Эйнджел был одержим идеей найти месторождение и однажды в компании жены, венесуэльца по имени Густаво Генри и бакеано[19] приземлился на вершине Ауянтепуя, но неудачно: самолет угодил в трясину, колеса увязли, и он так и не смог взлететь. Они провели наверху почти месяц, занимаясь поисками месторождения, питаясь лягушками и ломая голову, как спуститься по отвесным стенам, и, когда наконец выбрались по подземной реке и дошли до Сьюдад-Боливара, их здоровье оказалось подорвано, а финансы расстроены. Однако Джимми был человеком упрямым и отправился в Панаму – поработать пилотом авиапочты, чтобы купить новый самолет. Старый так и остался на вершине. – Он помолчал. – Я не очень-то разбираюсь в самолетах, но мне кажется, что, поменяв двигатель, еще можно было бы на нем летать. Фюзеляж и кабина уцелели. Проблема в том, как его оттуда снять.

– Вы его видели? – изумился Себастьян и, получив молчаливое подтверждение, решил уточнить: – Где? На вершине Ауянтепуя?

– Угу! – кивнул венгр. – Именно там, где он его оставил. Дмитрий, негр Порсель, один арекуна и я вскарабкались по южной стене и добрались до вершины, однако, хотя мы и перевернули все до последнего камня в русле Чурум-Меру – реки, которая берет там начало и образует водопад, – нам не попалось даже крупицы алмаза. Джимми ошибся: месторождение должно находиться на каком-то другом из сотни проклятых тепуев, разбросанных по всей Гвиане.

– Вы намерены продолжить поиски?

Золтан Каррас несколько секунд смотрел на Асдрубаля Пердомо, размышляя, и затем отрицательно покачал головой.

– Мне пятьдесят семь лет, – сказал он, – и у меня слишком тяжелая задница, чтобы еще одну неделю провисеть на каменной стене. Негр Порсель утонул в стремнине Карони, Дмитрий обзавелся литейной мастерской, а индеец вернулся к себе в сельву. Нет уж! – убежденно сказал он. – Зачем мне столько миллионов? Чтобы построить больницу, где можно было бы умереть? Сейчас мне хватает того, что время от времени я нахожу несколько «камней». Амбиции – это для молодых.

– Но ведь вы не стары.

– Спасибо! – воскликнул он. – Слышать это от молоденькой девушки вроде тебя – комплимент. Сколько тебе лет? Семнадцать?

– Восемнадцать.

– Мне было немногим больше, когда я в тридцать седьмом оказался в окопах Испании, а в сорок втором – в Югославии. Но с тех пор много воды утекло, и я чувствую себя таким старым, словно родился даже не до начала века, а до Сотворения мира. По мне, «Мать алмазов» может оставаться там, где она есть, хотя я действительно хотел бы, чтобы однажды Джимми ее нашел. Он единственный, кто этого заслуживает[20].

Как тут было заснуть, наслушавшись рассказов про «Мать алмазов» и «Мать всех рек» или о летчике, любителе приключений, который в компании с каким-то безумцем случайно обнаружил самый высокий водопад планеты – «Последнее чудо света», – тогда как всего лишь хотел разбогатеть.

Не спалось и Аурелии: ей не давала покоя мысль о том, что рассказ венгра мог произвести впечатление на детей, – и тем более детям, перед которыми словно открылись новые горизонты и вновь ожили детские мечты, столько времени казавшиеся им далекими и несбыточными. А участник этих увлекательных приключений растянулся себе в гамаке, подвешенном между двумя деревьями, и спал так безмятежно, будто расположился не на берегу дикой Ориноко, а в самом что ни на есть уютном и комфортабельном будапештском доме.

Неужели все так и было, как он рассказывал? Неужели существовали шотландец, ведрами таскавший алмазы, и боевой летчик, погнавшийся за призрачной мечтой – тоже наполнить ведра алмазами?

Они будто вновь услышали полузабытые рассказы дона Хулиана ель-Гуанче, только на этот раз фантазии звучали правдоподобно, потому что кое-кто из участников еще был жив, а место действия – вот оно, на другом берегу реки, которая несла свои воды все так же величественно и невозмутимо, словно широкая и глубокая Ориноко довольствовалась ролью немой свидетельницы множества чудесных событий, которые произошли – и продолжают происходить – на всем протяжении ее правого берега.

Как тут заснешь, пытаясь представить, сколько камней размером больше ста карат скрывает в своем лоне месторождение, из которого реки мало-помалу вымывают алмазы, и смельчака, отважившегося взобраться один за другим на все тепуи, там, в глубине сельвы, чтобы погрузить руки в сокровище – такое, что ни в сказке сказать ни пером описать и к которому за всю историю имели доступ только два человека?

Как выглядит «Мать алмазов»? Это просто углубление в земле, из которого вытекает ручей, глубокая пещера или же склон горы, который день за днем подмывает вода? Какое объяснение дал Джимми Эйнджелу старик шотландец, не пожелавший доверить секрет бумаге, предпочитая хранить его в памяти? Был ли это старческий бред, когда он поведал летчику, что тот найдет сокровище на плато южнее Ориноко, или он обманул его сознательно, чтобы никто не смог воспользоваться открытием, стоившим ему самому многолетних усилий?

Столько вопросов витало в воздухе под арагуанеем и натянутым пологом, над потухшим костром и навесом на берегу, что становилось понятно, почему сон нейдет, а глаза устремляются к высоким звездам; и на рассвете, когда Золтан Каррас проснулся, он встретился взглядом с Себастьяном, терпеливо дожидавшимся его пробуждения.

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com