Мама для трех лисят (СИ) - Страница 34

— А зачем тогда удалили? — не удержала своего любопытства Райсара.

— Она просвечивала сквозь кружево перчаток, — спокойно ответила я. — Для высокородной леди это недопустимо. Отец настоял на операции, а я… Я подчинилась.

— Страшно было? — поежился Лиам.

— Нет, меня полностью усыпили, — рассмеялась я.

— У двуликих похожие стандарты красоты, — приосанилась Райсара, — но исключительно из-за того, что мы от рождения лишены недостатков.

— Вы сейчас про характер или про тело? — заинтересовалась я.

— Про тело, — ничуть не смутилась лисица, — хотя мне и с тем, и с тем повезло.

— Коре, как мне кажется, тоже и с тем, и с тем повезло. И родинка под глазом лишь придает ей больший шарм.

— Я бы не называла эту женщину так фальмирьяно, — поежилась Райсара.

А я зависла, пытаясь понять, что о чем она говорит. У двуликих очень много своих собственных слов. Слов, которые порой заменяют целые фразы!

— Фамильярно, — поправила ее Альбирея. — И нет, маме это позволено. Они с тетушкой Ликорис близкие подруги, разделившие завтрак.

"Осталось только узнать, что по этому поводу думает сама Ликорис", — немного нервно подумала я.

Перебросившись еще парочкой колких шпилек, мы, все же, разошлись. Райсара вместе с Дамьеном проследовала к алтери Риоке, а я с детьми направилась к себе. И если лисята попытались улизнуть…. Что ж, я не могу хватать детей за ушки, это причинит им боль. Но вот перехватить сорванцов петлей левитации и забрать с собой как связку праздничных летучих шаров — почему бы и нет?

— Мы хотели пойти рисовать, а потом нас ждет госпожа Зайра, — ворчали мои малышарики, прекрасно понимая, о чем я собираюсь с ними говорить.

Закрыв за нами двери свои покоев, я опустила детей на софу и, сложив руки на груди, строго произнесла:

— К обеду я сделаю для вас амулеты. Мои дети не будут страдать из-за чужой неспособности сдержать эмоции!

— Нет, — нахмурился Морис. — Нет. Нам необходимо понимать и знать, как именно она к нам относится!

— Просто помнить недостаточно, — поддакнула ему Альбирея.

— К тому же все происходящее заставляет Лиама взрослеть, — добавил Морис. — Он чувствует мою боль как свою и это подстегивает его магию. Думаю, он откроет в себе ментал, как и мы. Он ему сейчас необходим — брат хочет доказать нам всем, что прав он, а не мы. И потому он изо всех сил желает открыть в себе эмпатию. В таком возрасте магия пластична. И если основной вектор дара всегда врожденный, то второстепенный отвечает на детские желания. Отсюда и берутся всякие глупости, вроде зажигать свечу пальцами или подражать птичьим голосам — что ребенку хотелось, то он и получил.

Тут я страшно смутилась — у меня тоже был второй вектор магии. Для Пылающих это довольно нетипично, обычно наш огонь забивает все, но… Моя нянюшка страшно любила энрильесы. Белоснежные и хрупкие, они цветут лишь три дня в году. Необъяснимо, но имея три семечка я могу вырастить один энрильес. Два идут на подпитку, а третий… Третий становится полноценным растением, его даже можно использовать в алхимических зельях! Его свойства ничем не отличаются от свойств сородичей, выращенных обыденным путем. И сейчас, когда нянюшки уже нет со мной, я с сомнением смотрю на свой дар. Прямо скажем, он абсолютно бесполезен.

— Давайте поступим так, — я хлопнула в ладоши, привлекая внимание лисят, — боль вам причиняют не сами эмоции, а их давление на вашу ментальную оболчку. Я потрачу чуть больше времени и сделаю амулеты, которые уберут именно давление. Вы будете знать, будете чувствовать, но это все не будет на вас так сильно действовать.

— Мы точно будем знать? Очень страшно оказаться на месте Лиама, — Аль ссутулилась. — Я понимаю, что нас уже невозможно обмануть, мы все знаем. Но….

— Но страшно, — Морис обнял сестру за плечи, — у нас не было такой няни, ради которой мы бы изменили свою магию. Нас все сторонились — как же, дети магистра Теней!

— Но… Но они же любят вас, — я беспомощно развела руками, — все лисы и люди в поместье.

