Маленький стрелок из лука - Страница 14
Под утро, когда уже все устали и веселье пошло на спад, Кирилл предложил Инге удрать вдвоем и побродить по городу, благо погода была самая что ни есть новогодняя: легкий морозец, и даже падал снег. Только на миг лицо Инги стало задумчивым, она сказала, что по секрету сообщит своей подруге об этом, чтобы ребята не разыскивали ее потом...
И они потихоньку удрали. Оказалось, что не им одним пришла в голову идея уйти на улицу. На Дворцовой площади гуляло много народу. Какая-то компания затеяла игру в снежки у Александрийской колонны. Они тоже приняли участие. Громкий заразительный смех Инги гулко разносился под сводами арки Главного Штаба. Кирилл в ту новогоднюю ночь был счастлив, давно ему не было так хорошо. И это ощущение счастья исходило от Инги, веселой, озорной, такой непосредственной и милой...
Глядя ему в глаза, она вдруг спросила: смог бы он достать бутылку шампанского, которую они выпили бы прямо на набережной.
Он достал не только шампанское, оранжевые апельсины, но и два фужера, которые они потом на счастье бросили с Дворцового моста в замерзшую Неву...
Да, в тот год Кирилл был счастлив. После университета его оставили на кафедре журналистики и приняли в аспирантуру. Он уже начал писать свою диссертацию, посвященную творчеству Радищева. Научная работа ему нравилась, он любил симпатичную девушку, и она его любила... Как потом выяснилось, в последнем он глубоко заблуждался: то ли оттого, что потерял голову и ослеп от любви, то ли от излишней самоуверенности. Ему бы сразу следовало обратить внимание, что Инга со всеми так же мила и приветлива, так же заразительно хохочет, с удовольствием принимает предложение пойти в ресторан или в театр. Она пила и не пьянела, любила хорошо поесть, прекрасно играла на пианино, пела. Она училась в консерватории и уже давала уроки музыки ребятишкам. Жизнь так и переполняла ее. С ней невозможно было поссориться, ко всему она относилась легко, беспечно. У нее был ровный, покладистый характер. Им было хорошо, весело, спокойно. Чего еще, кажется, желать? Если они не встречались два-три дня, Кирилл скучал, не находил себе места. И когда он считал, что их женитьба дело решенное, Инга вдруг исчезла, будто облако в небе. Случилось это в июне, ровно одиннадцать лет назад. Он ничего не понимал, не мог взять в толк, что произошло? Была Инга, и Инги не стало. Она не позвонила, ничего не написала. Последняя их встреча ничем не отличалась от предыдущих. Она так же весело смеялась, он проводил ее до дома, она жила на Одиннадцатой линии Васильевского острова. Мать ее, полная дебелая женщина, в отличие от дочери была серьезная и молчаливая. Кирилл и всего-то раза два-три был у нее дома. Хотя Инга и говорила, что они с матерью как подруги, домой к себе почему-то никогда не приглашала.
Кирилл взволнованно спрашивал, что с Ингой? Где она? И мать ровным голосом сообщила ему ужасную новость: Инга вышла замуж и уехала на отдых с мужем в Болгарию... Такой удар мог и быка свалить наповал! Она умолкла, холодно глядя на побледневшего Кирилла водянистыми глазами, и когда убедилась, что он снова обрел возможность слушать, прибавила все так же спокойно, что убедительно просит оставить ее дочь в покое, не искать с ней встреч.
- Письмо... записку она для меня оставила?
- Если вы порядочный человек, то больше не станете с ней встречаться, - молвила пышнотелая фурия в полосатом халате.
- Передайте... ей... Инге... - начал было он, - что она...
- Я ничего передавать не стану, - оборвала она. - Прощайте.
Кирилл чуть не завалил свою диссертацию. Несколько месяцев он не мог заставить себя что-нибудь делать. Он должен был увидеть Ингу, посмотреть в ее чистые с бархатным блеском глаза и задать хотя бы единственный вопрос: "Кто ты, может, сам дьявол?"
