Магический спецкурс - Страница 115

— Повезло, — выдохнула я.

— Дважды повезло, — убирая щит, пробормотал папа. — И твой преподаватель нас не подставил, и Ротт куда-то ушел. Ты запри дверь. Вас же учили этому?

Я кивнула, удивившись тому, что он полез в стол Ротта вместо того, чтобы отправиться искать Нормана. Наложив запирающее заклятие, я тоже подошла к столу.

— Что ты ищешь?

— Журнал распоряжений, — коротко пояснил папа и почти сразу издал победное восклицание, доставая из нижнего ящика внушительный фолиант. Золотое тиснение на обложке гласило, что это и есть то, что он искал. — Старший легионер записывает в нем распоряжения: кого из задержанных в какой камере держать, кого отвести на допрос, кого доставить в зал суда. Каждое распоряжение в ту же секунду поступает ответственным за соответствующие действия легионерам.

— Что-то вроде электронного документооборота?

— Можно и так сказать. Ага, вот! — воскликнул он, пролистав последние страницы. — Распоряжение поместить Яна Нормана в одиночную камеру особого режима… Похоже, Ротт не доверяет даже надетым на него браслетам.

— Там очень плохо? — зачем-то спросила я, и мой голос прозвучал испуганно и несчастно.

— Таня, успокойся, — немного раздраженно потребовал папа, — это Легион, а не застенки гестапо. Там обычные камеры. Пробраться туда тяжело: слишком много охраны. И выбраться, соответственно, тоже. Так, еще тут написано, что на завтра назначено чрезвычайное разбирательство по его поводу. Надо же, смело…

— Что это значит?

Папа сидел в кресле старшего легионера столицы так уверенно, как будто все еще чувствовал его своим.

— Это значит, что Ротт торопится. Еще ничего не произошло, а он уже назначил чрезвычайное разбирательство. То есть ускоренное рассмотрение дела, при котором обвиняемый почти лишен возможности защищаться. Используется в ситуациях, угрожающих общей безопасности.

— Вроде терактов?

— Именно.

В груди возник холодок и обернулся вокруг сердца. Я посмотрела на папу с надеждой: он должен что-то придумать!

— Пап, теперь-то что будем делать?

Он сосредоточенно побарабанил пальцами по столу, хмуро глядя на журнал, а потом медленно, как будто неуверенно, потянулся к перьевой ручке, которая лежала тут же, на столе.

— Чем черт не шутит, вдруг получится, — пробормотал он, занося руку над чистой страницей.

— Что ты собираешься делать? — Я во все глаза следила за его движениями. Но ведь не может же все быть так просто…

— Напишу распоряжение привести твоего Нормана сюда. Отсюда выбираться все-таки проще.

Но он медлил, как будто не решался внести запись. Видимо, его тоже что-то смущало.

— А что, каждый может тут писать? — удивилась я. — И оно сработает?

— Нет, не каждый. — Он покачал головой и напряженно посмотрел на меня. — Только старший легионер столицы. Но этот твой преподаватель, Мор, заставил меня задуматься над одним обстоятельством.

— Каким?

— Формально с меня тоже никто не снимал полномочия. — Папа слабо улыбнулся. — Ведь я инсценировал свою смерть. Смерть автоматически уничтожает полномочия, значит, никому не пришло бы в голову проводить ритуал, обратный назначению на должность. Я надеюсь. В этом случае формально, с точки зрения магии этого журнала, я все еще старший легионер столицы. Он может принять мое распоряжение.

— А если нет? — затаив дыхание, поинтересовалась я.

— Понятия не имею. — Папа нервно усмехнулся. — Но, наверное, лучше мне снять иллюзию, чтобы лишняя магия не вмешивалась. Так что не пугайся сильно, ладно?

Я все же отпрянула, когда по его лицу прошла уже знакомая мне рябь. А потом открыла рот от удивления, на мгновение забыв, где я и зачем сюда пришла. Настоящее лицо папы было… старым. То есть не таким уж, конечно, и старым, но он вдруг оказался гораздо старше, чем я думала. До сих пор я считала, что моему папе сорок пять лет и он совсем не намного старше Нормана. Однако теперь передо мной сидел мужчина под шестьдесят.

Папа снова улыбнулся, но уже иначе. Немного грустно.

