Магический офис. Фабрика теней - Страница 2

– Я бы женился, – тяжко вздохнул добряк, даже не удивившись и не разозлившись, как опасалась Сильвия. – Но то решать только твоей матушке. Но за них можешь все равно не переживать, прослежу, – тут же уже более бодро добавил.

– Наверное, мне стоит согласиться, мистер Говер? – проговорила Силь, ощущая неясную тревогу.

– Думаю, стоит, – не менее серьезно ответил лавочник. – Сама понимаешь, такие предложения на дороге не валяются. Но есть еще кое-что, – спохватился он, хлопнув себя по ляжкам. – Как ты относишься к магии?

– Магии? – удивилась Сильвия. – Никак не отношусь, – пожала она плечами. – А должна?

Сама она не обладала магическими способностями, как принято было выражаться, но такие люди окружали ее повсеместно, всю ее жизнь. Сильвия к ней привыкла, как к неотъемлемой части этой жизни.

– Дело в том, что фабрика эта магическая и работают там одни маги.

– Ну тогда они вряд ли захотят взять меня продавщицей в магазин, – с сомнением произнесла Силь.

– Для этой работы владеть магией не обязательно, – расплылся в улыбке мистер Говер и резко засуетился. В этом он был весь – в постоянной смене настроений. Вот только никуда не торопился, как сразу же появились неотложные дела. – Если ты согласна, Силь, то я сегодня же отправлю письмо племяннику и через пару дней сообщу тебе, когда тебя ждут на фабрике.

– Спасибо вам, мистер Говер, – только и ответила Силь. Она еще далеко не была уверена, что приняла верное решение, но кажется, обстоятельства приняли его за нее.

Мать, когда узнала новость, которая пока и новостью не была, отреагировала довольно прохладно. Уже давно усталость была ее вечной спутницей, и иногда Сильвии казалось, что краски жизни померкли для этой женщины. Досталось ей от этой самой жизни. После смерти мужа, когда осталась с тремя детьми на руках, в первое время она хваталась за любую работу и подработку. Сильвии тогда едва исполнилось семнадцать, и она сидела с близнецами, пока не поняла, что мать, если и дальше продолжит жить в таком же темпе, угробит себя окончательно. Вот тогда она и сговорилась с мистером Говером о работе в его лавке. Стало немного полегче, но самую малость. Да и мать перестала ходить мыть дома, но прачечную на дому держать продолжала. И Сильвия очень теперь надеялась на новую работу и большое жалование, которое сможет отправлять домой. Может хоть это заставит мать не горбатиться до такой степени и вздохнуть немного свободнее.

Прошла неделя после визита мистера Говера. Сильвия постоянно видела его, когда приходила на работу в лавку. Но так как сам он не заговаривал о своем предложении, то и она молча ждала. Но в глубине души она уже начала сомневаться, что что-нибудь выгорит. И когда в один день вечером лавочник сообщил ей, что через три дня она отправляется в Уокс, Сильвия испытала такой прилив радости, что даже испугалась, как бы не к добру это все стало. Никогда не была суеверной, а тут на тебе.

Три дня она не находила себе места от волнения, чем нимало нервировала мать. Та тоже переживала, Силь видела это. А по ночам еще и слышала, как плачет та в подушку. Сама она плакать не привыкла, вернее, отучила себя от этого мокрого дела давным-давно, но порой слезы стояли так близко, что сдерживать их получалось с трудом. Шутка ли, никогда не выезжать из дома, даже в соседний город, а тут собраться на край света, где неизвестно что ее ожидает.

К тому моменту, когда настала пора прощаться и отправляться на железнодорожный вокзал, Сильвия до такой степени устала волноваться, что даже рада была покинуть отчий дом. Мать взяла с нее обещание, что будет писать каждую неделю. Силь же ни о чем не могла думать, кроме того, что ждет ее впереди и первого жалования, которое сможет отправить домой. Оставалось надеяться, что мистер Говер не обманул по незнанию и платить ей там будут достойно.

Холодно стало еще в поезде, задолго до появления Уокса. Сидя возле окна и кутаясь в шаль, на которой настояла мать и которую Силь сначала отказывалась тащить с собой, она прятала нос в шерстяную, местами погрызенную молью, материю и тщетно пыталась согреться. Даже чай, за которым сходила к проводнику, очень недолго дымился в стакане и остыл моментально. Собственно, немудрено, что все складывалось именно так. В это время года поезда ходили уже летнего типа, и выезжала Силь из залитого солнцем утопающего в весенних цветах города, а въезжала в край, который, казалось, зима уже покинула, а весна все еще находится где-то на пути к нему. Заблудилась, должно быть.

