Маленький дьявол - Страница 79

Выбранную для этого похода одежду я превратил в лохмотья так же, как делал это тогда, когда ходил на поиски кота и нашел Геракла. От идеи постирать наши шмотки с гвоздями я отказался: это уже будет перебор, да и стиральную машину жалко, поэтому я тривиально воспользовался своим десантным ножом. Так что к назначенному часу мы представляли собой довольно живописное зрелище. Воспроизвести запах нам, правда, не удалось, но каждого бродягу окружает такое амбре, что чужих он не ощущает.

Рафаэль, лучший водитель в Лабораторном парке, пустил нас в один из своих драгоценных элемобилей, кривясь от отвращения и постелив на сиденье какую-то тряпку. Значит, наш маскарад удался. Разве что проф все равно выглядит элегантно, а грязь у него на лице больше похожа на маскировочный грим.

— Когда я тебя нашел, — заметил проф, — ты выглядел гораздо лучше.

— Если бы я выглядел как все, вы бы не обратили на меня внимания.

— Хм.

Вспоминать о моих сторожевых псах в присутствии лейтенанта мы не стали.

За полчаса до закрытия рынка мы уже заняли исходные рубежи.

У меня в кармане лежал десантный нож, и я был полон решимости зарезать любого, кто попытается на меня напасть. Утратил я старые навыки: беспризорные дети умеют быть почти незаметными, на них, как правило, просто не обращают внимания и потому не привязываются.

Плохо я всех замаскировал, чем-то мы неуловимо выделяемся, хоть ты тресни. Меня просто сторонились, профа и Верчелли — тоже. Я понаблюдал за окружающими и понял, в чем дело: только мы трое не несем на себе печати страха и неуверенности. Может быть, это и хорошо: ко мне не пристанет никто, кроме нашего маньяка, а нам нужен только он.

Наконец рынок покинули последние продавцы и покупатели. Я вынул из кармана старый полиэтиленовый мешок и отправился копаться в отбросах — впрочем, это только так говорится «отбросы», на деле очень даже съедобные яблоки, апельсины и бананы. Все остальное еще не совсем подешевело. Как быстро вернулись ко мне старые мысли и чувства! Это хорошо, нельзя убедительно сыграть беспризорника, думая о чем-нибудь, кроме самых насущных потребностей: еда, тепло, одежда. Чистота — уже перебор.

А это что за наглый тип? Апельсинов ему мало? Не-е, драться не буду: он гораздо больше. Я перебрался от него подальше, если он пойдет за мной — значит маньяк. Нет, ложная тревога. Почему это я так доволен? Этого психа надо поймать сегодня же, а то за нашу нерасторопность еще кто-нибудь заплатит жизнью. Кто-нибудь маленький и беззащитный. Я понял, что я должен сделать, и меня чуть не вытошнило. Брр! Теперь я не старался держаться подальше от других бездомных — совался им под руки и лез на глаза. Правда, на то, чтобы продемонстрировать, какой я очаровашка, меня не хватило. Для маньяка и этого достаточно, а у остальных не такое тонкое восприятие, чтобы прочитать этот сигнал.

— Детка, заработать хочешь? — спросили меня.

Я обернулся. Он тоже чем-то отличается от бродяг. Нечего ему здесь делать. Одежда у него запылилась и запачкалась, но стирали ее не год назад, это точно. Волосы длинные, но их стригли не так уж давно. Это он! И кого-то он мне напоминает. Где-то я его уже видел.

— Скока? — спросил я с самым глупым видом.

— Пять монет.

— А чё деть?

— Ну, детка, ты же умница!

И тут я его узнал. Самая неприятная встреча в моей жизни. Этот тип уже подкатывал ко мне со своими предложениями. Было мне лет восемь, и я спустил на него своих собак. А потом месяц дрожал от страха, опасаясь, что он пожалуется муниципальной охране, и моих псов перестреляют, а меня отправят обратно в приют. Но все обошлось. Наверное, он не рискнул пожаловаться: извращенцев презирают все. Только тогда он был очень хорошо одет и предлагал мне огромную, по моим тогдашним понятиям, сумму в сто сестерциев. Надо продолжать разговор.

— Я чё, дурак?

— Ну семь.

— Дядя, не мешай. — И я слегка толкнул его плечом, чтобы он отодвинулся от приглянувшегося мне ящика.

