Магический Вор - Страница 53

Невидимый клинок врубился в металлическое острие шлема, и я ощутил сопротивление, будто обычным ножом разрезал брус сливочного масла, сильно охлажденного, но не замороженного. Голова Стража качнулась. Магический светляк разгорался все ярче, вот-вот лестницу накроет вспышка, которая ослепит нас с Мозгососом. Наконец сумеречный клинок прорубил острие шлема, и металлический стержень с горящим клубком зеленого огня на верхушке упал в подставленную мною ладонь.

Лич снова поднял палицу, всю в острых черных спиралях и крючьях. Магический светляк засиял почти ослепительно, я крикнул: «Зажмурься!» – и воткнул острие наконечника в глазницу на черной стороне обращенного ко мне лица.

Левый глаз Стража был овальным пятном света без зрачка и белка, а правый – лужицей непроглядной тьмы. Там, под прорезью в металле, пряталось что-то мягкое, податливое, склизкое, и магический светляк погрузился в него вместе с острием наконечника. Преодолев мягкое сопротивление, словно прорвав тонкую пленку или перепонку, острие провалилось внутрь головы. Ладонью я вбил наконечник в череп вместе с плотным клубком кипящего света, которым стал светляк, и отшатнулся.

Под черной маской полыхнул тяжелый, густой огонь. Отблески его пробились наружу сквозь глазницу, почти целиком закрытую железным стержнем. Он торчал из полумаски лича, словно гвоздь из стены.

Щели в тех местах, где скобы соединяли две половины лица, засияли тонкими нитями свечения. Второй глаз позеленел, и лич вскрикнул. Утробно, глухо, мертвенно… Так мог бы застонать утес, могильный камень или древнее дерево, но не человек, не живое существо. Выпустив палицу, он шагнул ко мне, протянул руки, я отскочил в сторону и дважды воткнул сумеречный клинок в основание его шеи сбоку, под край шлема, туда, куда прошлой ночью угодил болт из арбалета Тиры. Там темнело бугристое влажное пятно, похожее на огромный смоляной волдырь.

Брызнуло что-то черное, густое, и я отдернул руку. Страж сделал еще шаг вперед, слепо шаря перед собой руками. Что сейчас творится в его черепе? Та первая вспышка выжгла глаза десятка людей, стоящих на разном расстоянии вокруг лича, а сейчас колдовская некроэнергия заполнила его голову… вот только что там, в этой голове, прячется? Сложная сеть заклинаний, система магических каскадов и циклов, как внутри моей отмычки? Там вообще есть какое-то подобие мозгов?

Страж сделал еще один шаг, и тогда, отпрыгнув к дверному проему, из которого он появился, я бросился на него сзади, занеся над головой руки. С рычанием врезался ему в спину, ударившись всем телом, отшатнувшись, и резко опустил руки, будто кузнец, бьющий молотом по наковальне.

Только в моих руках был не молот, а сумеречный клинок. Он врубился в затылочную часть шлема, пробил ее, как фанеру, на две трети войдя в череп.

Я едва успел выдернуть нож, еще немного – и остался бы без него. Страж ударился о лестничные перила, накренился вперед, все дальше, дальше, ломаясь в пояснице, будто перерубленное дерево. Наконец верхняя часть тела перевесила, ноги в черных сапогах оторвались от пола, он перевернулся через перила и рухнул вниз.

Забормотал, придерживаясь за стену и медленно выпрямляясь, Мозгосос. Моя рука с ножом ходила ходуном, рычание рвалось наружу между крепко сомкнутых губ. Хрипло, с присвистом дыша, я подскочил к перилам в тот момент, когда снизу донесся стук, подхваченный гулким лестничным эхом. Далеко в узком прямоугольнике между нижними ступенями лежал черный силуэт. Там ничего не светилось, ничто не двигалось, и ни звука не доносилось оттуда.

– Некратор забери, я сжег ему башку! – Схватив с пола черную палицу, я повернулся к выпрямившемуся Мозгососу. – Сжег изнутри! Что случилось с камнем?

Он протягивал ко мне ладонь, на которой лежал треснувший камень души. Свет внутри его трепетал, быстро вспыхивая и угасая.

– Лич ударил… – Мозгосос слабо пошевелил правой рукой. – В плечо. Я упал. Камень стукнулся о стену, треснул.

