Мальчик-который-жил-с-Винчестерами (СИ) - Страница 57

Юноша смотрел на нее во все глаза, приоткрыв рот. Лань слегка наклонила голову, развернулась и пошла в другую сторону. Ведомый каким-то странным чувством, Винчестер бросился вслед за призрачным животным, и вскоре вышел на берег зеледеневшего озера, посреди которого и стояла лань. Стоило юноше только вступить на лед, как лань растворилась. Но Винчестер точно знал, что она стояла там не просто так, поэтому со всех ног побежал к тому месту. И правда: на дне лесного озерца лежал меч Гриффиндора.

- Да вы издеваетесь, - в сердцах воскликнул Бобби Джон, понимая, что светит ему ныряние в ледяную воду.

Парень, конечно, понимал, что тяжело достанется ему эта “рыбалка”, но чтобы настолько… Мало того, что в этой воде он чуть не отморозил себе все, так еще и крестраж, висевший у него на шее, при приближении к мечу стал вести себя как тупая блондинка, которой богатый поцанчик не купил норковую шубку, то есть метаться во все стороны, визжать и, кажется, он искренне старался его задушить. Воздуха уже не хватало, сил сопротивляться больше не было. В какой-то момент ему показалось, что его обхватили чьи-то холодные руки, которые, должно быть, были руками Смерти…

Очнулся он, лежа ничком на снегу, давясь и отплевываясь, как никогда в жизни. Рядом с ним кто-то еще пыхтел и кашлял, и огромного труда стоило Бобби Джону повернуть голову, чтобы взглянуть на своего спасителя.

- Р-Рон? - Хриплым голосом прошептал Винчестер. - П-привет. А я думал, это Анджелина Джоли. Ты так эротично обхватил меня за туловище.

- Заткнись, - усмехнулся Рон, - а то я забуду в какой-то момент, что ты шутишь, и дам тебе в нос.

- Я так рад тебя видеть, мой рыжий-бесстыжий, - улыбнулся Бобби Джон.

- Ты, конечно, придурок еще тот. Хоть бы крестраж снял перед тем, как в ледяную воду за мечем прыгать. И как он только там оказался?

- Фиг знает. А патронус твой был?

- Серебряная лань? Нет, конечно. Я сначала подумал, что это твой, но потом вспомнил, что у тебя медведь. Благо, поздно до меня дошло, я же потом сразу тебя под водой увидел. Как думаешь, меч настоящий?

- Ну, думаю, есть только один способ проверить, - сказал Бобби Джон, изо всех сил стараясь принять сидячее положение. - Я сейчас открою крестраж, а ты руби его.

- Что? Почему я? - Воскликнул Рон.

- Я пальчики отморозил, - сделал грустную мордашку Винчестер.

- А то я нет! - Возмутился Уизли. - Я не могу этого сделать.

- Писать стоя можешь, значит, и мечом по блестяшке сможешь рубануть. Рон, будь сильным, ты ведь смог достать меч, а значит, и разрубить им крестраж должен ты. Прошу, Рон, покажи мне, что яйца у тебя горячие не только потому, что в рыжем обрамлении!

- Когда-нибудь, я тебе язык обрежу, - бросил ему юноша, но все же меч в руки взял и занес его над тихо-мирно лежащем на снегу медальоном. - Давай, открывай.

- Сим салабим, ахалай-махалай, целкой не будь - давай, открывай! - Прошипел на парселтанге Бобби Джон.

Едва он произнес последнее слово, как золотые створки медальона, щелкнув, раскрылись, а за стеклышками, вправленными в створки, заблестели два живых темных глаза, какими, должно быть, были глаза Тома Реддла до того, как стали красными, с вертикальными зрачками.

- Бей! - Закричал Винчестер, придерживая раскрытый медальон на камне.

Рон дрожащими руками занес меч над головой, как из крестража послышался шипящий голос Волан-де-Морта:

- Я видел твое сердце, Рональд Уизли. Я видел твои мечты и страхи. Нелюбимый сын матери, бесполезный мальчишка, который ничего не может сделать, а еще влюбленный в умницу да красавицу глупец, которая предпочла тебе друга.

- Я, конечно, понимаю, прекрасная возможность послушать все твои секретики, но не мог бы ты ударить по медальону и заткнуть этого шипящего пиндоса? - Подал голос Бобби Джон. Но Рон словно его не слушал. Все его внимание было приковано шипением из крестража.

