Магма - Страница 23
– Как я выгляжу? – спросила она.
– У тебя синяк под глазом, а на запястьях следы от веревки. В остальном ты выглядишь нормально, не похожа на беглянку из тюрьмы.
– Можешь зайти в магазин сам. Будешь выглядеть, как засушенный вариант Рэмбо. О! – Она сунула руку в бардачок и достала оттуда черные очки. Элен надела очки, и синяк под глазом перестал быть заметным.
– Ну как?
– Только не объясняй хозяину магазина, что луна слишком ярко светит. Я отъеду воон за тот дом, чтобы меня не было видно.
Элен проводила взглядом «линкольн», скрывшийся за зданием, похожим на муниципалитет, и, набравшись храбрости, толкнула двери магазина.
Магазин был залит светом. Несколько длинных полок с продуктами упирались в кассу, за которой находился полноватый человек – очевидно, хозяин заведения. Хозяин, подпирая лысую голову круглым кулаком, уставился в телевизор, висевший под потолком. Диктор передавал последние новости. Элен громко кашлянула., чтобы обратить на себя внимание. Хозяин вздрогнул, оторвался от телевизора и поднялся со стула, приветствуя позднюю посетительницу. Больше в магазине, кроме Элен, никого не было.
– Добрый день, – произнесла Элен и поняла, что волнение выдало ее. Добрым день быть не мог, так как на дворе стояла ночь. К счастью, хозяин не обратил на ее слова внимания и поздоровался с ней в ответ. Элен постепенно приближалась к прилавку.
– «Катастрофа „Боинга-727“ в республике Чад унесла жизни нескольких десятков человек. Представители „Боинга“ заявляют, что неполадки, приведшие к катастрофе, являются следствием нарушения условий эксплуатации…»
– Я решила прогуляться, – сказала Элен и тут же подумала, что городок не такой большой и, очевидно, хозяин знает всех жителей в лицо. Это был ее второй прокол. Она была готова провалиться сквозь землю. Лучше бы в магазин пошел полуголый доктор Кузнецов. Он хотя бы умеет лгать не краснея!
– Что вы сказали? – произнес хозяин. Кажется, он не расслышал фразы Элен. Она облегченно вздохнула.
– Я решила зайти к вам, проезжая мимо на машине, – перестроила фразу Элен. Это не было ложью, и ей не за что было краснеть. – Мой муж… он… что у вас есть, кроме продуктов?
– «Колумбийская наркомафия устроила взрыв в центре Боготы. В результате террористического акта никто не пострадал. Полиция Боготы полагает, что целью мог являться…»
– У меня есть тут очки, галстуки, плакаты аббатства Ла-Кросс, шорты…
– Брюки у вас есть?
– Нет, мадам, только шорты. Предсказывают жаркий сезон, поэтому я затоварился шортами.
– Тогда мне шорты. Одни.
– Голубые, бежевые, желтые с надписью «Зверь сидит здесь»?..
– Дайте любые, без надписи.
– «В штаб-квартире альянса НАТО в Брюсселе прошло заседание по вопросу вступления в альянс новых представителей…»
– Какой размер вам, мадам?
Элен словно парализовало. Она не могла представить, какой размер необходим Кузнецову. Она не была замужем и никогда не покупала мужчине шорты.
– Дайте XL.
– Вот, пожалуйста. – Он достал из-под прилавка шорты и протянул их Элен, затем стукнул пальцами по клавишам кассы, выбивая чек.
– Еще, пожалуйста, майки у вас есть?
– Майки? Майки есть. Мадемуазель интересует молодежная мода? Сюжет из кинофильмов или рок-группа?
– Без кинофильмов и рок-групп, – попросила она. Хозяин кинул на прилавок сложенную вчетверо черную майку. – Что-нибудь еще?
– Шлепанцы… Сандалии. У вас есть сандалии?
– Есть, посмотрите на прилавке сзади вас.
Элен обернулась. Перед ней на прилавке выстроились сандалии разных размеров и фасонов. Она задержалась возле прилавка, опять пытаясь определить, какой размер необходим Кузнецову. Взяв в руки сандалии, похожие на греческие, она стала рассматривать их.
