Маленькое лыжное шале в Швейцарии - Страница 14

– Чем больше, тем веселее. Увидимся. Итак, сколько я должна за проезд?

Ута махнула рукой.

– Пффф. Купи мне выпить.

Когда такси отъехало и Ута помахала из заднего окна, Мина мгновение постояла, просто наслаждаясь приглушенной тишиной, как будто каждый звук был притуплен и разбавлен. Толстый снежный покров сгладил острые углы зданий и смягчил контуры земли, словно только что выбитое пуховое одеяло. Она не могла привыкнуть к белизне нетронутой поверхности снега. Дома, почти сразу после того, как выпадал снег, все чернело от выхлопных газов городских автомобилей. Здесь все выглядело таким чистым. Вдохнув, она ощутила в воздухе пронзительный запах свежести. В атмосфере царили чистота и свежесть, которых она никогда раньше не встречала. Было ли это похоже на дыхание чистым кислородом? Она задумалась. Мина сделала еще один глубокий вдох, забавляясь клубами пара, которые вырывались у нее изо рта. Путешествие окутало ее, словно кокон, и теперь ей казалось, что ее выбросило в сверкающий драгоценными камнями мир, перенастроивший все ее чувства.

Она повернулась, чтобы посмотреть на здание. Оно было полностью выстроено из дерева, и, каким бы красивым ни казалось, эти огромные массивные балки напомнили ей, что его строили в расчете на погодные условия зимой. Хотя было всего четыре часа, солнце уже скрылось за горами, и ярко-голубое небо по краям потемнело, как промокательная бумага. Она чувствовала, как быстро падает температура, и была благодарна за золотистое сияние, которое освещало каждое окно фасада подобно приветственным маякам.

Подняв чемодан, она осторожно поднялась по очищенным от снега ступенькам и толкнула большую тяжелую дверь. Мина оказалась в небольшом отдельном вестибюле, полном полок и стоек для ботинок и лыж, с подвесными вешалками, которые уже были наполовину заполнены лыжными куртками, и эдаким неопределимым запахом улицы. Пол усеивали лужи и потеки, особенно вокруг коротких низких скамеечек по одну сторону помещения, где люди, очевидно, присаживались, чтобы сбросить мокрые ботинки. Здесь царило затхлое тепло, которое, как она поняла, исходило от труб, проходящих по краю комнаты под стеллажами и вешалками, явно приспособленными для того, чтобы вещи высыхали за ночь. На мгновение она остановилась, чтобы рассмотреть обувь: походные ботинки, большие пластиковые лыжные ботинки и странные незнакомые ботинки, которые выглядели как нечто среднее между кроссовками без застежки и ботильонами. При мысли о том, чтобы выйти на свежий воздух и покататься на лыжах, она ощутила очередной прилив возбуждения.

Мина протиснулась в следующую дверь и вошла в совершенно великолепную светлую и просторную комнату с открытой планировкой, отделанную деревом и увенчанную А-образными потолочными балками. Открытая деревянная рама разделяла стойку регистрации и большую гостиную за ее пределами.

Справа от нее, в центре перегородки, тлели угли в большущем камине из грубо отесанного камня, встроенном в огромный дымоход и открытом с обеих сторон в каждую часть комнаты. По другую сторону, в гостиной, несколько человек спокойно читали или беседовали, расположившись на диванах и в креслах, расставленных вокруг большого квадратного журнального столика перед камином. Атмосфера была изысканной и элегантной, в то же время умудряясь оставаться уютной и гостеприимной. Рядом стояла пара красивых и дорогих на вид, обтянутых папоротниково-зеленым бархатом кресел, которые так и манили в них опуститься. Между ними расположились до блеска отполированный столик с красивыми китайскими вазами и высокий торшер. Напротив, под прямым углом стояли два больших удобных дивана из натурального льна с разбросанными на них стильными подушками из бархата, шелка и шерсти. Пол под ногами был сделан из деревенских широких досок, которые выглядели так, словно им было что рассказать; тут и там разбросаны мягкие шерстяные коврики. Мина сразу поняла, что может войти, сесть и чувствовать себя вместе со всеми как дома.