— Дорогая, ты же не думала, что я мог стать старшим легионером столицы в двадцать два года? Мне было тридцать шесть, когда я получил эту должность. И исполнилось тридцать семь незадолго до того, как ты родилась.

Я не знала, что сказать. Конечно, логично, но почему, черт побери, мне ни разу не пришло это в голову раньше?

— А мама? — только и смогла спросить я.

— Нет, мама не меняла возраст, только внешность. Я сделал себя ближе к ней по возрасту, потому что ровесники привлекают меньше внимания.

Я кивнула и совершенно не к месту и не ко времени уточнила:

— То есть возраст Яна — не проблема, я правильно понимаю?

Папа поджал губы и сдержанно проронил:

— Скажем так, его возраст стоит последним в списке проблем.

Я не стала уточнять, что идет в списке перед этим. И насколько он длинный. Тем более папа уже склонился над журналом и принялся аккуратно выводить в нем текст распоряжения, а мне пришлось затаить дыхание.

Всего минуту спустя он поставил последнюю точку и снова на мгновение задумался. Остальные распоряжения были подписаны Роттом, но папа все же поставил свою подпись. Еще через секунду буквы вспыхнули переливчатым сиянием и тут же погасли.

— Что это значит?

— Что я все еще старший легионер столицы, — улыбнулся он. — Сейчас его приведут сюда. У нас есть немного времени, чтобы подготовиться.

Мы встали по обе стороны от двери. Папа наложил на нас какое-то маскировочное заклятие и заверил, что до первой атаки конвой нас не заметит. Оставалось надеяться, что их будет не слишком много.

Конвоиров оказалось четверо. Двое вошли первыми, Норман — за ними, еще двое следом. Все пятеро заметно растерялись, увидев абсолютно пустой кабинет.

— Сейчас, — тихо велел мне папа.

Мы синхронно выпустили заклятия в двух ближних легионеров. Папа успел атаковать еще одного до того, как он сообразил, что происходит. А вот я оказалась не так проворна и потому получила ответный удар. К счастью, щит я тоже умела выставлять в одну секунду, а Норман молниеносно избавил меня от второго оппонента, ударив его локтем в нос. Как он и говорил, иногда и магам нужна грубая физическая сила.

На этот раз папа сам занялся запиранием двери, а заодно наложил на легионеров парализующее заклятие, потому что я не смогла сдержаться: шагнула к Норману и повисла у него на шее, крепко обнимая. Он ответил таким же крепким объятием и удивленным:

— Как ты здесь оказалась?

— Мы пришли тебя спасать, — смущенно улыбнувшись, объяснила я и чуть отстранилась, чтобы взглянуть на него.

На первый взгляд никаких других повреждений, кроме синяка и царапины на скуле от удара Ротта. Я провела по ним рукой, залечивая и невольно вспоминая, как полгода назад в подземелье Норман лечил меня.

— Еще где-нибудь болит? — тихо спросила я. — Они тебя… они тебе что-нибудь сделали?

Норман смотрел на меня совершенно незнакомым взглядом, в котором причудливо смешались удивление, восхищение, недоверие и что-то еще, чему я так и не нашла определение. Он медленно покачал головой.

— Со мной все в порядке… Ты пришла меня спасать? — переспросил он, как будто не был уверен, что услышал правильно.

Я смутилась еще больше и кивнула, а он, как будто не замечая, что мы не одни, снова привлек меня ближе и поцеловал. Невзирая на то, что рядом стоял мой родной отец, я ответила на поцелуй с необычной страстью. Наверное, сказывался весь пережитый за сегодня стресс.

Папа деликатно кашлянул, прерывая эту сцену.

— Таня, сосредоточься! — позвал он, но в голосе не было недовольства, которое я ожидала услышать. — Орта, низшие, да и мы пока в самом сердце Легиона.

Я, должно быть, стала пунцовой и нехотя отстранилась от Нормана. Тот в отличие от меня даже бровью не повел, но из объятий выпустил. А потом еще раз взглянул на папу, и только тогда на его лице появилось удивление.

— Господин Вонен… Не узнал вас сразу.

На мгновение их взгляды встретились, а я нервно закусила нижнюю губу, наблюдая. Двое самых важных мужчин в моей жизни. Я так хотела, чтобы они поладили! Потому что выбирать между ними было бы нечестно. И невозможно.