– «За совершение тройного убийства на даче Страммов в Герардсбергене полицией разыскивается Евгени Кузнесофф, рецидивист, представитель русской мафии в Бельгии, и его сообщница Элеонора Граббс, дважды судимая за проституцию…»
Ноги Элен вросли в пол, сердце провалилось в пятки. Тройное убийство? Дважды судимая за проституцию? Она заставила себя повернуться и посмотреть на экран телевизора. Хозяин магазина тоже уставился в экран.
– «Приметы преступников. Кузнесофф – лет тридцати трех, рост сто восемьдесят сантиметров, светлые волосы. Женщина – двадцати семи лет, рост около ста семидесяти сантиметров, одета в белую блузку и темную юбку до колен. Есть подозрение, что женщина будет пытаться купить одежду. Просьба всем, кому что-либо известно…»
Хозяин магазина обернулся. Его лицо выражало удивление. Он смотрел на Элен, и чувствовалось, что он оценивает ситуацию. Руки его потянулись под прилавок. Элен, недолго думая, схватила с прилавка майку, шорты и, развернувшись, бросилась было бежать, но путь ей преградила проволочная стойка с журналами. Элен сшибла стойку и, запутавшись ногой в проволочном каркасе, упала на пол. Журналы рассыпались по кафельному полу.
Хозяин магазина судорожно достал из-под прилавка дробовик, ствол которого был завернут в чехол. Элен дернула ногой, пытаясь освободиться от стойки, но это ей не удалось. Хозяин дрожащими руками пытался развязать веревку на чехле, но это ему тоже не удавалось.
Элен попыталась сосредоточиться и определить, как же ей все-таки вытащить ногу. Она повернула стопу, и казалось, что нога уже освободилась, но каблук зацепился за проволоку, и ей пришлось возобновить усилия. Между тем хозяин все-таки развязал веревку и скинул чехол. Элен поняла, что, если она и дальше будет оставаться на полу, жить ей осталось недолго.
Она выдернула ногу из туфли, оставив ее в хитросплетении проволочного каркаса стойки, и вскочила на ноги. Хозяин вскинул дробовик и нажал на курок. Элен вся сжалась. Она живо представила, как ее голову выстрелом разносит в клочья или в животе у нее картечью пробивается огромное отверстие, в точности такое же, какое она видела у героини Голди Хоун в фильме «Смерть ей к лицу».
Раздался щелчок, дробовик оказался не заряжен. Хозяин тихо выругался. Элен, не веря, что живот ее остался цел, скинула вторую туфлю и, крепко сжав в руках одежду и сандалии, вылетела из магазина.
Женя, заметив появившуюся Элен, включил фары и выехал из-за здания, подрулив к магазину. Элен прыгнула в кабину.
– Ну как? – спросил он.
– Дважды судимая за проституцию, – отрешенно повторила она.
– Кто? – недоуменно спросил Кузнецов, вскинув брови.
– Быстро! Поехали!
Женя дал газу. Через минуту они находились за пределами городка. Женя вел автомобиль, иногда поглядывая на Элен, которая сидела в прострации, зажав в руках одежду.
Она ничего не говорила, и, чтобы вывести ее из этого состояния, Кузнецов произнес:
– Хорошие шорты.
Элен ожила. Она заговорила, волнуясь и кусая губы:
– По телевизору передали сообщение, что полиция разыскивает нас за тройное убийство.
– Вот тебе и раз! – сказал Кузнецов по-русски.
– Ты являешься рецидивистом, членом русской мафии, а я – дважды судима за проституцию. Боже! – Она закрыла лицо руками, – Что скажет мама!
Женя удивленно присвистнул.
– Быстро они сориентировались. Вот почему за нами нет погони. Бисбруку это не нужно. Полиция перекроет все дороги и возьмет нас.
– Что же делать?
– Надо бросать машину. – Женя тут же свернул с дороги в лес. Он проехал сколько смог, пока позволяло расстояние между деревьями, и остановился. Он вышел из «линкольна», предварительно потушив фары, оставив светлишь в салоне.
– Но ведь я же никогда не подвергалась суду, – пыталась убедить его Элен. – Я даже никогда не пробовала курить. Я окончила университет в Париже, я доктор наук! А меня объявляют… Надо пойти в полицию и все им объяснить. Они ошиблись Пусть посмотрят в своих архивах! Меня никогда не задерживали и уж тем более не судили.
– Мы бросим машину здесь, – не слушая ее, сказал Кузнецов, – Самим придется идти по лесу ночью, чтобы оказаться как можно дальше от машины и наутро попасть на поезд до Брюсселя.