Малыш - Страница 1

Jules Verne

P’tit-Bonhomme (1893)

Перевод печатается по изданию «Малыш» – приложение к журналу «Природа и люди», 1907.

© А. Кабанова. Лит. обработка, 2017

© В. Минеев. Иллюстрации, 2017

© ЗАО «ЭНАС-КНИГА», 2017

В 1864 году первый роман французского писателя Жюля Верна (1828–1905) был переведен на русский язык и опубликован в Москве. С этого момента автор приключенческих романов покорил сердца российских читателей. Его произведения выдержали не одно переиздание. О творчестве Жюля Верна с большим уважением отзывались великие русские писатели. Л. Н. Толстой говорил: «Романы Жюля Верна превосходны, я их читал совсем взрослым, и все-таки, помню, они меня восхищали. А послушали бы вы, с каким восторгом отзывается о нем Тургенев!» М. Е. Салтыков-Щедрин опубликовал в журнале «Современник» хвалебную рецензию на первое произведение французского писателя, отметив, что роман «непременно должен стать настольной детской книгой». Великий русский сатирик оказался абсолютно прав. И сейчас, спустя много лет, творчество Жюля Верна остается классикой детской приключенческой литературы.

Жюль Верн оказался очень плодовитым писателем: на протяжении 40 лет он публикует как минимум один роман в год. Тем удивительнее тот факт, что такой талантливый человек долгое время даже и не помышлял о литературной карьере.

Пьер Верн – отец будущего писателя – был потомственным юристом, и сыну предстояло унаследовать его контору. Но судьба распорядилась иначе. В Париже, куда Жюль Верн отправился изучать юриспруденцию, он познакомился с Александром Дюма, который и посоветовал безвестному в ту пору провинциалу попробовать свои силы в литературе. Первые работы – пьесы для театра – не принесли ему сколько-нибудь заметного успеха. По-настоящему знаменитым его сделал приключенческий роман о воздушном шаре из цикла «Необыкновенные путешествия».

Повесть «Малыш» сильно отличается от других произведений классика мировой приключенческой литературы. Она написана в лучших традициях сентиментальной прозы XIX века. Это история о становлении личности, взрослении и преодолении трудностей. Действие повести происходит в конце XIX века в Ирландии. Маленький мальчик остается без родителей и вынужден скитаться по стране. Его ждут нелегкие времена: приют, голод, предательство приемной матери… Казалось бы, судьба не балует Малыша, у него совсем ничего нет за душой, но важным оказывается другое – доброе сердце, смелость, честность помогают ему не только выжить, но и исполнить свою мечту.

Повесть адаптирована для чтения в среднем школьном возрасте.

Ирландия… Эта страна, обнимающая поверхность острова площадью почти десять миллионов гектаров[1], без сомнения, очень интересна для туристов. Через весь остров тянутся зеленые равнины, а по краям располагаются горные районы, что делает Ирландию похожей на лохань – лохань, полную воды, с ее бесчисленными озерами и болотами!

Однако для своих обитателей Ирландия совсем не так привлекательна. Почвы ее неплодородны, и, словно мать без молока, она не может прокормить своих детей. Но те все же страстно ее любят и называют самыми нежными именами: Зеленым Эрином, Чудесным изумрудом (оправленным, правда, не в золото, а в гранит), Островом лесов (хотя он, скорее, Остров скал), Страной песен (вот только песни эти исходят из больных и слабых уст), Первым цветком земли и Первым цветком морей (хотя цветы здесь быстро вянут под натиском бурь). Бедная Ирландия! Ее вернее было бы назвать Островом нищеты, и это имя она могла бы носить веками.

Страна разделена на четыре провинции: Ленстер – на востоке, Манстер – на юге, Коннахт – на западе и Ольстер – на севере. Управляет ею вице-король, или наместник, назначаемый королем Великобритании.

