Магиум советикум. Магия социализма (сборник) - Страница 8
Через два дня Марья Степановна нашла Свету в цехе. Девушка, убрав длинные волосы под берет, стояла у токарного станка и микрометром вымеряла что-то на выточенной детали. Рядом с ней переминались с ноги на ногу разухабистые подопечные – Федька Комолов и Захар Кочергин.
– Ну чо ты меришь? Чо меришь? – ныл худой и долговязый как дрын Федька. – Нормально всё, я ж проверял.
– Запорол, – сурово отвечала Света. – Сам посмотри.
– Да я смотрю. Нормально всё. Чо ты придираешься? Сейчас Михалычу пожалуюсь!
– Да она измерять не умеет, – заступился за друга чернявый Захар. Он подергал себя за чуб, посмотрел в окно, зевнул. – Свет, да хватит тебе уже. Нормальная фаска, в допуски укладывается. Пошли лучше сейчас пиво с нами пить!
– С раками?! – грозно спросила Марья Степановна, выступая из-за штамповочного станка.
– Совсем не обязательно, – съехидничал Федька.
– Ну-ка, брысь, пэтэушники! – Марья Степановна помахала рукой, словно комаров разгоняла. Завидев прибывшего в цех бухгалтера, из своей каморки выбрался бригадир Михалыч, засеменил к компании. Парни переглянулись и отступили, решив, что в конце рабочего дня будет выгодней держаться от начальства подальше.
– Сегодня, – объявила Марья Степановна Свете. – Адрес я на бумажке написала. Ты только не мойся. И какую-нибудь личную вещь возьми. А фотографии ваши и всякую другую мелочь я уже отнесла.
– Фотографии? – удивилась Света. – Не мыться? Но я же после смены!
– Вот и хорошо, – кивнула Марья Степановна. – Сразу после смены и иди. Знаешь улицу-то?
Света развернула листок, прочла вслух:
– Ленина, дом шесть, квартира семьдесят пять.
Кивнула:
– Знаю. Там рядом магазин молочный. Я в нем кефир всегда покупаю.
– Вот и купи кефир, – сказала Марья Степановна. – Пригодится…
В квартире на Ленина дом шесть было сумрачно и тесно. Всюду висели ковры и тяжелые пыльные шторы; сразу за входной дверью громоздилась старая мебель, расставленная без всякой системы – будто только с единственной целью помешать вошедшим. Пахло нафталином и почему-то сеном – причем так сильно, что щекотало в носу. Света вспомнила драмкружок – за кулисами заводского дома культуры была примерно такая же обстановка, которую руководитель кружка называл «библейским бедламом».
– Библейский бедлам, – сказала хозяйка, кутаясь в непонятную хламиду: то ли в грязную, поеденную молью штору, то ли в безразмерный махровый халат.
Света неуверенно улыбнулась – ей показалось, что хозяйка прочитала ее мысли.
– Мысли читать я не умею, – сказала хозяйка, – но догадываюсь, что ты Света от Марьи. А меня зовут Варвара.
Она вдруг быстро и крепко схватила гостью за руку и уколола бугор большого пальца чем-то острым и незаметным.
Света ойкнула и прижалась спиной к двери.
Непонятно как, но дверь оказалась заперта.
– Ты проходи, – спокойно сказала Варвара и забрала у Светы авоську с кефиром. – У меня почти всё готово…
Комната, куда хозяйка проводила гостью, разительно отличалась от убранства остальной квартиры. Ковров здесь не было ни на паркетном полу, ни на стенах, оклеенных светлыми обоями с пятиконечными звездами; на белёном подоконнике стояли портреты членов политбюро, овеваемые дымком ароматической свечки. На проигрывателе крутилась грампластинка – ансамбль «Кудеяр» исполнял песню «Колдовское чувство».
– Подожди тут, пока я на кухню схожу, – сказала Варвара. – Можешь телевизор включить.
– Я лучше книжку почитаю, – сказала Света.
– Ну почитай, – разрешила хозяйка и ушла, прикрыв за собой дверь.
Книжки были странные, и их было много. Почти все – на непонятных Свете языках; некоторые – на старославянском, но изданные всего-то год или два тому назад. В других и вовсе вместо букв были одни цифры и непонятные значки.
Минут через пять хозяйка вернулась. Теперь она была одета в строгое черное платье, и Света даже не сразу ее узнала.
