Майкл Вэй. Арестант камеры 25 - Страница 1

Richard Paul Evans

Michael Vey: The Prisoner of Cell 25

Печатается с разрешения автора и литературных агентств Sterlington Literistic, Inc. и Andrew Nurnberg

Школа перевода В. Баканова

Copyright © Richard Paul Evans, 2011

© А. Петрушина, перевод на русский язык, 2013

© ООО «Издательство АСТ», 2013

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

– Последних двух нашли? – раздраженно поинтересовался невидимый собеседник противным дребезжащим голосом.

– Нет, – ответил в трубку элегантно одетый мужчина, – пока нет. Действовать приходится осторожно, чтобы не вызвать лишних подозрений. Но мы почти у цели.

– Почти? – переспросил голос.

– Слушайте, в мире миллиард детей, искать среди них двоих – всё равно что искать иголку в стоге сена!

– Предлагаете передать ваши слова совету директоров?

– Я предлагаю напомнить, что именно с моей помощью уже найдены пятнадцать человек из семнадцати. За поимку оставшихся назначено миллионное вознаграждение. Пауки обшаривают Всемирную Паутину, обрабатывается куча документов, всё с единственной целью – определить местонахождение объектов. Рано или поздно мы их найдем, либо они угодят в наши ловушки. Это лишь вопрос времени.

– Время как раз поджимает, – отрезал голос. – Чем они старше, тем хуже поддаются внушению.

– Мне ли не знать… – мужчина постучал колпачком рубиновой ручки по столу, – но методика пока сбоев не давала. В крайнем случае для особо непокорных всегда есть камера номер двадцать пять.

Повисла долгая пауза. Наконец голос в трубке глухо произнёс:

– Верно. Всегда есть камера номер двадцать пять.

Сроду не искал приключений на свою пятую точку; приключения неизменно находили меня сами.

Меня зовут Майкл Вэй. История, которую я собираюсь поведать, странная, очень странная, но это история моей жизни. С виду я ничем не отличаюсь от сверстников. Пройдёшь мимо – не заметишь. Обычный подросток, как и вы, учусь в школе, где надо мной точно так же измываются хулиганы. Правда, в отличие от вас я живу в Айдахо. Только не спрашивайте, в каком штате находится Айдахо. С недавнего времени Айдахо и есть штат, хотя многие об этом понятия не имеют. Собственно, поэтому мы с мамой и переехали сюда – чтобы нас не отыскали. Впрочем, не буду забегать вперед.

От остальных меня отличает ещё кое-что – синдром Туретта, о котором вы знаете даже меньше, чем про Айдахо. В фильмах больные синдромом Туретта либо жутко сквернословят, либо лают как собаки. У настоящих больных совершенно другие симптомы. Лично я очень часто моргаю, а когда волнуюсь, начинаю корчить рожи и как будто громко сглатывать. Иногда до боли дерёт горло. Иногда в меня тычут пальцем и смеются. Короче, приятного мало, но поверьте, есть вещи пострашнее синдрома Туретта. Например, когда папа умирает от сердечного приступа, а вам всего восемь. Это куда хуже. До сих пор не могу прийти в себя, и не факт, что когда-нибудь смогу.

Ну и последнее – у меня есть тайна. Из-за неё нам и пришлось перебраться в Айдахо. Тайна настолько жуткая, что способна напугать любого до одури, но раз уж я начал рассказывать, то надо рассказывать до конца.

Думаю, начать стоит с кабинета мистера Дэллстрома, хотя бывать в самом кабинете ой как не стоит. Мистер Дэллстром – директор средней школы города Меридиан, где я числюсь учеником девятого класса. По-моему, девятый класс – редкостная жопа, хуже просто не бывает, а кабинет директора – здоровый гнойный чирей на этой самой жопе. Вот сейчас я сижу там и часто-часто моргаю.

Сказать, что я на дух не выношу мистера Дэллстрома, значит констатировать факт вроде «без кислорода человек умрёт» или «рисовые шарики – самая вкусная еда». В нашей школе мистера Дэллстрома на дух не переносит никто. Зато руководительница хорового кружка мисс Дункан директора просто обожает, держит его фотографию на столе и умилённо на неё пялится, а когда Дэллстром выступает по школьному радио, лупит указкой по пюпитру, чтобы мы не шумели. После каждого такого выступления мисс Дункан, вся красная и потная, принимается вещать о том, как нам повезло пробираться сквозь непролазные дебри средней школы под чутким руководством столь ревностного блюстителя государственной системы образования.

Мистер Дэллстром – лысый дрищ с огромным пузом. Представьте себе беременного Авраама Линкольна без бороды и соломенного цвета накладкой вместо шляпы. Представили? Вот именно так и выглядит наш директор. Плюс он жутко старый, как динозавр. С виду дашь лет сто, если не больше.

В пятом классе учитель рассказывал, что существует два типа директоров. Директор-мучитель, который вызывает подчинённых на ковёр, орёт и командует, и директор-приятель – тот, кто работает в школе и наставляет на путь истинный. Вопреки логике мистер Дэллстром попадает под первую категорию.

Уже второй раз за месяц я оказываюсь в его кабинете из-за того, что подвергся очередной порции издевательств со стороны других учеников. Дэллстром – большой любитель вместо виновников наказывать жертв.

– Если не ошибаюсь, мистер Вэй, вы попадаете сюда второй раз за месяц, – процедил он, разглядывая меня из-под опущенных век. – Верно?

Забыл сказать: мистер Дэллстром любит не только карать невиновных, но и задавать вопросы, заранее зная ответ. Для меня всё время загадка – отвечать ему или нет. Если мы оба знаем ответ, то какой смысл?

Но ближе к делу. Сыр-бор разгорелся из-за того, что Джек Фрайнс вместе с компашкой второй раз за месяц заперли меня в шкафчике. Правда, на сей раз вверх тормашками. Я едва не окочурился, прежде чем меня вытащил сторож и отволок в кабинет директора.

Джеку Фрайнсу семнадцать. Он регулярно оставался на второй год, поэтому до сих пор торчит в девятом классе, хотя успел получить права, купить машину, отрастить усы и сделать татуировку. Сам себе выбрал прозвище: Шакал. Тут и добавить нечего. Джек и шакал – братья по разуму, оба охотятся на слабых. У Джека бицепсы размером со спелые флоридские апельсины. Пользуется он ими без стеснения, даже с огромным удовольствием. Вместе с парочкой друзей-отморозков, Митчеллом и Уэйдом, Фрайнс регулярно смотрит бои без правил, а ещё занимается джиу-джитсу в спортзале неподалеку от школы и мечтает попасть в Октагон и там дубасить людей за деньги.

– Верно? – повторил Дэллстром, продолжая сверлить меня глазами.

Моргнув раз двадцать, я наконец решился открыть рот.

– Но, сэр, я не виноват… Меня запихнули в шкафчик вверх ногами.

Директора моё заявление нисколько не впечатлило.

– Они трое такие здоровые, эти ребята, – не сдавался я. – Очень здоровые.

Мои надежды на сочувствие и понимание разбились об убийственный взгляд, которым славился Дэллстром. Как бы получше объяснить… В прошлой четверти мы проходили греческую мифологию, и там был рассказ про Медузу Горгону – женщину, способную взглядом превращать людей в камень. Вот тогда до меня дошло! Возможно, причина в синдроме Туретта, но прямо на уроке я выдал: «Похоже, Медуза – прапрапрапрабабушка нашего мистера Дэллстрома!»