Магма - Страница 18

Внезапно Женя услышал щелчок открывшейся двери.

– Мсье Бисбрук! Вы здесь!

– Жан-Клод?

– Я искал вас, мсье. Я заглядывал в библиотеку, но здесь никого не было.

– Значит, это ты открыл дверь?

– Да, мсье.

Женя заткнул рукой рот, чтобы не закричать. Чертов слуга! Надо запирать за собой двери!

– Что случилось, Жан-Клод?

– Охрана кого-то задержала у ворот. Они говорят, это что-то важное.

– Вы пойдете со мной? – спросил Бисбрук у незнакомца.

– Конечно, – с безразличием в голосе и все с той же басистой хрипотой ответил собеседник. Раздались удаляющиеся шаги, дверь в библиотеку закрылась. Два раза щелкнул замок. Женя вылез из-под стола. Он подбежал к двери и осторожно подергал за ручку. Дверь была заперта.

– Проклятие! – тихо воскликнул он. Окон в библиотеке не было. Как же выбраться отсюда? Неужели ему ждать, пока Бисбрук в следующий раз появится в библиотеке. А если он уедет на месяц куда-нибудь отдыхать? К примеру, на Гавайи! Женя же умрет здесь от голода. Конечно, Женя может без конца читать, пока глаза его не закроются навсегда. Его тело найдут вот в этом кресле. А в руках у него будет томик Данте. Интересно, сколько будет ждать его Элен? Стоп!

Женя повернулся на сто восемьдесят градусов. Подвал! Быть может, он выберется из дома через подвал? Он обошел стол и присел на колени, рассматривая мозаичный пол. Он провел по полу рукой. Сине-зеленая мозаика скрывала щели, которые существовали у опускающейся лестницы. Женя встал и подошел к стеллажу девятнадцатого века. Дарвин, Бисмарк, Маркс, Менделеев. Сплошные книги, но именно отсюда Бисбрук закрывал лестницу. Где-то в этих книгах должна быть тайная, которая открывает лестницу, если, скажем, за нее потянуть. Но которая?

Он просмотрел корешки книг, не прикасаясь к ним. Нет, это не книга по философии или истории, это не книга по исследованиям античности, хотя Бисбрук, по словам Элен, считался специалистом по античности. Он поймал себя на мысли, что называет доктора Граббс по имени. Почему бы и нет, в конце концов, если он впутал ее в эту историю и они оба оказались в Герардсбергене. Она знает часть правды. Пожалуй, никто, кроме Мигранова, не знает так много. Так почему Женя не может называть ее Элен!

Одна из книг привлекла внимание. Он еще раз перечитал название. Это была книга в черном кожаном переплете. «Вот она! – подумал Женя. – Именно она».

«Недра» Франко Руно.

Он не мог объяснить, почему именно эта книга привлекла его внимание. Но то, что это она, он чувствовал интуитивно.

Кузнецов прошелся пальцами по серебристой тисненой надписи на корешке книги и положил руку поверх тома. Что-то щелкнуло под его пальцами, и Женя услышал сзади себя тихий скрежет. Он оглянулся. Мозаичный сине-зеленый пол, раскладываясь, опускался, образуя ступени. Крадучись, Женя подошел к ступеням и посмотрел вниз. Мутный свет слабо освещал каменные стены подземного коридора. На полу, у самого основания опустившейся лестницы, темными камнями была выложена буква «М». Кузнецов сделал глубокий вдох и стал спускаться по ступеням в туманный полумрак.

Женя осторожно спускался вниз, эхо от цокота его каблуков по лестнице отскакивало от каменных стен подземелья, словно мячик пинг-понга, и, уносясь вглубь, затихало. Он сошел с последней ступеньки. Справа на стене выделялась громоздкая каменная рукоятка. Это не могло быть не чем иным, как устройством, убирающим лестницу. Женя потянул рукоятку на себя. Рукоятка была тугой, но все-таки поддалась. Лестница стала складываться вверх. Нижняя ступенька поднималась до уровня верхней, затем обе они поднимались до следующей и так далее – лестница убиралась. Когда исчезла последняя ступенька и они все вместе, дружно лязгнув, образовали ровный потолок над головой Кузнецова, в подземелье загорелся свет. Женя ахнул.