По эту сторону камина холл выглядел иначе, немного проще: несколько больших мягких потрепанных кожаных диванов каштанового цвета, которые, казалось, вполне заслужили свои боевые шрамы, а кофейный столик представлял собой крупное сооружение в деревенском стиле и изобиловал сучками. Рядом с камином стояла огромная кованая подставка для поленьев, до краев наполненная колотыми дровами, распространявшими в воздухе свой аромат.

Пока она осмысливала увиденное, висящие перед ней часы с кукушкой пришли в движение: кукушка выскочила из своей крошечной дверцы и едва не лишилась головы по милости раскрашенного дровосека, взмахнувшего топором, когда стрелки показали четыре часа. Мина громко рассмеялась от восторга, рассматривая часы с их детальной обработкой и замысловатой резьбой. Они были не слишком велики, но определенно компенсировали это громкостью. Все еще улыбаясь про себя, она обернулась и поняла, что со всех сторон подходят люди, как будто кукушка подала какой-то секретный сигнал, и все начало происходить в идеальной последовательности. Это было похоже на наблюдение за сменой декораций в театре, когда все рассаживались по местам. Гости, которые были поглощены своими книгами, внезапно начали беседовать друг с другом, стало появляться все больше людей, занимающих места в обеих комнатах. Уровень шума взвился до оглушительного гула, а затем в двери в задней части зала ворвалась похожая на старомодную продавщицу сигарет женщина со здоровенным подносом, почти таким же большим, как она сама. За ней следовали две девочки-подростка с подносами поменьше. Когда женщина, на ходу сияя улыбкой, решительно направилась к кофейному столику в элегантной гостиной, гул усилился, и по обеим комнатам прокатилась волна предвкушения.

С оттенком торжества женщина поставила поднос на стол и отступила назад, впитывая благодарные «Мм», наполнившие воздух.

– Сегодня у нас Basler Kirschenbrottorte [32].

Когда она подала плотный, деревенский на вид пирог, наполнивший воздух ароматом вишни и ванили, не хватало только «та-дам». Поверхность пирога была испещрена пятнышками от темно-красных, почти карамелизированных целых вишен. В животе у Мины заурчало в предвкушении. С осторожной, внимательной суетой были расставлены тарелки и кружки, пирог нарезан ломтиками и подан на стол.

Мина с улыбкой наблюдала, как ухаживали за каждым из гостей – всего их, наверное, было человек двенадцать. Подали пирог начавшему было отказываться гостю, покорив его быстрым, нежным упреком; торжественно вручили тарелку еще одному нетерпеливому гостю, который явно знал, что за угощение его ждет, предложили кусочек на вилке молодой леди, которая осмелилась отказаться от порции. Мина так любила за этим наблюдать: люди, собравшиеся вместе за едой. И в центре всего этого – ее крестная, Амелия, с улыбкой до ушей, снующая между гостями и раздающая маленькие тарелочки удовольствия. Вот она подняла взгляд, и ее улыбка стала еще шире. Она передала тарелку и, вытирая руки об испачканный мукой фартук, метнулась к двери.

– Мина, Liebling [33]. Ты приехала, – прогремела она глубоким, звучным голосом, который так не вязался с ее хрупким телосложением. Крестная схватила ее за плечи и крепко расцеловала в обе щеки. Она основательно прижала Мину к себе. – Красивая девушка. Хотя, по-моему, немного бледновата. – Она похлопала Мину по щекам. – Но хороший горный воздух принесет румянец. А теперь иди, иди. Съешь немного пирога. Оставь свои вещи здесь.

Мина обнаружила, что ее втолкнули в соседнее помещение.

– Это Мина – она только что приехала. – Мина помахала людям в комнате, и ей тут же сунули в руки тарелку с кусочком пирога. – Они сами представятся. А мне нужно принести кофе. Ожидается еще больше гостей. После кофе и пирога я отведу тебя в твою комнату. – Амелия взглянула на часы с кукушкой и нахмурилась. – Новые гости опаздывают. Они должны уже быть здесь. Но твой поезд прибыл вовремя.