Первым делом, сойдя с поезда и сразу же задрогнув, Силь скрылась в здании вокзала, посетила дамскую комнату, чтобы достать из саквояжа и надеть на себя длинную кофту, поверх которой еще и шаль повязала, крепко стянув на поясе узлом. Меньше всего ее сейчас волновало, как выглядит и что подумают люди. Как далеко отсюда находится фабрика, понятия не имела. Не знала она и того, на чем туда будет добираться. Нужно ли говорить, что на вокзале ее никто не встречал. Вдобавок ко всему, еще и дождь начал накрапывать, благо пока он не собирался становиться сильнее.

На стоянке дилижансов Сильвия узнала, что нужный ей, конечная остановка которого та самая фабрика теней, отправляется через два часа. И это ей еще повезло, что вообще на него успела, потому как ходили они раз в день.

Два часа до отправления дилижанса Силь просидела в холодном здании вокзала. Денег с собой у нее было так мало, что даже чай, что не выдержала и купила в буфете, оставлял существенную брешь в бюджете. А уж на румяные пирожки так и вовсе оставалось только смотреть и незаметно облизываться. Все, что прихватила съестного из дома в дорогу, она съела в поезде за два дня пути. И с утра у нее маковой росинки не побывало во рту, а время, меж тем, близилось к обеду.

Чем-то она вызвала недовольство усатого кучера, когда тот закидывал ее саквояж в багажный отсек дилижанса. Ну да, тяжеловат, так и она уехала из дому не на пару дней. Собираясь в дорогу, Сильвия продумала все до мелочей, зная точно, что ничего из необходимого ей на новом месте не предоставят.

В карете было душно и ужасно тесно. С двух сторон ее поджимали неряшливо одетые тетки, которые еще и переговаривались между собой, словно Силь тут и не было. Благо сошли они примерно через час пути. Постепенно и все остальные пассажиры повыходили на нужных им станциях, и в дилижансе она осталась одна. А ехали они уже без малого три часа. Лукавил мистер Говер, когда рассказывал, что фабрика располагается за городом. Сильвия сказала бы, что находится та у черта на куличиках.

Карета дернулась и замерла. Силь выглянула в окно и ничего, кроме ухабистой дороги и простирающегося по бокам поля не обнаружила.

– Приехали, мисс, – все тем же недовольным тоном, с которым не расставался всю дорогу, сообщил кучер, распахивая дверцу и снимая ее саквояж с крыши.

– Как приехали? Где же тогда станция? – недоумевала Силь, выбираясь из все еще теплой кареты под мелко моросящий дождь.

– Тут тебе и станция, и место прибытия, – усмехнулся в усы дядька. – Видишь, дороги дальше нету. Топать тебе пешком, девица, – указал он куда-то вперед и был таков.

Сел на облучок, стегнул разворачивая лошадь и тронулся в обратный путь, оставляя Силь совершенно одну.

– Как это нет дороги? – растерянно пробормотала она, не зная к кому обращается. Не к одинокой же птице, что появилась ниоткуда и принялась кружить над ней, как хищник над жертвой. Хотя, возможно, так и было. Что это за птица, Силь понятия не имела. Таких больших и хвостатых раньше ей видеть не доводилось.

Стоять и дальше под дождем было холодно, да и бессмысленно. Дорога переходила в каменистый подъем. Должно быть, если идти туда, то где-то там будет фабрика. В любом случае, другого направления она не видела, да и возница указал в ту сторону.

Подхватив тяжеленный саквояж, Сильвия двинулась вперед. И пока шла по утрамбованному хоть и размокшему грунту, все ничего – получалось даже спешно. Но когда начался подъем, и на пути ее принялись вырастать огромные камни, а обходя их она цеплялась волосами и одеждой за колючие кустарники, идти стало гораздо сложнее. Коме того, саквояж она уже тащила из последних сил. Но благо хоть согрелась от натуги. Только волосы вот промокли, и Силь даже боялась представить, как жалко, должно быть, сейчас выглядит. Да шаль от впитавшейся влаги стала раза в два тяжелее и давила на плечи, как и издавала не самый приятный аромат прелой шерсти. К тому времени с хмурого и низкого неба сыпало что-то среднее между крупным туманом и мелким дождем.