В провинции Коннахт, в глубине красивейшего залива Клу, который напоминает пасть акулы, вгрызающейся зубами-мысами в гребни волн, находится маленький городок Уэстпорт. В нем-то мы и встретимся впервые с Малышом, в самом начале этой истории. А где, как и когда она закончится, – это нам еще предстоит узнать.

В день, когда начинается наше повествование, а именно 17 июня 1875 года, в воскресенье, большинство жителей Уэстпорта отправились в церковь к дневной службе.

Стоит отметить, что, несмотря на крайнюю бедность, обитатели городишек Верхней Ирландии все же умудряются в праздничные и воскресные дни заменять свои лохмотья более нарядными или хоть менее рваными одеждами. Мужчины облачаются в заплатанные куртки с обтрепанными до бахромы подолами, женщины надевают по нескольку юбок, купленных у старьевщика, а головы украшают шляпами с искусственными цветами, от которых остались, правда, лишь проволочные каркасы. Все идут до церкви босиком, чтобы не портить лишний раз ботинок, которые и так прорваны со всех сторон, но без которых никто не решился бы переступить порог храма.

В этот час улицы Уэстпорта были пусты, если не считать одного человека. Он шел, подталкивая сзади тележку, в которую была впряжена собака – большая, тощая, рыжая с черными пятнами, с изодранными о камни лапами и стертой о ремни шерстью.

– Королевские марионетки… марионетки! – кричал во все горло человек.

Он пришел сюда с востока, из города Каслбара в графстве Мейо, а перед тем прошел ущельем через горы, спустился по крутым уступам на плато Коннемары и пробрался дикими местами вокруг озер Маск и Корриб. Он мог бы сесть на поезд, следующий из Дублина в Уэстпорт, – но нет, этот балаганщик путешествовал пешком, крича всюду о своих марионетках и подбадривая ударами хлыста изнемогавшую от усталости собаку.

Иногда внутри тележки как будто раздавался протяжный жалобный стон. И, громко прикрикнув на собаку: «Двигайся же, чертова тварь!..» – человек, казалось, обращался еще к кому-то, спрятанному внутри тележки, когда орал следом: «Да замолчишь ли ты, собачий сын!..» Тогда стон обрывался, и тележка катилась дальше.

Человека этого звали Торнпип. Откуда он был родом – не столь важно. Главное сказать, что в нем было не больше сострадания, чем в диком звере, и такое же сердце, как у скалы.

Достигнув Уэстпорта, он медленно двинулся по главной улице. Здесь стояли вполне приличные дома и лавки с яркими вывесками, да только купить в них можно было немногое. Примыкавшие к этой улице переулки были столь отвратительны, что походили на грязные ручьи, вливающиеся в чистую реку. Тележка Торнпипа, громыхая, подскакивала на неровной мостовой, и марионетки раскачивались взад и вперед.

Шагая вдоль по улице, Торнпип достиг пересекающей ее аллеи, обсаженной двумя рядами вязов. Далее простирался парк с посыпанными песком дорожками, весьма ухоженный и ведущий к порту в заливе Клу.

Время от времени Торнпип останавливался и, оглядевшись по сторонам, кричал скрипучим, точно несмазанное колесо, голосом:

– Марионетки, королевские марионетки!

Однако никто не выходил из лавок, ни одна голова не показывалась из окна. Только кое-где в грязных переулках мелькали лохмотья, из которых выглядывали бледные, истощенные лица с красными ввалившимися глазами. Наконец пять-шесть мальчиков, почти голых, решились подойти к тележке Торнпипа, когда он остановился на аллее. И все заплакали в один голос:

– Коппер… Коппер!..

Так называется монета самой ничтожной стоимости, мельчайшая часть пенни. Но нашли же они у кого просить, эти дети! У человека, который сам скорее попросил бы милостыню, чем подал ее другим! От Торнпипа детвора получила лишь угрожающие жесты да свирепые взгляды и со страхом разбежалась, спасаясь от его хлыста и оскаленных зубов собаки – настоящего дикого зверя, вечно обозленного от дурного обращения.