— Да, — улыбнулся Морис, — папа потратил почти пять лет, чтобы собрать здесь тех, кто не боится теней.

— И тех, кто боится, но способен держать себя в руках, — добавила Аль.

— Бедные мои зайчики, — вздохнула я, и протянула лисятам руки. — Обнимемся?

— Да, — они нырнули в мои объятия, после чего Морис, прижавшись ко мне, проворчал, — но зайчики это обед.

— Мои лисятки, — рассмеялась я, — так лучше?

Они зафыркали и, отстранившись, нехотя проворчали, что им, к сожалению, пора на занятия. После чего Аль, найдя взглядом мою бабочку, погрозила ей пальцем:

— Присматривай за мамой.

— Стоп, — резко произнесла я, когда малыши уже были на пороге гостиной, — закройте дверь. Это не надолго. Запомните одну вещь — поводка никогда не было.

Аль и Морис переглянулись и лисенок понятливо произнес:

— Какой-такой поводок? Мама просто сильно устала, переутомилась. А мы и рады были помочь. Будто продукты сложно купить.

— А Лиаму никто не поверит, его слово против наших двух, — добавила Аль.

— А остальные и так меня опознают, — кивнула я. — Но похороны были слишком помпезны, обратно не откатить.

— А даже если и откатить, ты уже Антер-Айервилль-Мор, — припечатал Морис. — И станешь просто леди Мор.

Альбирея немного помялась и тихо спросила:

— Почему ты думаешь, что это понадобиться?

— Я встретила наследного принца. Он узнал меня, но доказать не смог. Боюсь, что сейчас он трясет герц…

Губы обожгло уже забытой болью.

— Не говори, мы поняли, — тут же выдохнул Морис. — О, твоя Искра идет. Она так славно срезала вреднючку Крист. Я случайно это услышал, молока ночью захотелось.

— Вреднючку? — переспросила я. — Она осмелилась причинить вам вред?

— Нет, — фыркнул лисенок, — но она так рьяно пыталась подружиться… Неприятно.

Иллюзии Морис поменяли цвет, со светлых оттенков на темные и насыщенные.

— Мам, прости, но госпожа Зайра способна нудеть часами, — пискнула Аль.

И дети, открыв дверь, побежали на занятия. А через минуту пришла Искра и принесла письма. Точнее письмо, всего одно, зато какое!

Сбылись мои худшие опасения…

— От Его Высочества Наследного Принца, — с трепетом произнесла девушка и подрагивающими руками протянула мне конверт.

Конверт, переполненный до боли знакомой силой.

Сломив сургучную печать, я с обреченной тоской прочитала скупые строки — Его Высочество Наследный Принц приглашает Ноэль Альхену Антер-Айервилль-Мор во дворец. Его Высочество нуждается в свежем взгляде на старую проблему и профессоров позволяют ему не сомневаться в своем выборе.

Именно в этот момент я подумала, что стоило бы попросить документы отъявленной бестии и бестолковой магички. Тогда бы у принца не было ни единой причины для вызова.

"Нашел бы", промелькнула мысль. "Он никогда не останавливался".

Но… Но расследовать мою смерть не стал. А я до сих пор не знаю, под каким благовидным предлогом меня похоронили.

Заполошный стук в дверь и к нам входит Тави:

— Милорд Мор хочет вас в рабочем кабинете!

— Сильно хочет? — ничуть не смутившись спросила я.

— Очень, — Тави пыталась отдышаться.

— Раз очень, то идем, — фыркнула я. — Искра, ты купила книги для записей?

— Да, миледи, — кивнула девушка.

— Есть какая-то особенно удобная и красивая? — хитро спросила я.

— Да, миледи.

— Возьми с собой, будешь использовать для работы.

— Что я могу туда записывать?

— Все, что посчитаешь нужным. Это для тебя, чтобы облегчить работу.

Девушка, восторженно пискнув, метнулась к конторке и из внутренних ящиков вытащила чисто черную тетрадь с золотым обрезом страниц.

"Мой любимый стиль", с легкой тоской подумала я.

— Веди же нас, Тави.

Искра, открывшая тетрадь, незамедлительно сделала там первую запись. Я хотела было одернуть ее, но… Пусть играется. Будто мне самой неизвестно это неистовое желание сделать первую запись в чистой тетради.