Мальчик из будущего - Страница 2

Я ещё чувствовал, как меня подняли. Чувствовал, как по коже скользнул тюль, дуновенье ветерка на балконе, а после свободный полёт. Семнадцатый этаж. Без шансов. Лишь одно огорчало: полотенце в комнате осталось, разобьюсь голышом. Я же умру от стыда. После этого наступила темнота.

– Смотри, веки дрогнули, сейчас глаза откроет, – услышал я совсем рядом звонкий мальчишеский голос.

Судя по пыхтению, детворы рядом немало. Где я? Купидоны? Не знаю, я как-то религией не интересовался, и из всех детей, кто входил в эту святую когорту, помнил только купидонов. Это такие перекормленные кудрявые розовые младенцы-нудисты, что с луком сеют радость. Хм, влюбляют вроде, но при чём тут я? С Жаклин у меня была чисто платоническая дружба. Она учительница – я прилежный ученик, любовью там и не пахло, что бы ни говорили девчата из детдома. На секс я подсел, есть такое, но любовь? Так откуда эти детишки и жив ли я? Вроде под окнами Жаклин газон был, это что, я не умер, разбился и теперь на всю жизнь останусь инвалидом? Не хочу, лучше смерть.

Я бы так долго лежал, слушая гомон, но вдруг услышал уже другой голос. Вполне взрослый, мужской, с лёгкой хрипотцой.

– А ну, пионеры, в сторону. Евгеньев, что произошло? – Не знаю, товарищ инструктор. Я на вышку поднялся, оттолкнулся, и когда сальто делал, этот парень мимо пролетел. Молча, мне кажется, он был без сознания, руками не махал. О воду почти плашмя ударился. Выше меня только одна площадка была, взрослая, но я, когда поднимался, там никого не видел. Этот спрятался, наверное. Я в воду следом вошёл, выплыл, а он лицом вниз, вероятно, от удара сознание потерял. Наша группа в воду попрыгала, и мы его вытащили. Почему-то голого. Наверное, как Сашка три дня назад в воду прыгал и от удара о воду трусы потерял. Женька с Сашкой поискали, но трусы его не нашли. Он не дышал, я сделал искусственное дыхание, как вы учили. Вода из лёгких полилась, кашлял, но в сознание не приходил.

В это время я почувствовал, как меня ощупывают и приподнимают веко, отчего я рассмотрел широкоплечего загорелого мускулистого мужика со свистком на длинной бечёвке, болтающейся на шее. Ниже его не видел, весь он голый или нет. Пояснение неизвестного паренька, который, видимо, меня и спас, чуть-чуть прояснило обстановку. Почему-то я упал не на газон, а в бассейн или ещё куда. Не знаю, где эти вышки стоят. Я полгода греблей занимался, а не прыжками в воду. Дальше проанализировать не успел, разговор продолжился, и я навострил уши, стараясь не показывать, что пришёл в себя. А так я действительно плохо себя чувствовал, было тяжело дышать, живот, грудь и лицо буквально горели, похоже, ими я плашмя и ударился о воду. В общем, боль в теле намекала, как мне сейчас нехорошо, но это ничто по сравнению с тем, что я снова владел своим телом и, главное, чувствовал ноги и руки. Даже незаметно пошевелил ими.

– В неотложку позвонили?

– Анька убежала звонить к телефону-автомату.

То, что мы находимся под открытым небом, мне было известно, когда веко поднимали, за спиной инструктора я увидел голубое небо с барашками облачков. Чуть в стороне стояло что-то массивное и деревянное, но я видел это нечто не полностью. Наверное, пресловутая вышка.

– Это хорошо. Сейчас давайте его поднимем и перенесём на скамейку. Не стоит ему на краю причала лежать.

Я почувствовал, как меня приподняло несколько рук, с десяток точно, и после недолгого переноса положили на полукруглые валики скамейки. На причале мне удобнее было лежать, там доски прямые, а эти прямо в тело впились полосками.

– Ой, у него полотенце сползло, – услышал я, как неподалёку ойкнула девочка, и послышалось сразу несколько девичьих хихиканий.

Решив, что больше ничего узнать не удастся, инструктор послал одного из мальчишек за аптечкой, а я решил очнуться, показать, что в сознании. Да и, судя по ощущениям, кто-то вернул мне полотенце на место.

– Ой, смотрите, глаза открыл, – снова ойкнула та же девчонка.

Инструктор сразу же стал меня осматривать и задавать вопросы.

– Ты можешь говорить?

Я на миг замер с широко открытыми глазами, разглядывая плакат на вышке. До этого я его не видел. Там была нарисована молодая девица, прыгающая с вышки, и написан лозунг: «Всесоюзная спартакиада студенчества». Чуть ниже ещё один на эту же тему.