Возможность задать этот вопрос ему представилась лишь через восемь лет. Он уже перестал думать об Инге, но след в его жизни она оставила заметный: желание жениться у него начисто пропало. Когда прошла, или, вернее, заглохла тоска по Инге, он с головой окунулся в работу: успешно защитился, затем перешел в институт Академии наук. Руководитель этого института Василий Галактионович Галахин, которого за глаза звали Галактикой, предложил Кириллу редактировать ежегодник, посвященный проблемам национальной культуры России. Эта работа пришлась по душе Кириллу. Он много разъезжал по стране, побывал за рубежом, встречался с интересными людьми - энтузиастами по охране памятников старины...
Конечно, он понимал, что нужна семья. Пока жива была мать, она все время ему об этом толковала, однако всех его знакомых женщин решительно браковала. Вот она, логика сердобольных матерей: женись, сынок, только вот невесты подходящей не найти...
И вдруг как гром среди ясного неба звонок Инги. Причем она разыскала его на работе и сразу огорошила по телефону: "Кирюша! Я так рада, что нашла тебя! Если бы ты знал, как я по тебе скучаю! (Чего же восемь лет молчала?) Сегодня же, сейчас, давай немедленно встретимся... Столько новостей! Столько новостей!.."
Они встретились и отправились в "Европейскую" на последний этаж обедать. Инга любила этот ресторан. Она сильно изменилась. Ей было под тридцать, она заметно располнела, но не настолько, чтобы ей это не шло. Наоборот, она стала мягче, женственнее и, пожалуй, даже красивее. Все так же громко и беззаботно смеялась с очаровательным гортанным переходом с одного тембра на другой, все так же волнующе блестели ее черные глаза, правда, под ними появились совеем тоненькие морщинки. Маленький рот у нее был ярко накрашен, а роскошные черные волосы красиво уложены в большой узел на затылке.
- Кирилл! Ты мой самый близкий друг! - возбужденно говорила она, глядя, как щеголеватый стройный официант в черной паре ловко раскладывает на столе закуски. - Севрюги еще, пожалуйста, две порции... А шампанского полусухого, моего любимого! Что, нет? Ну, пожалуйста, поищите? - кокетливо улыбнулась она ему.
Официант тоже в ответ улыбнулся, корректно дал понять, что для такой красивой дамы он разобьется в лепешку, а полусухое достанет.
- Мой муж такой ревнивый, он все мои записные книжки уничтожил сразу после свадьбы, - тараторила Инга. - Конечно, я виновата, мне нужно было как-то тебя предупредить, но я до последнего дня не знала, кого выбрать: тебя или его?..
Ее простодушие забавляло его. Он чувствовал, что снова начинает поддаваться ее обаянию. И пускай она говорит глупости, приятно слышать ее голос, видеть оживленное милое лицо...
- Ты налетел тогда на меня как вихрь... - продолжала она. - А ведь я была с ним...
- Погоди, это тот высокий блондин с постной рожей? - вспомнил Кирилл. - Он еще рассказывал, пошлые анекдоты?
- Кирилл! - умоляюще заглянула она ему в глаза. - Он замучил меня ревностью. Просто не знаю, что делать... Приревновал меня к какому-то мяснику из нашего гастронома. Ходит по пятам, шпионит... Веришь, один раз прикатил на своей "Волге" к училищу, где я работаю, и стал у моих учеников спрашивать, кто встречает меня вечером... А я как дурочка бегу домой, боюсь в магазин зайти, чтобы не было дома скандала... Всех моих подруг разогнал, он просто их ненавидит, считает, что они меня толкают на измены мужу...
- Наверное, у него есть какие-то основания, - осторожно заметил Кирилл.
- Никаких! - решительно отмела Инга. - Я ему не подала ни малейшего повода... Я ведь не виновата, что нравлюсь его приятелям. После каждой вечеринки дама грандиозный скандал... - она передразнила мужа: - Почему Гоша на тебя смотрел такими глазами? Я же видел, как ты ему улыбнулась! А потом он вслед за тобой на кухню вышел!.. Вы целовались, да?..
Даже сейчас, рассказывая ему все это, она беззаботно смеялась и не забывала с аппетитом есть и запивать шампанским. Вид у нее цветущий, и, глядя на нее, никак не скажешь, что живется ей трудно. Или она толстокожая, или у мужа действительно есть повод ее ревновать.
- А кто он, твой муж? - спросил Кирилл.