– И что это означает для нас? Равета что-то ощутила, когда это произошло?

Он с сомнением посмотрел на камень, поднес ближе к глазам.

– Не знаю. Может… сильная головная боль? Не знаю.

– Но ты все еще думаешь, что она наверху, в зале?

Маг прикрыл глаза.

– Уверен – там. Уже близко. Вижу ее глазами. Чувствую, что чувствует она. Магистр тоже в зале.

– И Янох?

– Да, да! Они говорят. И что-то делают. Там шкура. Карта Теамата. Магистр собирается открыть портал.

Я слушал его бормотание, при этом разглядывая палицу, крутил ее в руках и так и этак. Грозное оружие. Слишком тяжелое для меня – хотя рукоять деревянная, но усилена плоскими металлическими кольцами, а било целиком железное. Покрепче перехватив нож-сумрак, я ударил им по дереву между полосками железа, у самого навершия, срезая его с рукояти. Старая закаменевшая древесина поддавалась кристаллическому клинку хуже, чем железное острие шлема, но вскоре усеянный острыми спиралями круглый слиток металла тяжело рухнул на пол.

– Зачем? – шикнул Мозгосос.

– Я все равно не смогу нормально управляться этой штукой. Зато есть одна мысль. – Ножом я стал расщеплять тот конец рукояти, с которого срезал било. – Идем наверх, пока они там не почуяли, что что-то не так. А может, уже почуяли? Мог Магистр ощутить смерть своего лича?

– Не знаю, – прошипел он.

– Вот сейчас и выясним. Идем.

До площадки перед приоткрытой дверью главного зала башни оставалось всего несколько ступеней, когда я остановился, услышав шипение Мозгососа сзади:

– Они с кем-то говорят.

Крепко сжимая окованную железными полосами палку, еще недавно бывшую рукоятью черной палицы, я оглянулся на мага. Его крючковатый нос дергался, лицо кривилось в гримасах, худые пальцы так крепко сжали камень с частицей души Раветы Шэл, что костяшки побелели.

– С кем говорят? О чем ты?

Он наморщил лоб, вслушиваясь. Теперь я тоже услышал доносящийся из зала голос. Он произнес что-то, в ответ заговорил Магистр – его трубный глас было ни с чем не спутать, – потом снова заговорил незнакомец.

– Как из трубы, – пробормотал я. – Вроде кто-то болтает в длинную железную трубу, а мы слушаем на другом конце.

Я стал приоткрывать дверь, очень медленно и осторожно, и маг за спиной сказал:

– Червоточина.

– Что? – едва слышно спросил я.

– Есть бреши в пространстве – порталы. Но можно создать не брешь, червоточину.

– И что это значит?

– Сквозь червоточину не пройти. Только звуки…

– То есть оно именно вроде трубы? Пространственная труба для переговоров на дальних расстояниях, слабый вариант портала?

Теперь из зала отчетливее стал слышен незнакомый голос, гулкий и отдающий металлом:

– …Рады твоем успеху, великий Магистр. И вашему, брат Янох и сестра Равета. Вы сумели совершить небывалое – так завершите же свой труд достойным финалом, добудьте для нас всех чудесную машину.

Голос звучал торжественно, но в нем проскальзывала ирония, мне чудились снисхождение и легкая насмешка. Приникнув лицом к щели, я выглянул. Мозгосос тихо сопел над плечом.

Если раньше в зале и лежали трупы, то их успели убрать. Деревянный помост был взломан, трон накренился, оба витража разбиты, в одном дыры наскоро закрыты тряпьем, во втором зияет пролом, куда задувает прохладный ночной ветер.

На помосте возле трона появился большой приземистый стол, и на нем лежала знакомая шкура. Она светилась мягким переливчатым светом. Слева от стола стоял, опираясь на посох, Янох, справа Магистр с костяным мечом в ножнах, а по другую сторону, лицом к двери, Равета Шэл. Она единственная сейчас могла легко заметить нас, но ей было явно не до того. Эфирная магиня тяжело навалилась на свой сияющий белоснежный посох и прижимала ладонь ко лбу. Рука закрывала верхнюю половину лица, но по тому, как напряженно застыл подбородок, как натянулась кожа на скулах, было видно, что она испытывает сильную боль. Следствие того, что камень ее души только что дал трещину?