Он схватил меня за руку повыше локтя и потащил с рынка. Ни один настоящий бродяга никогда так не поступит: за мальчишку-беспризорника всегда заступится его банда — но маньяк этого не знал, он здесь только несколько дней.

— Пусти! — завопил я, кажется, не слишком испуганным голосом, но проф, конечно, поймет.

Но как он силен! Черт! Конечно, он же не бродяга, он съехавший с катушек богатый и вполне благополучный этниец, а значит, здоровый, тренированный и обученный рукопашному бою мужик.

Я попытался вывернуться у него из-под руки. Вот медведь попался! Удар локтем в солнечное сплетение он не заметил, а от удара в пах легко уклонился. Мне негде развернуться, а значит, моя скорость и реакция не помогут. Нож! Лезвие легко вошло ему в бок, он выругался. Через мгновение мой собственный десантный нож был прижат к моей шее.

Проф и Верчелли загнали-таки его в угол. Он стоял спиной к высокой глухой стене и был готов перерезать мне горло, если проф или лейтенант сделают еще хоть одно движение.

— Не подходи, — рычал он, — убью!

Оба моих защитника замерли. Можно, конечно, подождать, пока этот маньяк истечет кровью — но вдруг он догадливый и убьет меня раньше.

Что же делать? Этот тип не бродяга, не бродяга… О! Он не знает, с кем имеет дело!

— Я не винова-ат, — заныл я, обращаясь к профу, — он ко мне сам пристал.

Проф понял:

— Это мой щенок! Хочешь его себе — придется подраться. А с тобой я потом разберусь! — Это мне, и очень грозно.

Хнычу я как-то не слишком убедительно. Пришлось замолчать.

Я прямо-таки видел, как крутятся колесики у него в голове: это не легавые, это какие-то бездомные, по сравнению со мной ничего не стоят. А зарезать мальчишку — никакого удовольствия. Я только слегка подбавил убедительности этим рассуждениям.

— Ладно, но твой парень чтобы катился подальше.

Проф кивнул. Лейтенант Верчелли повернулся и пошел. Этот маньяк — действительно псих! Дал свободу передвижения одному из своих врагов. Нож медленно отодвинулся от моей шеи.

— Сиди тут! — приказал он мне.

Ага, щас! Но вслух я этого не сказал и тихо сполз вниз по стенке, когда он ослабил хватку. Теперь меня голыми руками не возьмешь — преимущество скорости.

Маньяка я подранил, но зато он вооружен моим(!) ножом. А проф безоружен. Как бойцы они стоят друг друга.

Нет уж, не девчонка, чтобы зажмурясь ждать, чем все кончится. Я перекрыл наиболее вероятное направление бегства: вдруг он слишком быстро поймет, что с профом ему не справиться.

Бой длился минуты три, потому что, когда лейтенант Верчелли показался на стене с бластером в руках, маньяк как раз падал на землю со сломанным позвоночником. Он что-то прошептал, после чего проф нанес ему последний удар, перебивший гортань.

— Если бы он побежал, ты бы оказался у него на дороге, — заметил проф, подходя ко мне и обнимая покрепче.

— Конечно, — ответил я, — я бы его задержал.

— О-оо, — застонал проф в отчаянии, — сколько еще раз тебя надо выпороть, чтобы ты перестал лезть на рожон?!

— Ха, ну если каждый день, тогда лет через сто, может быть, будет достигнут некоторый прогресс.

Проф взял меня за плечи и встряхнул:

— Никогда больше так не делай!

— Ну надо же было его поймать! — возмутился я.

Проф только вздохнул — не может же он сказать, что не настолько. Но я его все равно правильно понял. Он у меня действительно есть.

В элемобиле я прислонился к профу и спросил его, чтобы что-нибудь сказать:

— Это вы — непосредственный начальник синьора Арциньяно?

— Нет.

— Ну, значит, вы — начальник его начальника.

— Тоже не угадал. Ну скажем так: его начальник всегда может обратиться ко мне за консультацией.

— А если он не прислушается, вы его больше на порог не пустите?

— Ну почему? Он отвечает за свою работу и решения должен принимать сам.

— Понятно.

— Но уж муниципальную охрану вы могли построить в одну шеренгу и послать их не то что маньяка ловить, но и мусор убирать?