– Завтра утром угости кефиром своих обидчиков. – Варвара поставила авоську с двумя бутылками на стол. – И жди.
– Чего ждать? – удивилась Света.
– Сама увидишь.
– Я думала, вы мне педагогический совет дадите.
– Это и есть мой совет… Всё, иди уже. У меня таких, как ты, – по десять штук на дню!
– Ладно… – Света встала. – Спасибо… А точно поможет?..
– Даже не сомневайся.
В темном пыльном коридоре девушка чуть не сбила человеческий скелет, выглядывающий из-за портьеры. С высокой полки ей на голову едва не свалилось чучело совы – или это было не чучело? Обходя комод, заставленный банками с заспиртованными корешками, Света случайно бросила взгляд на кухню, да и застыла: там на месте газовой плиты стоял здоровенный котел, под которым пылало пламя газовой горелки; натужно шумела вытяжка, вбирая поднимающийся пар; на черном каменном столе трепыхалась безголовая курица со связанными лапами. Какая-то горбатая тень с ножом в руке скользнула от стены, толкнула дверь, закрывая ее. Света отпрянула – она успела разглядеть уродливое лицо карлика, обрамленное космами свалявшихся волос.
– Да иди ты, иди, – недовольно заворчала Варвара, выступая откуда-то сбоку и цепко хватая девушку под локоть.
В глазах у Светы потемнело, уши словно пылью забило, разум помутился – и очнулась она уже на многолюдной улице, не помня ни номера дома, где только что была, ни номера странной квартиры, а зная лишь, что завтра утром ей обязательно надо угостить кефиром Захара и Федьку.
Света дождалась трамвая, показала проездной и села на переднее сиденье, устроив на коленях авоську с двумя бутылками. Дорога до заводского общежития заняла без малого час, но Света этого времени просто не заметила…
Утро пятницы началось звоном соседского будильника.
Света открыла глаза и целую минуту лежала, глядя в потолок.
Будильник не унимался.
Света зевнула, села и постучала в стенку кулачком:
– Семён! Вставай! На работу пора!
– Да я уже, – глухо отозвался сосед. – Это не мой будильник. Это у Диановых звонит. А они ушли уже – дверь хлопала…
Света спустила ноги на пол, дотянулась до «транзистора».
«Переходим к водным процедурам», – объявил бодрый голос диктора.
Зарядку Света проспала.
Под утренний концерт по заявкам девушка приготовила завтрак: омлет с колбасой и сладкие гренки. Налила в стакан воды из-под крана, выпила натощак, сделала дюжину приседаний и махов ногами и только потом села за стол, накрытый потертой клеенкой.
– Свет, у тебя сахар есть?! – прокричал из-за стены Семён.
– Нет! – отозвалась девушка. – Только что последки на гренки высыпала! Зато варенье осталось!
– Малиновое?!
– Клубничное!
– Клубничное и у меня есть! Мамино, из деревни!..
Расправившись с завтраком, Света стала собираться на работу. На завод от общежития ходил автобус, и нужно было спешить, чтобы успеть на него. В набитом под завязку салоне всегда было весело – не то что в городском троллейбусе, перевозящем скучных незнакомых людей.
Уже запирая дверь комнаты на ключ, Света вдруг вспомнила про кефир, купленный для ребят. Она ойкнула, хлопнула себя по лбу и вернулась.
Авоська с бутылками стояла за окном – в фанерном ящике, приделанном к форточке. Света достала остывший за ночь кефир, прихватила со стола две гренки и, цокая каблучками по крашеному полу, побежала на работу…
Ребята, конечно же, опоздали. Света уже полчаса работала за токарным станком, сердито поглядывая на пустые места по соседству, когда в грузовых воротах цеха наконец-то появился Захар. Он осмотрелся, будто шпион, и бочком проскользнул мимо каморки Михалыча, на ходу застегивая халат.
– Опоздал! – грозно сказала Света.
– Дай детальку, – попросил Захар. – Ты сколько уже выточила?
– Не дам!
– А я скажу, что ты на нас плохо влияешь! От работы отвлекаешь. Вона, юбку короткую надела. А надо – штаны! Намотает подол на бабку – в одних трусах останешься… – На лице Захара вдруг отразился неподдельный интерес. – Кстати, Свет, а какие у тебя трусы? В горошек или в цветочек?