Вдоль стен были расставлены древности. Их было множество. Наверно, так же много, как и книг в библиотеке наверху. Вдоль стен в изобилии располагались кувшины, чашки, сосуды различной формы, расписанные неимоверными цветами, некоторые украшенные серебром, золотом и драгоценными камнями. Женя прошел вдоль коридора и попал в следующий – отдел оружия, лат и доспехов. Чего здесь только не было! И самурайские панцири, и древнеримские доспехи, и латы крестоносцев. Кольчуги всех цветов, покроев и конструкций. Множество самых разных боевых мечей и щитов. Один щит, похожий на татаро-монгольский, был инкрустирован золотом по всей поверхности. По краям его сверкали изумруды. В центре горел огромный ярко-красный рубин. Женя долго не мог отвести от него глаз.

Следующий коридор был полон статуэток, бюстов, скульптур, изображающих богов, цезарей и простых людей. Они были выполнены из камня, мрамора разных цветов, известняка, бронзы, стали и золота. Скульптуры, которыми был украшен дом Бисбрука там, наверху, потерялись бы в этом обилии и великолепии.

Глаза Кузнецова улавливали теперь только общую картину, а мозг перестал воспринимать каждую древность в отдельности. Он уже не рассматривал вещи, они проносились мимо него сплошным потоком.

Картины. Море картин.

Снова книги. Но на этот раз в кожаных и позолоченных переплетах, с бриллиантами на корешках.

Украшения. Броши, серьги, бусы, кольца, перстни.

Женя быстро двигался по коридору, нигде не задерживаясь. Он все больше убеждался, что это богатство собрано усилиями не одного человека. Кузнецов не сомневался, что коллекция собиралась в течение нескольких сотен лет. И в этом как-то участвовала буква «М».

Коридор закончился небольшой комнатой. На ее стенах, на прозрачных подставках красовались крупные бриллианты. Их было так много, что между камнями нельзя было заметить просвета. Свет от скрытых ламп на потолке многократно отражался на гранях драгоценных камней, и бриллианты сверкали. Но все-таки не это являлось главным в комнате. У дальней стены на постаменте, инкрустированном черными опалами, находился золотой диск «солнца». Лучи «солнца» сияли огнем, а на диске отражался свет от сотен бриллиантов. Именно «солнце» являлось главным предметом не только в комнате, но и во всем подземелье.

Женя подошел к «солнцу» и снял его с подставки. Он потер диск пальцами и перевернул. На задней стороне было четыре углубления.

– Вот это действительно настоящее «солнце», – произнес Женя. Углубления предназначались для пальцев статуэтки Иттлы.

Кузнецов сунул руку во внутренний карман пиджака и достал из него «солнце», которое он купил у Велора. Теперь оба золотых диска находились перед ним. У настоящего «солнца», которое он обнаружил здесь, было восемнадцать лучей. У того, которое он купил, – тоже, но их длина и угол расположения оказались другими. Теперь Женя убедился, что второе «солнце» поддельное. Бисбрук пытался запутать Кузнецова, подсунув ему поддельный диск. Так Женя никогда бы не нашел пещеру в Гималайских горах. Но зачем Бисбруку это нужно? Возможно, свет на этот вопрос проливал отрывок из разговора между Бисбруком и незнакомцем, который Жене довелось услышать. Но он совершенно ничего не понял, кроме слов об опасности из России, под которой, очевидно, граф подразумевал его, Кузнецова.

Некоторое время, подержав в руках оба «солнца», Женя положил настоящее в карман, а поддельное водрузил на подставку. Разницы заметно не было.

Кузнецов возвращался по коридорам назад. Настоящее «солнце» лежало у него в кармане, цель была достигнута. Однако предстояло выбраться из подземелья и беспрепятственно покинуть поместье графа. Женя миновал все коридоры-музеи, в которых Бисбрук прятал от посторонних глаз свою бесценную коллекцию, и вновь очутился в начале коридора, где находилась поднимающаяся лестница в библиотеку. Кузнецов остановился.

Тупик? Он так и не нашел выход. В библиотеке была заперта дверь, а из подземелья выхода не существовало. Хотя нет. При ближайшем рассмотрении Женя заметил дверь в стене. Он открыл ее и вошел в еще один коридор.

Коридор казался очень древним. Стены сложены из больших валунов, потолок затянут толстым слоем паутины. Впереди коридор был темен, и Кузнецову пришлось воспользоваться зажигалкой, чтобы осветить себе дорогу.