Мао Цзэдун – Великий Кормчий - Страница 7

Чтобы удержаться у кормила власти, в первой половине 60-х годов Мао и его сподвижники начинают все больше раздувать культ Вождя. Ведущую роль при этом начинают играть массовые политико-идеологические кампании. В мае 1964 года увидело свет первое издание “Цитат из председателя Мао” – маленькая, величиной с ладонь, книга в красном переплете, заполненная афоризмами, извлеченными из речей и трудов Мао Цзэдуна. Страна занялась “политической учебой”. Люди читали цитатник Великого кормчего, заучивали его мысли и лозунги.

Между тем внутриполитическая обстановка становилась все более угрожающей для Мао. Лю Шаоци и Дэн Сяопин все активнее выходили на первый план. Однако интриги и политические хитросплетения, которыми отличался “высший эшелон” КПК, приучили Мао к актерству. Он умело скрывал свое стремление к абсолютной власти и готовил новую политико-идеологическую кампанию.

Один из самых почитаемых Мао великих исторических личностей Наполеон Бонапарт как-то сказал: “Китай – дремлющий лев. Проснувшись, он потрясет мир”. Таким потрясением стала “культурная революция”, которая ввергла в хаос всю страну. Под знаком этой кампании, в ходе которой окончательно утвердилась модель “казарменного социализма”, прошло последнее десятилетие правления Мао Цзэдуна.

"Мао никогда не сомневался, что его роль в истории Китая будет выдающейся, – свидетельствует личный врач Председателя Ли Чжисуй. – Он был великим вождем и правителем, человеком, которому предназначено судьбой вернуть Китаю былую славу и величие. Мао был уверен, что весь Китай принадлежит ему и он может экспериментировать со страной, как ему вздумается. Он был непримирим и жесток по отношению к своим противникам, а жизнь его подданных не представляла для него никакой ценности”. Мао всегда сочетал пренебрежение к массам с тезисом, что “историю творит народ”.

К осени 1965 года наступила кульминация скрытой борьбы за власть. Лю Шаоци и Дэн Сяопин укрепляли свое влияние в партии и в системе органов госбезопасности. Мао и его сподвижники стремились поставить под полный контроль армию. Сопоставляя “культурную революцию” в Китае и “большой террор” в Советском Союзе, можно заметить, что у нас не было такого мощного противодействия Сталину на верхах власти, как Мао в Китае. Ведь здесь второй человек в партийно-государственной иерархии Лю Шаоци и генеральный секретарь партии Дэн Сяопин составили прямую оппозицию курсу вождя.

Главной ударной силой Мао и его соратников стали отряды хунвэйбинов (“красногвардейцев”) и цзяофаней (“бунтарей”). Это о них пел когда-то Владимир Высоцкий: “Возле города Пекина ходят-бродят хунвэйбины, и старинные картины ищут-рыщут хунвэйбины”. Ставка была сделана на молодых, слепо преданных Председателю. Они особенно нетерпеливы и нетерпимы ко всему отжившему. К этому времени духовно-нравственная атмосфера в стране претерпела большую трансформацию. Расцвел во всю мощь культ вождя. Был сформирован образ врага – внешнего (Советский Союз) и внутреннего (“черные ревизионисты, идущие по капиталистическому пути”).

Молодые росли в условиях невиданного прославления Великого кормчего, фанатичного преклонения перед ним.

С раннего возраста их воспитывали в духе воинствующего национализма В то время один из самых популярных фильмов был “Красный короб”. Герой фильма, напоминающий некрасивого коробейника, торгует товарами, посещая села. При этом он почти непрерывно цитирует Мао. Согласно фильму, все хорошие поступки героя обусловлены идеями Мао. Крестьяне в селах, которые посещает “коробейник”, славят “счастливую эпоху председателя Мао”. А. Н. Желоховцев, находившийся в это время в Китае на стажировке, рассказывает о своем посещении концерта студенческой художественной самодеятельности. Большой хор исполнил песню о Мао. Затем последовала хореографическая сценка о войне вьетнамцем с американцами. После этого хор вместе с танцевальной группой снова славил Вождя. “Хор приводил всех в экстаз, – пишет Желоховцев, – наэлектризованность на сцене достигала немыслимого накала. Мне стало душно в возбужденном всеобщим поклонением зале. Это было чем-то сродни языческому культовому исступлению”, Формально “культурная революция” началась серией критических кампаний в сфере искусства и литературы. Затем в мае 1966 года на расширенном заседании Политбюро принимается “Сообщение ЦК КПК от 16 мая”, в котором излагались идеи Мао Цзэдуна по поводу “культурный революции”. На этом же заседании подверглись критике и затем были отправлены в отставку несколько высокопоставленных партийных, государственных и военных деятелей. Вскоре была создана Группа по делам культурной революции при ЦК КПК во главе с Чэнь Бода. Заместителями его стали супруга вождя Цзян Цин и секретарь Шанхайского горкома партии Чжан Чуньцяо, а секретарь ЦК партии Кан Шэн, курировавший органы госбезопасности, был назначен советником группы.