- Зачем ты вернулся? - Заговорил медальон голосом Гермионы, - нам было лучше без тебя! Нам было хорошо вдвоем!

- А какая она в постели, - вторил ей голос лже-Бобби Джона, - вот уж не думал, что книжный червь может так отжигать!

- Гарри лучше тебя!

- Гарри? - Прохрипел разозленный Рон. - Настоящая Гермиона никогда не называла бы Би Джея Гарри, по крайней мере, без его разрешения! А Бобби Джон этого никогда не разрешает!

Сверкнул меч, Винчестер шарахнулся в сторону, послышался звон металла, потом протяжный вопль. Бобби Джона снова накрыло Волан-де-Мортом, шрам взорвался острой болью. Когда же волшебник пришел в себя, то увидел склонившееся над ним испуганное лицо Рона.

- Ты как?

- Как писюн на холоде: маленький, уставший и замерзший. Крестраж уничтожил?

- Да, - улыбнулся Рон, - у меня получилось.

- Отлично, тогда забирай бирюльку, в ближайшем городе, кажется, был неплохой ломбард, да и пошли уже в палатку. Гермиона, кажется, извелась совсем. Ты-то, кстати, здесь какими судьбами? Только не говори, что в лесу ты оказался тоже из-за лани!

- Да я подумал, что поступил, как последняя задница, - пожал плечами Рон. - Оставил вас, сам свалил черт знает куда… Да и ведь, если мы вместе, мы сила! Втроем мы сильнее! Наша сила трех…

- “Зачарованных” недавно посмотрел?

- Да.

- Все понятно. Ладно, пошли к Гермионе. Думаю, она обрадуется, когда увидит тебя.

Бобби Джон был прав: Гермиона обрадовалась. Правда, при этом Рон чуть не лишился зубов, волос и детородного органа, но свою радость девушка все же показала, как надо.

*О*О*О*

- Значит, вы, пока меня не было, успели уничтожить еще один крестраж, а сейчас ищите способ связаться со смертью? - Уточнил у друзей Рон.

- Ага, - кивнул уже согревшийся, накормленный и, в принципе, довольный жизнью Бобби Джон, - а у тебя что новенького?

- Ну, по сравнению с вами, ребята, я просто страдал фигней. И… ой…

- Что еще? - Спросила еще не до когда успокоившаяся Гермиона.

- Бобби Джон, ты только не нервничай, хотя, если ты начнешь крушить все, вокруг, я не удивлюсь.

- Что случилось? - Настойчиво спросил Джон.

- Неделю назад я узнал… Твоя дядя Сэм мне сообщил… В общем, твоего папы… больше нет.

От тишины, казалось можно оглохнуть. Гермиона неверящим взглядом смотрела на Рона, глаза же Бобби Джона были устремлены в пустоту.

Ему казалось, что за одну секунду мир разбился пополам: на жизнь до этого момента, и после. А он находился прямо посереди этого обрыва, разделяющего его мир, и обрыв состоял только из одной фразы - “Отца больше нет”. Он помнил последние слова Дина: “Прости меня, Бобби Джон. Я люблю тебя, сын”. Значит, тогда он уже знал, что идет на смерть, и хотел сказать сыну все, что должен был, все, что считал нужным, что считал главным. А он сам только и делал, что кричал ему в трубку такие глупые, ненужные, бесполезные слова.

Неужели он был так слеп? Он всю свою жизнь прожил, будто на расслабоне. Не замечал главное, обращая внимание на бессмысленные детали, которые он находил забавными. Он старался не замечать смерть, даже смерть Седрика, Сириуса, Дамблдора он старался спрятать в недрах своей памяти, словно они и не умерли, а уехали куда-то далеко и должны скоро вернуться. Но они не вернутся. Как и отец.

Почему для того, чтобы понять такую простую истину, что жизнь - не игрушка, не какой-нибудь квест, где твои персонажи могут сразу воскреснуть, дабы не рушить игровую систему, и охота - не веселье, а безумно сложная, невыполнимая работа, где от каждого твоего шага зависит человеческая жизнь, его самому дорогому человеку нужно было умереть?

Он и сам хотел сейчас сдохнуть, прямо сейчас, вот так сразу!

Он уже не чувствовал, как обнимает его Гермиона, гладит по плечу Рон, словно это может хоть как-то унять его боль, не сравнимую даже с адской болью в шраме. А слезы все катились и катились из его глаз, оставляя за собой влажные дорожки на щеках.