Читать о попаданцах я любил, любой из мальчишек, кто у нас знал эту тему, мечтал о переносе, я исключением не был. Неужели?..

– Так как? Ты меня понимаешь, можешь говорить?

Я перевёл взгляд на инструктора, задержавшись на его плавках, никогда не видел такого древнего фасона, и сказал немного глубоким, потусторонним голосом:

– Мир вам, земляне. Мы, жители Венеры, прибыли к вам на планету, неся предложение дружбы и сотрудничества. Наш звездолёт был сбит американцами, и пришлось прыгать. – Глядя на ошарашенные лица инструктора и мальчишек (девчат скрывала спинка скамейки), я не выдержал и заржал.

– М-да, удивил, – усмехнулся инструктор. – Ну раз с чувством юмора у тебя всё в порядке, значит, и разум не потерял. Это хорошо. Как на вышке оказался?

– На спор, – вздохнув, ответил я.

Пока я собирался свести общение до минимума, пусть медики приедут и заберут меня в больницу, там уж, накачавшись информации, можно спланировать, как жить дальше. Пока постараемся отвечать кратко, выдавая как можно меньше информации.

– Как тебя зовут?

– Максим. Макс Ларин.

– Где твои родители?

– Отца я не знал никогда, мама умерла в начале этого лета. Я решил, что детдом не для меня, и поехал путешествовать. Море хочу видеть, в Сочи ехал.

– Откуда ехал?

– Из Сибири, мы с мамой жили в небольшой деревне.

– Ехал в Сочи, а приехал в Москву?

– Хотел посмотреть, какая она, – снова вздохнул я. – Мне город понравился, две недели уже тут живу. С мальчишками познакомился, вроде хорошие парни, а столкнули. Я прыгать не хотел, высоко.

Инструктор посмотрел на конопатого парнишку, стоявшего рядом и облокотившегося руками о колени, но тот пожал плечами, выдуманных мной городских мальчишек он не видел.

– Плавки у тебя были?

– Трусы чёрные семейные были, – коротко ответил я.

Задать ещё какой-либо вопрос инструктор не успел, три девчонки, галдя, объясняя дорогу, привели врача. Это был мужчина в белом халате и с кожаным саквояжем, с бородкой, в круглых очках, на шее – старинный фонендоскоп. М-да, я действительно был в прошлом, глаза меня не обманывали, но всё равно мало информации, я даже не знаю, какой сейчас год.

Узнав, что произошло, с подробностями, огорчённо покачав головой, тот занялся мной, простукивал, проверял. Когда он щупал бок, я даже закричал от боли, но дальше всё прошло нормально.

– Что с ним? – с тревогой спросил инструктор.

– Похоже, ребро сломано. Вы когда его несли, он не стонал?

– Он без сознания был…

Пока инструктор и врач общались, я припомнил, что действительно, когда меня несли, была тянущая боль в боку. Но это место у меня не трогали, так что я как-то не обратил на него внимания. А врач именно на больное место нажал.

«Так-так-так, похоже, перенёсся я вместе с переломом, которым меня наградил тот бык с поломанными по-боксёрски ушами. Значит, и синяки должны выплыть как на теле, так и на лице. На лице точно есть, вон как врач его осматривал, да и бок в некоторых местах долго ощупывал и простукивал. Хм, интересная информация для размышления», – мысленно прикидывал я, но проанализировать новую информацию не успел, врач договорился о помощи на случай переноса. Меня забирали.

– Сам сможешь идти? – спросил врач.

– Пока не попробую, не скажу.

– Сейчас я тебе наложу тугую повязку на грудь, чтобы зафиксировать повреждённое ребро, потом и попробуем.

Пришлось, морщась, принять сидячее положение, приподняв руки дожидаться, когда мне туго прибинтуют грудь. Это действо нисколько не мешало мне с интересом осмотреться, разглядывая парк, где мы находились. Было видно аккуратно подстриженные кусты. Везде чисто и прибрано, на каждом углу – урны. Высокие плакаты на тему спорта. Всё времён Советского Союза. Но какие-то наивные, что ли. Даже не определюсь сказать, какой сейчас год. По ним не определишь. Рядом плескалась вода озера, именно озера, а не бассейна. С одной стороны было огорожено, был пирс и вышка. С другой – песчаный берег. Я сидел на скамейке той территории, где готовились к прыжкам или плаванью спортсмены. Дальше – высокие трибуны для зрителей. Сейчас пустые. Кроме семи парнишек в плавках и инструктора было двенадцать девчат в закрытых однотипных купальниках и смешных шапочках, которые группкой стояли неподалёку. По тропинкам прогуливались отдыхающие, но к нам они не сворачивали.