18 мая на том же расширенном заседании политбюро с большой речью выступил министр обороны маршал Линь Бяо, давно уже раздувавший столь энергично культ Председателя в армии и стране, что это вызывало неприятие даже самого Мао. Тот говорил доктору Ли: “Я не верю, что несколько брошюр, которые я написал, так волшебны и мощны, как он говорит. Но после того, как Линь начал преувеличивать, вся партия и нация в целом последовали его примеру”.

Выступая 18 мая. Линь Бяо заявил, что главной задачей является предотвращение контрреволюционного государственного переворота и захвата политической власти ревизионистами. Он напомнил, что история переворотов в Китае весьма обширна. “Если мы не будем достаточно бдительными, то потеряем политическую власть”. Линь Бяо предупредил о том, что личных устных заявлений о преданности Председателю Мао уже недостаточно: “Есть и такие, кто под знаменем марксизма и идей Мао Цзэдуна борется против знамени марксизма и против идей Мао Цзэдуна".

В этом же большом выступлении Линь Бяо всячески превозносил гениальность Мао Цзэдуна:

"Председатель Мао пользуется самым большим авторитетом в стране и мире, он наиболее выдающаяся, величайшая личность. Положения, труды и революционный опыт Председателя Мао показали, что это великий пролетарский гений. Отдельные лица не признают гения, но эта позиция не имеет ничего общего с марксизмом. Председатель Мао – гений”.

Застрельщиком “культурной революции” становится учащаяся молодежь. При населении в 800 миллионов Китай имел 90 миллионов детей в начальных школах, 10 миллионов в средних и 600 тысяч в высших учебных заведениях. В конце мая 1966 года семь аспирантов философского факультета столичного университета вывесили дацзыбао – большую настенную прокламацию – в которой критиковались “черные” партком и ректорат. Текст прокламации появился в газете “Жэньминь жибао”. В печати началась шумная кампания подстрекательства учащихся всей страны к таким же действиям. 29 мая в Пекине появились первые хунвэйбины – 12 – 13-летние ученики средних школ с красными повязками на рукаве.

Занятия в школах и вузах были прерваны, чтобы отныне ничто не мешало учащимся осуществлять “культурную революцию”. Профессоров, школьных преподавателей, деятелей культуры, позднее – видных партийных и государственных деятелей начинают выводить на “суд народа” в шутовских колпаках и расправляться с ними. В конце июня 1966 года одна из газет давала такую установку школьникам: “Ученики могут помочь революционизации учителей. В рядах учителей имеется часть пролетарских, революционных, смелых элементов. У большинства учителей пролетарское мировоззрение еще не окончательно заменило буржуазное. Имеется еще и группка нечисти, настроенной против партии, против социализма, против идей Мао Цзэдуна. Мы должны под руководством партии, опираясь на левые элементы, имеющиеся среди учителей, в процессе упорной работы постепенно сплотить большинство учителей, до конца обнажать, критиковать, уничтожать всю нечисть”.

Газеты призывали всех “бунтарей” приобщиться к “революционному делу” в столице. Начинается паломничество в Пекин за опытом столичных хунвэйбинов. Хунвэйбины и цзаофани начинают объединяться в батальоны, роты, взводы. День “красногвардейца” был разбит на две части. Первая – это учеба: заучивание цитат Председателя Мао, а также изучение свежих дацзыбао, которые с утра вывешивались повсюду. Сидя на корточках, стоя в толпе, лежа на тротуаре, хунвэйбины переписывали с этих прокламаций все подряд в свои блокноты и тетради. Во второй половине дня они обычно проходили военную подготовку, для чего из числа военнослужащих было выделено свыше 100 тысяч советников. Из среды хунвэйбинов все чаше стали раздаваться призывы выдать им оружие.